– Секунду!

Передо мной появилась бутылка «Боржоми». Холодная! Не стесняясь, я присосалась к горлышку.

– Спасибо!

– Да хватит уже благодарить, – казалось, он слегка смутился. – Говорю же, мне не сложно. Я вообще могу вас довести, куда скажете.

– Меня забрать обещали.

– Понимаю. Подождать его с вами?

– Кого?

– Ну, того, кто вас заберет.

Довольно странный диалог, на мой взгляд. Но мужчина смотрел с искренней заботой, словно я не посторонняя тетка, голосовавшая на обочине, а самая что ни на есть близкая родственница. Или хотя бы подруга. Надо же, а я думала, что такое в наше время уже и не встречается.

Но все же злоупотреблять расположением не стоит.

– Не нужно, – улыбнулась ему со всей признательностью, на какую была сейчас способна. – Я справлюсь.

– Как скажете.

Подмигнув напоследок, что окончательно меня добило, он направился к своему авто. Спустя пару секунд я осталась одна.

Что-то в этой ситуации есть неправильное. Не могу пока сообразить, что именно. Состояние, похожее на ломку наркомана со стажем, отношение постороннего мужчины – все это похоже на сюр, который я любила в подростковом возрасте.

– Хочу в отпуск, – пробормотала вслух, вытаскивая из бардачка сигареты, и с наслаждением закуривая.

Голова, наконец, перестала кружиться. Зато теперь посетило неожиданное ощущение тоски. Я даже знаю, по кому конкретно. Этот персонаж умудрился выбить из колеи весьма циничную в межполовых вопросах особу. Как только вспоминаю его черные глаза, которые словно в самую душу заглядывают, по телу проходит волна то ли страха то ли возбуждения, а сердце екает, как у нерадивой студентки перед сложным экзаменом.

На мгновение закралась мысль: не бросить ли все к черту и угнать в обратном направлении, постучаться в черные ворота (хотя, полагаю, там есть кнопка звонка) и с невинной улыбкой напроситься на еще одну чашку кофе…завтра утром. У меня точно не все в порядке с головой!

Надо собраться! Тем более, он же ясно дал понять, что не нуждается в продолжение знакомства. А навязываться не в моих правилах! Даже сейчас, когда ощущение некоей потери буквальной захлестывает. Мне точно что-то подмешали, такая неадекватность даже для меня – перебор.

– Идиотизм, – прошептала, вытаскивая вторую сигарету подряд. – Точно пора отдохнуть. Ничего, сейчас выложим сюжет, дождемся, пока пойдет реакция, и смотаемся в теплые страны. Далеко-далеко. Вьетнам! Или нет, Доминикана! Чем дальше, тем лучше!

Говорить самой с собой в стрессовых ситуациях я начала еще в школе. Отца и так никогда не знала, а непутевая мамаша спилась к моим девяти годам, так что меня отдали в детдом. Оставшись одна, я научилась выживать, защищаться и добиваться поставленных целей. Тогда и появилась привычка «обсуждать» с единственным на тот момент человеком, которому могу доверять, все, что в голову придет. Однажды воспитатели спалили, и отвели к психологу, опасаясь, что девочка свихнулась. К счастью, обошлось.

Я давно не ребенок, и самые страшные моменты, надеюсь, позади. Но обыкновение говорить вслух осталось.

Я присела на водительское кресло, откинулась на спинку и закрыла глаза.

– Все будет хорошо. Честное слово. Ты же Марта Слободская, ты никогда не врешь.

Глава 4. Нарушение Устава

Бешеный

– Классная девчонка. Весело было?

Демьян сидел в кресле в гостиной, потягивая виски, и бездумно смотрел на скачущих полуголых девиц в телевизоре. Когда зашел Бешеный, он отсалютовал ему стаканом и задал этот глупейший вопрос, криво улыбаясь.

– Отвали, – бросил мужчина, поморщившись.

– Мог бы познакомить, раз уж вы настолько близки.

– В каком смысле?

– Не помню, чтобы ты баб домой таскал.

Бешеный промолчал. Не объяснять же, что его самого удивило собственное решение. Но на улице и, тем более, вокруг той забегаловки в такую ночь, где каждый второй посетитель – кровосос, ей было бы не выжить. Особенно с ее характером и длинным языком.

