– Ты замерзла, – проговорил он.

– В Питере весна, – ответила я.

– Что?

– Мы разве не играем в озвучивание очевидных фактов?

Откуда у меня силы на язвительность?

– Ань, прости. Давай внутрь вернемся. Ты заболеешь.

– Да я уже болею. Киста, помнишь?

Ник вздохнул и помял мне плечи. Он собирался что-то сказать, но я вынула из сумочки мобильный и стала вызывать такси, кратко бросив:

– Хочу домой. Хватит с меня приколов судьбы в честь среды.

И отошла от него, избавляясь от массажа и тепла, не преминув драматично шмыгнуть носом. Нормальный мужчина тут же понял бы, что сейчас будет истерика, и убрался бы от греха подальше. Ник тоже ушел, оправдывая мои ожидания. Правда через минуту вернулся с привлекательным бумажным стаканчиком, моим пальто и даже чертовым снимком в папочке.

– Провожу, – настырно заявил он, садясь вместе со мной в такси.

Я бы его вытолкала, если бы не забота о моей одежде и аромат из стакана. Ник набросил на меня пальто как одеяло и вложил в руку стакан, который приятно обжег ледяные пальцы.

– Это чай с имбирём, медом и лимоном.

– Тройной удар по гриппу и простуде, – проговорила я тоном фармацевта из какой-нибудь рекламы.

– Раз язвишь, то вряд ли помрешь.

Мы доехали до моего дома молча. Я успела выпить чай и согреться, а Ник не успел начать говорить со мной о чем-нибудь еще более смущающем.

– Спасибо, – буркнула я не очень приветливо то ли водителю, то ли своему назойливому кавалеру.

Я собиралась достать деньги, но Ник меня опередил. Мне осталось только гордо засунуть руки в рукава пальто, взять пустой стакан и выйти.

Я надеялась, что моя благодарность удовлетворит и водителя, и Ника. Но если первому было до фонаря, то доктор вышел следом. Почему-то его забота жутко раздражала. Я никак не могла принять эти ухаживания за благие намерения и даже банальный флирт. Мне казалось, что за каждым словом грязный подтекст и намек. В общем, расслабиться не получалось.

– Если ты все еще рассчитываешь на секс, то зря, – выпалила я, остановившись у подъезда.

Колодец закрывал двор от ветра, и вопреки ожиданиям я не начала дрожать, выйдя из авто на улицу. Похоже, жить буду, ага.

– Ты забыла снимок, – проговорил Ник, протянув мне папку.

– Пропади он пропадом, – процедила я сквозь зубы, забрав и отворачиваясь к двери подъезда.

– Ань, постой…

Ник схватил меня за руку, не давая уйти. Я почему-то оказалась сразу прижата к нему и не попыталась вырваться. Возможно, даже не потому, что у меня не было сил, а потому что не хотела.

– Прости меня. Испортил тебе выходную среду.

– Это мелочи. Сейчас пореву часок, и все пройдет. Не бери в голову.

– Аня… – проговорил он, не отпуская.

Упрямый. Но мое имя прозвучало так ласково и интимно, что я простила ему все, тихо выдохнула:

– Что?

Я задрала голову и уставилась на его губы, облизав при этом свои. Даже дурак бы понял, что я хочу поцелуя. Но Ник не спешил. Он погладил меня по ладони, которую взял в плен, а второй рукой прикоснулся к лицу. Наклонился…

Я прикрыла глаза и затрепетала.

– Ты знаешь… – начал Ник, так и не касаясь моих губ своими, но опаляя их свежим дыханием. – Я вряд ли смогу быть твоим бойфрендом. Нормальным, я имею в виду.

– Что? – повторила я, косея от неуместного заявления.

– Я много работаю и не смогу ухаживать. Нормально, я имею в виду, – снова вставил Ник эту фразу. – Но ты мне нравишься, правда. И я так сильно хочу с тобой переспать…

– Спасибо за комплимент, – очнулась я.

– Я пытаюсь быть честным, – продолжал Ник.

– Это подкупает.

– Но не добавляет мне шансов, разумеется. Ты ведь хочешь эпический роман и бурю романтики?

– С чего ты взял?

Он пожал плечами.

– Все хотят.

Я устала от его нерешительности, шума коктейлей в голове и снова начала мерзнуть. Момент был упущен.

– Знаешь, Ник, спокойной ночи. Спасибо за… Не, прости, не могу придумать даже из вежливости. Пока.

Я высвободилась из его не особенно крепких объятий и ушла домой.

