Отряд двигался дальше по улице. Мимо пустых домов и магазинов. Из переулка к ним присоединилась знаменитая «Мясорубка», самодельная боевая машина, перестроенная когда-то из обычного пассажирского автобуса. Бывшее средство городского транспорта обшили бронированными листами с прорезями бойниц для стрелков, усилили подвеску и проходимость. В «Мясорубке» помещался десяток бойцов постоянного экипажа. При необходимости она могла перевозить солдат и вытаскивать из-под огня раненых. Машина при всей своей полезности была довольно медлительной, неповоротливой и вряд ли подходила для сражений с настоящей боевой техникой. Не могла составить конкуренции танкам и бронетранспортерам, которые наверняка стояли на вооружении сил ФНС. Тех, которых пришлют для подавления восстания. Однако «Мясорубка» отлично зарекомендовала себя, как передвижная огневая точка, и была незаменима в стычках с ходоками. На полном ходу она въезжала в стада мертвецов, превращая их тела в развороченные куски гнилого мяса, из-за чего и получила свое название. Корпус машины щетинился приваренными металлическими штырями, заостренными кольями и арматурой, на которые были намотаны звенья колючей проволоки, из-за чего она напоминала жутковатого механического ежа. Водитель несколько раз посигналил, приветствуя отряд. Кувалда поднял руку и жестом указал «Мясорубке» стать в хвост колонны. Она повиновалась. Из бойниц на ее корпусе торчали дула автоматов и пулеметов. Через прорези экипаж подбадривал пехотинцев.

Позади остались высотки восьмого и девятого микрорайонов. Окраина. На домах виднелись следы от пуль и черные пятна прошедших пожаров. Темными мертвыми ртами были открыты пустые подъезды. Под ногами хрустел покореженный вздутый асфальт. Его покрывал слой мусора, который не убирали годами. Сгнивший ковер опавших листьев, бумага, пластик, стреляные гильзы. Время от времени тут и там попадались на глаза кости животных… и людей. Пожелтевшие, хрупкие, покрытые остатками истлевших тканей. Слева вдалеке стояли строения транспортной диспетчерской станции. На стоянке ржавели брошенные автобусы.

Впереди уже был виден блокпост национальной гвардии. Небольшая деревянная будка, шлагбаум, который перегораживал дорогу, мешки с песком. Зашипела рация.

– Что делаем, командир? – подал голос дядя Паша, водитель и командир БТРа.

– Двигаемся дальше.

– Понял.

Гарнизон располагался здесь же. В бывшем частном секторе, где стояли элитные дома самых обеспеченных когда-то горожан. Какие-то его силы находились чуть дальше, в деревне Экимань. Самооборона точно не знала, сколько бойцов он насчитывал, ФНС не отчитывался перед горожанами о наборах в свои вооруженные силы. По наблюдениям установили, что никак не меньше пятидесяти человек, а может и до сотни. Тяжелой техники у них не было, только автомобили и грузовики с установленным вооружением. Сейчас никакой активности впереди заметно не было. Видимо, мятежники успели захватить все радиостанции в городе. Гвардейцы не успели предупредить своих о перевороте. Это хорошо.

У блокпоста появилось движение, колонна остановилась. Все были напряжены, Кувалда жестами успокоил своих. Навстречу колонне вышел человек. В армейских ботинках, камуфляжных штанах и теплой кожаной куртке. Он поднял в приветствии руку и медленно пошел прямо по центру дороги. Без оружия.

– Они не знают, – зашептались вокруг, – не знают…

– Вот и отлично. Нам же лучше.

То ли узнав кого-то из бойцов, то ли рассмотрев на их одежде и на головном БТРе изображения белых кувшинок, гвардеец ускорил шаг. Через несколько секунд он уже стоял перед Кувалдой. Лицо его было красным и потным, сам он выглядел взволнованным.

– Здорово, мужики!

– Привет.

Он даже, казалось, и не заметил, что был на прицеле сразу у нескольких десятков человек.

– Что в городе творится? Мы сирену слышали. Рация еще не отвечает у вас.

– Ходоки, – ответил Кувалда, – С промзоны прорвались. Чуть отбили.

– А вы куда?

Кувалда поморщился. От часового едко пахло спиртным. Вояки хреновы.

– В Полоцк. Оттуда стадо идет, еще больше прошлого. Наши разведчики видели.

