Проект

Когда в каком-нибудь месте, а в частности в закрытом помещении, необязательно сильно просторном, но также немаловажно, что оно было не слишком тесным, а то тогда оно будет вызывать нехорошие ассоциации с тем, что всех людей здесь собравшихся, не по своей воле тут поместили и будут сейчас под каким-нибудь предлогом унижать и саботировать их право на личное мнение, а рассматриваемое сейчас помещение было во всём относительным в плане своей размерности, чего нельзя сказать о его внутренней обстановке и отдельно подчёркнутой специализации и направленности в милитаристскую сторону, – на центральной стене, у которой находился овальный стол, висела подробная карата некой местности со знаковыми для вот таких милитаристских рассмотрений подробностями в виде стрелок, значков и флажков, а у стены прилегающей справа к этой стене имелась зарешёченная ниша, в которой расположилась комната не типа оружейной, а точно это была оружейная, – собираются люди всё грубого и серьёзного вида и значимости такой суровой, то тут не пройдёшь мимо вот такой мысли – их видимо что-то немедленно и очень серьёзное здесь собрало.

А вот что, то так как вот такие собрания или сборища, как правило проводятся в тайне не только от противников всех этих собравшихся людей и вот таких их сборищ(!), но и от всех остальных людей, кого, в общем-то, не касается, каким образом и способом их защищают и охраняют их мир и спокойствие те, кто по роду своей деятельности это делать должен и способен, то это, конечно, секрет за семью печатями и стальными дверьми, которые ограждают эти все секреты и вот такие помещения с такими суровыми людьми в них. И если что и удаётся узнать о такого рода собраниях, то лишь самые поверхностные и часто домысливаемые подробности, от которых всё равно нет сил отказаться, когда так хочется знать, как идёт борьба за мир в твоей душе и во всём мире, если говорить несколько эпично.

– А теперь внимание, слушаем поставленную перед нашим отделением задачу. – Берёт слово центральное лицо этой группы людей, человек грубого в себе исполнения, физически неуравновешенного в стороны своей широкоплечности, и по нему сразу видно и это определяется, что он человек слова и притом одного, за которым для непонятливых мгновенно следует их умиротворение в разумную сторону хуком снизу. Что же касается людей собравшихся, стоя вокруг стола (здесь доверяют своим ногам и не доверяют задним мыслям, вот и их подход к рассмотрению чего-то строится на вот таких позициях), на который была помещена карта с доски, занимавшей место на центральной стене этого помещения, то они перевели свои взгляды с карты на Аидыча, так звали центральное лицо этой группы, кто по совместительству являлся командиром их отдела ликвидации несвобод, и принялись быть к нему более внимательными.

Аидыч же рукой остановил покачивающуюся потолочную лампу-светильник, свисающую прямо над столом, в крайней близости от их голов, взявшись за её за обвод, затем поочерёдно направил свет лампы на каждого из стоящих здесь, за столом, людей из своего отделения, и убедившись, что все здесь, и даже новичок не попытался внести дисбаланса в его нервы (из чего, конечно, ничего бы не вышло, у Аидыча только с его слов нервы ни к чёрту, а так-то они у него стальные), направил свет лампы как было на стол и на карту на нём, и приступил к очерчиванию того, что их всех ожидало на этой карте, обрисовывающей местоположение тех пунктов назначения, которые им предстоит преодолеть, согласно поставленной перед ними задачи.

– Перед нами ставится следующая задача: доставить из пункта «А», – берёт слово Аидыч, упирая свой палец в одну точку на карте, которая, судя по всему, собой отмечает вот это их место нахождения. На что всем интересно посмотреть, вот все и пытаются заглянуть под огромный по среднестатистическим размерам палец Аидыча, которым он сейчас не только закрыл эту точку на карте, а он этим пальцем их всех сейчас накрыл. Но времени на философское обмозговывание этого факта своего накрытия пальцем руки Аидыча у людей с вот такой подробностей в себе нет, так как Аидыч извилистым очень путём и явно не зря уже ведёт свой палец по карте, за чем прослеживают взгляды всех тут людей, и в итоге он останавливается на одном перекрестии дорог, названным им не так как на карте было написано, а как это отвечало его задачам в вести в курс предстоящего задания своё отделение. – В точку «Б», – называет вот так конечный пункт назначения Аидыч, заканчивая своё предложение подробным уточнением объекта их доставки, – это гражданское лицо.