Как и ожидалось, час рыданий вымотал меня окончательно, и я отрубилась на мокрой от собственного отчаяния подушке.

Мало того, что проснулась я с опухшей от слез и алкоголя физиономией, так еще и не по своей воле. У меня был законный выходной. Я, конечно, знала, что придется тащиться в офис. Ну не могут они без меня закончить все. Но чтобы прямо в восемь будить и вызывать – это перебор. Могли и до десяти подождать ради приличия.

Я сгребла с тумбочки истошно вопящий смартфон и неприветливо буркнула:

– Ну…

– Баранки гну, – так же враждебно сразу наехала на меня Алька.

Вот же нахальная личность. Не успела я очнуться и сказать, что не разговариваю с ней теперь, подруга затараторила:

– Поднимай свой сонный зад, Фролова, и дуй лечиться. – Для убедительности она добавила: – Срочно!

– Отвали, – проговорила я, но не очень уверенно.

Посыл в Алином голосе был настолько мощным, что я села на кровати и начала причесываться рукой. Разум вроде говорил: сиди уже, расслабься, но ноги очень хотели бежать одеваться. Ведьма Алька.

– Аня, ты можешь дуться на меня, но это судьба, понимаешь? Это знакииииии. Джонни, ну ты помнишь Джонни, да? – начала она напоминать вчерашний позорный вечер.

– Я как раз пыталась забыть. Спасибо, что напомнила.

– Ой, не будь такой занудой. Слушай, приятель Джонни…

Она опять не договорила, потому что на фоне прозвучало басом:

– Алюша, сладкая, ты меня звала.

– Нет, дорогой, спи. Я по телефону с Анькой.

– О, ну я все равно встал. Сварить кофе?

– С удовольствием. Ты такой внимательный.

– Аля, я вешаю трубку, – предупредила я вежливо, мгновенно устав от их любезностей.

Зря предупредила. Надо было отключаться так.

– Нет, Ань! Не смей. Или ты меня выслушаешь, или я приеду!

Твою мать! Я знала, что Аля не шутит, а видеть ее сейчас совсем не хотелось. Не только сейчас. Вообще. Не хочу ее видеть еще лет сто, пока не прощу.

– В общем, – начала тараторить подруга, посчитав мое молчание знаком согласия. – Приятель Джонни просто гений. Он хирург-гинеколог, собаку съел на кистах. Операция ерундовая. У него опыт просто ого-го, куча наград, научных работ, вечно по конференциям и симпозиумам. Через три дня будешь скакать козой. Одевайся и топай к нему.

– Ага, бегу и волосы назад, – съязвила я.

– Фролова, ты оставь эти присказки. Я тебе предлагаю идеального хирурга, который идеально вытащит из тебя лишнее.

– Мне бы лучше что-нибудь идеально вставить, – пошло шутила я. – Но ради бога, не надо искать кандидата для этого. Я сама.

– Знаю я, как ты сама. Ничего не будешь делать. Опять все профукаешь.

– Да мне и одной хорошо.

– Да я не про мужика, дурында, про здоровье. Давай, Ань. Хватит дурью маяться. Встала и пошла. Ты хочешь разрыв и срочную операцию?

Эх, Аля оказалась подкованной. Откуда только знает про худший сценарий моего недуга. Хотя о чем я? Ее Джонни, очевидно, тоже доктор. Они там, видимо, трахались половину ночи, а вторую обсуждали мою кисту. Идиоты.

Хотя я извращенно порадовалась своеобразной заботе. И даже злиться почти перестала.

– Аль, ну куда я пойду, что за клиника?

– «Рассвет» называется. Не так далеко от твоего дома.

– Частная? Наверно кучу денег…

– Аня, просто иди! Мы обо всем договорились. Он чумовой спец. Лучший в Питере. Ну… Джонни так говорит, и я ему верю.

Еще бы. Я скептически хмыкнула.

– И не надо вот этого, ага? Собирайся и дуй. Тебя ждут. Он свободен до полудня. Мы договорились.

Они договорились, понимаете? Полный финиш.

– Нет, Аль, – отрезала я, хотя почему-то мне было уже неудобно посылать без аргументов.

– Да, Ань. Я тебя не уговариваю, а ставлю перед фактом. Ты не маленькая. Сама должна понимать, что лучше не доводить себя до ручки. Я высылаю контакты. Собирайся и дуй. Тебя ждут до полудня. – повторила Аля, а для полного эффекта убеждения выдала коронную зомбирующую фразу. – Не подводи меня!