– Для представителя Совета вы непозволительно мало времени уделяете официальным отчетам, – в голосе Торна явственно послышалось раздражение. – В частности, ваши сведения о Белолесье безнадежно устарели. На сегодняшний день там как раз формируется ''государство, как таковое'', притом довольно активно. Насколько мне известно, Всеслав – глава одного из крупных княжеств с помощью военной силы, подкупа и переговоров присоединяет к нему остальные. Кажется, там это называют, – Торн пощелкал пальцами, – ''собиранием земель''. Собственно, он их почти собрал. Остались, правда, небольшие очаги сопротивления, но это уже роли не играет. Более того, князь активно пытается наладить дипломатические отношения с Сарентом! Ее величеству -Августе Валерии – было отправлено послание с предложением о браке, – Торн презрительно фыркнул. – К счастью, сарентский парламент не воспринял его всерьез. А вот другие идеи нашего северного друга заставляют серьезно задуматься уже нас. Так, в частности, Всеслав пытается наладить прямую торговлю с Сарентом, минуя при этом неудобного посредника в нашем лице. Не мне вам говорить – что будет, если его идея воплотится в жизнь. – Торн глубоко вздохнул и потер виски, пытаясь успокоиться. Очевидно, тема разговора не доставляла ему удовольствия.

– Что ж, – воспользовавшись паузой, немного удивленно заметил Тарвус, – мне остается лишь признать правомерность ваших упреков, мастер Торн. Я, видимо, совершенно запустил работу с бумагами. Не думал, что все это можно найти в официальных отчетах.

– В официальных нельзя, – граф раздраженно поджал губы, с опозданием заметив собственный промах, – я, пожалуй, несколько погорячился, но не суть важно. Собственно, к чему это я. Как я уже имел честь сообщить вам, Белолесье почти превратилось в самое настоящее государство, со своими целями и амбициями. Где есть государство – должна быть дипломатия, а где есть дипломатия – должны быть дипломаты. Иными словами, после непродолжительных неофициальных переговоров мы пришли к некоторому соглашению с нашими северными соседями. И наш многоуважаемый Совет уполномочил меня избрать одного из лучших наших дипломатов, который будет представлять наши интересы в Белолесье. Цивилизованному человеку эта страна может показаться немного варварской, – заметил Торн, уже совершенно не скрывая торжествующей ухмылки, – но я уверен, мой дорогой барон – вы быстро там освоитесь.

– Барон ГидеонТарвус, – голос Торна стал из насмешливого торжественным, – мастер магических и технических наук, от имени Совета республики имею честь сообщить вам о вашем официальном назначении на пост посла при дворе князя Всеслава в столице Белолесья – Светлограде!

Вытащив из-под плаща свернутый пергамент, скрепленный официальной печатью даренского Совета, Торн с легким поклоном протянул егоТарвусу.

Принимая документ, барон ответил на поклон, пряча горькую усмешку. Вот и она – месть.

***

Стук колес на всех действует по – разному. Одних он успокаивает, притом настолько, что от него клонит в сон. Других настраивает на философско-романтичный лад, заставляя предаваться мечтам и задуматься о смысле бытия. Третьим же, и к их числу принадлежал Тарвус, он помогает собраться, максимально сфокусировав мысли, дабы неторопливо предаться раздумьям. Но все это при условии, что дорога остается ровной. В очередной раз, чуть подпрыгнув на месте, когда карета зацепилась за ухаб, Гидеон покачал головой и вернулся к изучению полученных в Байере документов, содержащих информацию о Белолесье, его населении, важных ресурсах и другие полезные сведения, которые могли бы пригодиться послу, собирающемуся вступить в должность в совершенно незнакомом ему государстве.

Сборы не заняли у него много времени. Покинув свой столичный особняк, через несколько дней он по спокойным дорогам прибыл в Байер. Сам город его не впечатлил. Как и многие республиканские города, крепость Байер своей архитектурой старалась во всем походить на столицу и, подобно им, в итоге стала лишь ее уменьшенной копией, совершенно лишенной уникальности и самобытности.