– Твою мать, – гвардеец казался не на шутку напуганным, – Это что ж нам, тревогу поднимать?

Кувалда начинал закипать, глядя на этого пьяного идиота. Хотелось поскорее закончить глупый спектакль и приступить к настоящему делу.

– Конечно! – рявкнул он, – Вообще-то это вы нас должны о тревоге предупреждать!

Его слова привели гвардейца в чувство. На секунду он замер на месте, вытянувшись в струнку. Даже поднес руку к голове, словно хотел отдать честь, но, передумав, быстро почесался. Развернулся и бегом бросился обратно к блокпосту.

– Трое за ним, – спокойно скомандовал Кувалда, – Остальные в колонне. Дядя Паша, двигаемся дальше.

Вслед за часовым бросились четверо. Сам Кувалда, с ним Абрам, Чирик и Артем. За их спинами колонна снова приходила в движение. Они оказались на блокпосте вместе с перепуганным гвардейцем, который не успел ничего сказать. Кувалда одним прыжком преодолел барьер из мешков с песком. За ними он увидел еще двоих. Один нажимал кнопки на переносной армейской радиостанции, другой вообще спокойно спал, не обращая внимания на шум и суматоху, закутавшись в теплый бушлат и привалившись спиной к мешку. Оба пьяные. Между ними лежала большая пластиковая бутыль с мутной жидкостью. На газете были аккуратно разложены кусочки хлеба и тонко нарезанной колбасы. Автоматы горе-часовых лежали на земле.

– Дай сюда! – Кувалда вырвал из рук связиста трубку рации. Да с такой брезгливостью, будто общался сейчас с грязью под ногами.

Артем поднял с земли бутылку, открутил крышку, поморщился.

– Мужики, а вы не охренели на посту пить? – спросил он.

– Мы для сугреву, – ответил тот, что вышел к колонне.

– Для сугреву чай пейте.

– Что твой чай на пустой желудок? – поддержал товарища связист, – Кишки только полоскать.

– Ага, – сказал Чирик, указывая на остатки еды, – вижу, как вы тут голодаете.

– Ладно, – сказал Кувалда, – автоматы забрать. Этих свяжем и пока здесь оставим.

Часовые начали понимать, что что-то здесь не так. Связист потянулся за оружием, но молчаливый Абрам быстро ударил его ногой в лицо. Тот завизжал от боли и опрокинулся на спину, зажимая разбитый нос. Остальных скрутили и шнурками от их же ботинок связали за спиной руки. Тот, который спал, даже почти не приходил в себя. Был в стельку пьян, только мычал что-то под нос и слабо отмахивался руками.

БТР с треском сломал шлагбаум. Колонна продвинулась вглубь территории ФНС. Кувалда с друзьями присоединился к остальным. Связанные часовые кричали им спину проклятья.

– Суки! Вы еще за это ответите! Кровью умоетесь, я вас на куски порежу! Сожру и не подавлюсь!

С левой стороны от дороги стояли коттеджи. Они даже сейчас выглядели красивыми и аккуратными. Отделанные фасады, высокие заборы, просторные лужайки. Только кое-где их уродовали выбитые окна и дырки от пуль. Впереди на дороге Кувалда заметил движение. Трое или четверо человек. Пригнувшись, они перебежали проезжую часть и скрылись за каменным забором возле пустой автобусной остановки. Патруль или смена караула. Наверное, их привлек шум на блокпосте. Да и сложно вооруженному отряду с техникой оставаться незамеченным в тесном жилом массиве. Кувалда поднял автомат и дал короткую очередь туда, где скрылись вооруженные люди. Ему ответили. Пули стали выбивать кусочки асфальта перед БТРом.

Загремел бой, которого все ждали. Отряд рассредоточился, залег на обочине, укрывшись за земляной насыпью, как за бруствером. Оглушительно загрохотал пулемет бронетранспортера, плюясь огнем куда-то вперед. Стрелять начали из окон соседних домов. Пули со свистом буравили влажную землю насыпи. Ополченцы отвечали, быстро поднимались из укрытия и прицельно стреляли короткими очередями. К БТРу присоединилась «Мясорубка», подъехала сзади почти вплотную, создав защиту для пехотинцев. Бойцы внутри бронированного автобуса стреляли по домам из всех стволов, подавляя огонь засевших там стрелков.