И на этих словах для людей из отделения Аидыча, собравшихся здесь, становится, наконец-то, ясным, что это за тип уместился на отдельном диванчике, стоящим на другой стороне кабинета Аидыча. И хотя у многих уже были некоторые догадки по поводу его здесь нахождения, – этот тип явно не просто так здесь находится, – всё же сейчас многое прояснилось насчёт присутствия здесь постороннего лица. И остаётся только выяснить, что всё-таки в пункт «Б» доставляем, этого типа или же то, что он несёт в своём кейсе, закрепленного с помощью блокиратора действительности к запястью его руки.

И здесь мысли на этого типа разделились у людей из отделения Аидыча.

– Если бы этот тип не был важен, то нам бы поручили доставить один лишь кейс. – Вполне резонно рассудил человек из этой группы по имени Крименций, отличающийся от всех остальных своим живительным нервом, который ему не даёт быть ко всему спокойным, что и приводит к тому, что он всегда находится на переднем фланге событий. Что несколько не сочетается с его крепкой и выразительной на большую физическую массу природой. Хотя благодушия в нём не меньше, чем предвзятости к миру.

А вот у одного женского и милого лица этой группы, с подобающем для неё и для установившихся в этом отделении уровня дружеских отношений с именем Вишенка, на счёт этого скромно и непритязательно на какое-то выделение себя во внешние контуры выглядящего человека имеются другого рода воззрения. – Он всё же не лишнее лицо. Он либо знает кодовые ключи для той информации, которая несётся в этом кейсе, либо является определителем этой информации. – С вот такой разумностью смотрела Вишенка на этого человека с кейсом.

Правда, был и третий взгляд на этого человека. И этот взгляд на него разделял с самим собой отстранённо от всех даже за этим столом стоящий человек, по всё той же дружеской внутренней инициативе этого обособленного сообщества людей по своему специальному интересу и необходимости зовущимся Молчуном. – Ну, посмотрим, что ты из себя стоишь и чем ценен. – Вот так критично посмотрел на человека с кейсом Молчун.

– Он должен быть доставлен в любом виде? – задаётся вопросом к Аидычу ещё одна, пока что неупомянутая личность этого отделения, Пруф, судя по его лёгкости общения и выговора, то он представлял собой ту часть коллектива, которая отвечает за его психологическую устойчивость. Простыми словами сказать, он не даёт отделению унывать и впадать в пессимизм, всегда находя что-нибудь воодушевляющее, когда уже, казалось бы, хуже быть не может.

А Аидыч сразу и не понял, что хотел сказать Пруф, его спрашивая.

– Да, так именно. – Говорит Аидыч, не сводя своего серьёзного взгляда с Пруфа. А тот, гад, лыбится чему-то, и Аидыч теперь понимает, что хотел сказать Пруф. И он делает знаковое уточнение. – Живым и целым. Ты меня понял, Пруф.

Ну а Пруф, конечно, не полностью понял и у него есть ещё вопросы возможно провокационного характера. – Так чем так ценен наш груз ответственности? – спрашивает Пруф. – Что он несёт такого, чего никто другой не может донести?

Аидыч вновь берёт за края светильника лампы, направляет его свет на Пруфа, чью непонятливость сейчас хочется изучить Аидычу. После чего Аидыч, высветив в Пруфе все его глупости и недостатки, которые он пытался зажмуривать в себе под ярким светом лампы, переводит свет лампы в сторону человека с кейсом, задерживает на этом моменте общее внимание, и вернув лампу на место, обращается к Пруфу.