С другой стороны, Тарвуса несколько заинтересовало крупное бревенчатое строение, с покрытой тесом крышей, которое, судя по всему, являлось представительством прибывших в Байер северных купцов. Куда больше его заинтересовали обитатели здания – первые жители Белолесья, которых он встретил. Высокие светловолосые великаны, с ясным и уверенным взглядом, совершенно отличались от сутулых и лощеных граждан республики. Их поведение и манера речи говорили о прямолинейности и непреклонном характере. Среди них Тарвус заметил нескольких представителей местных племен, в основном одетых в звериные шкуры. Несмотря на то, что они с некоторой робостью старались держаться поближе друг к другу, как люди, впервые оказавшиеся в незнакомом месте, на окружающую их толпу они смотрели решительно и даже с некоторым вызовом. Но большую часть северян, все же, составляли купцы, богатые и не очень и их приказчики. Некоторые из них раскладывали свой товар на прилавках, видимо готовясь к началу местной ярмарки, а другие, из самых богато одетых, направлялись в городскую ратушу, чтобы обсудить свои дела с губернатором. С самим губернатором – Сандором Кейном, Тарвус познакомился сразу по прибытии. По повадкам и манере речи он с легким удивлением распознал в главном торговом представителе члена Теневой Гильдии. По всей видимости, несмотря на выгоду торговли с северными княжествами, Совет пока не решился присылать в Байер своего представителя, и возглавить торговлю с Белолесьем поручили наемнику.

Губернатор принял Тарвуса с отменной любезностью, временами граничащей с подобострастием. Рассыпаясь в комплиментах, он с поклонами пригласил ''его превосходительство господина посла в свой скромный дом''. После плотного ужина, они поднялись в кабинет губернатора, где тот в общих чертах ввел его в курс текущих дел, попутно снабдив последними письменными отчетами о текущем положении в Белолесье. Под утро, в сопровождении отряда тяжелой кавалерии, в закрытой карете господин посол отбыл, наконец, в Светлоград. Ровная, вымощенная камнем дорога закончилась на третий день пути, и изучать полученные в Байере документы Тарвусу пришлось постоянно морщась и подпрыгивая на месте каждый раз, как карета натыкалась на очередной ухаб.

Между тем, изложенные в бумагах сведения весьма его заинтересовали. С одной стороны в них сообщалось, то, что он и так узнал от Торна и Кейна. Компания светлоградского князя по ''собиранию земель'' продвигалась весьма успешно. Несколько непокорных лесных племен были почти готовы сложить оружие и ''пойти под княжескую руку'', что бы это ни значило. А вот с другой, судя по всему, в Белолесье появилась некая странная болезнь – разновидность чумы, поразившая уже с десяток деревень и несколько крупных городов. Кроме того, в ближайших к этим городам лесах были замечены крупные группы местной нечисти, нападающие на жителей и путников. Князь и ''волхвы'' (видимо местные маги) сбились с ног, пытаясь изменить положение вещей. Дружинников и знахарей – целителей, посылали то в одно, то в другое место, но все, пока, оставалось по-прежнему. В общем, пока что ясно то, что ничего не ясно, пожалуй, с ситуацией лучше ознакомиться на месте, по прибытии в столицу.

Решительно отложив бумаги, Гидеон чуть откинул занавеску и выглянул в окно. Однообразный на первый взгляд пейзаж не раздражал и не вызывал тоску, но странным образом успокаивал. Мелькающие за окном высокие, покрытые густой листвой деревья вызывали некое ощущение величия, спокойствия и надежности.

Казалось, он мог бы вечно любоваться открывшимся ему зрелищем, но тут карета резко остановилась. В некотором недоумении Тарвус немного высунулся из окна и взглянул вперед. Вместе с каретой остановился и сопровождающий ее конный отряд. Возглавлявший его офицер спешился и подошел к карете. Какое-то время он стоял, явно на что-то решаясь. Раздался робкий стук.

– В чем дело, капитан? – спокойно спросил Тарвус?