– Ну и как она тебе? – не унимался братец.

– Демон, давно мы обсуждаем мой секс?

– Твой секс – нет. А вот твое странное поведение…

– Ничего особенного.

– Да-да, твои красные глаза прямо так и говорят: ничего особенного.

– Бесишь, Демон!

– Вот, уже началось…

– Не бзди.

– Ага-ага, кучерявая красавица сейчас, поди, офигевает от происходящего. Как бы к ментам не пошла. Может, ей стоило всю память промыть?

Бешеный подскочил к брату, опрокинув кресло так, что тот повалился на спину, и навис сверху, рыча:

– Я сказал, рот закрой!

– Все-все, – блондин замотал башкой, давая понять, что все уяснил. – Я нем как рыба!

Мужчина протянул ему руку, рывком поднимая вместе с мебелью. Демьян покачал головой, но, как и обещал, продолжать тему не собирался. Во-первых, толку мало, он все равно сделает, что пожелает, во-вторых, еще ни разу на его памяти старший не принимал опрометчивых решений. Не должен ошибиться и теперь. Хотя его поведение назвать обыкновенным язык не поворачивается. Чем дамочка могла его настолько зацепить?

– Давай лучше о делах, – спокойно произнес Бешеный, остановившись возле окна. Будто и не было вспышки ярости. – Сколько в этот раз?

– Парочка в подвале, ты хотел разобраться, трое в морге, один убежал, но его ищут. Думаю, это дело времени, – Демьян невозмутимо перешагнул через разбитый стакан и подошел к барной стойке. – Они совсем распоясались, брат, – произнес, отпивая приличный глоток.

Виски был очень дорогой и очень старый, как раз для двенадцати часов дня.

– Знаю.

– Будешь?

Бешеный покачал головой. Последнее, что сейчас нужно – алкоголь. Даже если учесть, что до опьянения ему такого пойла надо выпить целую цистерну. Сознание должно быть предельно ясным. И так произошло кое-что, идущее в разрез его планам. Чего в принципе не могло и не должно было случиться.

Все потом. Главное – текущие дела!

– Молодняк или залетные? – он перевел взгляд на устроившегося в том же кресле Демьяна.

– К счастью, вторые. Не люблю уничтожать своих.

– Согласен.

Мужчины красноречиво переглянулись. Убивать тех, кто рос на твоих глазах, – самое поганое. Но порой приходится идти на крайние меры. Такова реальность.

– Ты со мной?

Бешеный направился к спрятанной в стене лестнице, ведущей в подвал. Демон тут же вскочил.

– А то!

В подвале их встретили хмурые лица охранников. Еще бы, просидеть целую ночь, слушая вопли и причитания пленников – такое себе дежурство. И трогать недоносков, чтобы душу отвести, нельзя, пока решение не принято. Впрочем, в случае нарушения Устава оно всегда одно и то же – смерть.

– Они проснулись, требуют главного, – сообщил один из них, ухмыляясь.

– Будет им главный, – жестом приказав открыть тяжелую металлическую дверь, проронил Бешеный.

Демьян сзади кровожадно оскалился. Таких, как эти выродки, он ненавидел. Слишком многое они потеряли из-за когда-то бушевавшей безнаказанности в день солнцестояния. Среди их друзей когда-то встречались и смертные…

Преступники были подвешены за руки, вернее, кандалы, на крюки, прикрепленные к потолку. Услышав лязг засова, они подняли головы и зарычали.

– Ты порычи еще, – усмехнулся Бешеный, хватая одного за подбородок.

Черт, совсем молодой, и какого, спрашивается, ему понадобилось творить эту дичь?

– Пошел нахер! Отпусти меня! – он дернулся, кляцнув клыками.

– Обязательно так и сделаю.

– Ты не представляешь, что с тобой будет.

– Серьезно? – Бешеный поднял бровь. – Расскажи, даже интересно.

– Мой отец от тебя пепла не оставит!

– А папочка у нас кто?

– Горбун, вот кто! – с пафосом заявил смельчак, наверняка ожидая хоть какой-то реакции, желательно, страха и последующих моментальных извинений.

Ее не последовало от слова «совсем».

– Хреново тебя отец воспитал, – вздохнул Демьян, снова прихлебывая виски. – Будет знать на будущее.