— Извините за беспокойство в столь поздний час, но не могла бы я войти? — сказала женщина на чистом корейском. Сердце бешено забилось.

— Да, конечно, проходите и присаживайтесь, — юноша пытался сохранять спокойствие, но его дыхание сильно участилось. Нянечка аккуратно села на край кровати и расправила атласный подол национального костюма.

— Сегодня, когда я случайно пересеклась с вами в коридоре на первом этаже, меня одолело ощущение, что мы знакомы, — тихо начала женщина. Было видно, что ей некомфортно, и она немного стесняется. — Вы так напомнили моего сына, что ваш образ теперь не выходит из головы, — нянечка печально посмотрела на парня. Сердце будто сковали огромными железными прутьями с острыми шипами.

— Что случилось с вашим сыном?

— Сыган… он пропал, когда ему было тринадцать. Я так виню себя из-за того, что отправила его в магазин в тот вечер. Я такая плохая мать… — женщина всхлипнула. В тот момент сердце парня было готово выпрыгнуть из грудной клетки от переполняющих эмоций. — Я даже не знаю, жив ли он… Как он? — продолжала нянечка.

Парень не выдержал. Он подошёл к чемодану, достал пачку бананового молочка, пару упаковок лапши и развернулся к женщине, держа еду в руках. Все эти долгие годы он не забывал и отчётливо помнил продукты, за которыми послала его мама.

— Мама, это я, — громко всхлипнул Сыган, опустив руки. — Тогда ты сказала мне купить банановое молочко и лапшу быстрого приготовления. Вот, я принёс их, мама, — с каждым словом голос вздрагивал сильнее и сильнее. Слёзы градом полились из глаз парня, образовывая тоненькие ручейки на щеках.

Не успев договорить, юноша тут же оказался в крепких материнских объятьях. Несчастная лапша и пачка молочка с грохотом упали на пол, а Сыган также крепко обнял свою маму. Они не виделись долгих четырнадцать лет — ровно с того злосчастного вечера, когда он пропал. Мать и сын стояли так ещё долго, боясь отпустить друг друга хоть на секунду. Они оба плакали, но в этот раз слёзы были от безграничного счастья, а не от удушающих горя и скорби.

— Сын, — позвала Сыгана женщина, немного отстранившись.

— Да, мам, — с радостью ответил ей парень.

— Мне нужно показать кое-что. Думаю, ты будешь рад. Но тихо, нас никто не должен услышать, — тихо произнесла Даым.

— Что ты хочешь этим сказать?

— Пойдём и увидишь.

Спустя пятнадцать минут нянечка привела его к маленькому сарайчику, сделанному под подсобное помещение. Удивительно, но в помещении горел неяркий тёплый цвет.

— Только тихо, — ещё раз предупредила женщина. — Пойдём.

Они оказались в небольшой комнатушке, почти до верха забитой старыми вещами. На старой раскладушке сидела темноволосая девушка и что-то увлечённо читала, даже не обратив внимание на посторонние звуки, резко возникшие в комнате.

— Саран, знакомься, это… — не успела договорить Даым, как сын её перебил.

— Саран?! — воскликнул Сыган, не веря своим глазам. Девушка дёрнулась от знакомого голоса.

— Сыган?! — девушка тоже не могла поверить в происходящее. — Сыган! — не сдержавшись, Ран накинулась на парня с крепкими объятьями. — Ты что здесь делаешь?

— Пожалуй, я оставлю вас, — пролепетала Даым. — Увидимся завтра, Сыган.

— Как долго ты здесь, Саран? Мы всю Корею объехали вдоль и поперек в твоих поисках! — заявил парень, освободившись от сильных объятий девушки.

— Больше месяца точно. Меня привезли сюда сразу после того инцидента. Подожди, ты сказал «мы»? Вы искали меня в Корее? — недоумевала Ран.

— Мы — это я, Сонхва, Сан и друг Сонхва, Чхве Чонхо. Да, именно с того времени мы искали тебя. Хва до конца надеялся, что тебя спрятали в стране, но, как видишь, Моретти смухлевал, — улыбнулся Сыган.

— Погоди, ты сказал Сан? Как этот дурачок умудрился затесаться в вашу компанию? — удивилась Саран.

— Именно он приехал к Сонхва в больницу с известием о том, что тебя забрали. Зря, Ран, ты такого плохого о нём мнения. Он хороший парень, — заверил её парень.

— Удивительный человек…

— Да. Не нужно в нем сомневаться, Саран, Сан способен на многое, если он захочет.

— Я это знаю, Сыган.

— Возможно, этот вопрос сейчас будет невпопад, а может быть, и вовсе будет неуместным, но что вы решили с Сонхва? Вы успели поговорить? — неожиданно спросил юноша.

— Когда меня забрали, он всё ещё находился без сознания. Ган, я не знаю, как мне быть с ним. Я так устала от этой неоднозначности, — обречённо вздохнула Саран.

— Я хотел, чтобы это рассказал Пак, но, видимо, пришло время, — начал парень. — Он пришёл в криминал очень рано. Тогда ему было всего восемнадцать. Конечно же Босс решил взять юнца к себе под крыло — это же новый пластилин для лепки! Он думал, что воспитает из него верного солдата, который не будет чувствовать ни страха, ни сострадания, но, увы, Чхве просчитался. Несмотря на то, что Сонхва воспитали отличным бойцом с великолепными данными, у него остались и сострадание, и страхи. Из-за того, что парень вырос в одиночестве в детском доме, первое время он постоянно находился среди людей, создавая для себя иллюзию потребности в его обществе, но когда понял, что он никому не нужен, замкнулся в себе и стал работать один. Спустя два года к нему приставили меня — парня, которому резко потребовалось много денег, совсем без опыта и полного человечности. Я влез в большие долги по жилью и оплате университета, поэтому пришлось пойти на крайние меры…

— Ты где-то учился? — восторженно спросила Саран.

— Да, на филфаке. Я изучал востоковедение, — пожал плечами Сыган.

— Когда я впервые увидела тебя, так и подумала, что ты один их наших выходцев! — усмехнулась Кан.

— Звучит интересно, но я, пожалуй, продолжу свой рассказ, — перевёл тему парень. — Однажды нам поручили дело Кан Сарама, — девушка невольно выдохнула, услышав имя брата. — Как выяснилось позже, он взял в долг огромную сумму, чтобы покрыть кредиты, но не имел возможности выплачивать ежемесячные платежи должным образом. Он задолжал Дону сумму, превышающую пятнадцать миллионов вон, поэтому было решено его устранить. Изначально был приказ в виде заказного убийства, но Дон сказал, что этот парень итак много задолжал ему, поэтому его повесили на нас с Сонхва. Я знал про вашу с Хва историю, а также, кем тебе приходится Сарам, поэтому попытался внести свою лепту и достал вещество, чтобы сначала произвести эвтаназию, а уже потом разыграть убийство, если дело примет плохой исход. При хороших обстоятельствах мы должны были его спасти. Когда настал день «X», мы приехали к нему домой, но Хва даже не смог достать пистолет для вида. Видимо, сильно переживал. Мы зашли в квартиру, Сарам в это время читал какую-то газету. Заметив неладное, он схватил кухонный нож и пошел на звук. Мы встретились. Сонхва попытался объяснить ему, что нужно уходить, на что Рам сказал ему, что мы здесь не одни. Спустя пару секунд чья-то рука ударила рукояткой пистолета по затылку Хва, а мне в шею прилетел дротик. Последнее, что помню — это как какие-то мужчины держат его за плечи, и один из них вводит шприц в плечо. Дальше я слышал приглушённый звук, чем-то схожий на выстрел, но не могу быть в этом уверен. На следующий день я очнулся связанным в каком-то амбаре, рядом почти без признаков жизни лежал Сонхва. Выглядел он так себе — скорее всего очнулся раньше и получил по самые уши. Лицо было сильно разбито, а из носа текла кровь, — закончил Сыган.

— Получается, Сонхва не убивал моего брата? — чуть ли не плача, прошептала Ран.

— Нет, и за это его чуть не четвертовали, — усмехнулся Ан.

— Оказывается, внутренний голос иногда оказывается не прав, — подумала Саран.

— Так, Ран. Мне нужно идти, иначе они поймут, что меня нет. Мы обязательно вытащим тебя отсюда, поняла? Даже не беспокойся об этом, — уверенно заявил Сыган и, приобняв девушку на прощание, вышел из комнаты.

Вернувшись к себе, парень немедля достал свой старый кнопочный телефон и принялся набирать сообщение:

Сыган; 1.24