Желудок вновь напоминает о себе. Голод начал меня нервировать, я не хотел отвлекаться. Я подошел к столу и опустился к коробке, чтобы поднять банку с едой, но мне что-то бросилось в глаза. Под столом, где лежали вещи, а точнее, среди вещей лежала книга. Зеленая книга. Я подполз и поднял ее. Это был сборник стихов Сергея Есенина. Открыв первую страницу, я прочел: «Библиотека «Огонек», издательство «Правда». Москва. 1970 год». «Знать бы, какой сейчас год», – подумал я.

Надо что-то делать, а то и с ума так можно сойти, хотя бы какую-то информацию надо получить. «Какого черта со мной случилось и кто я такой?» – кричало мое нутро.

Перелистнул страницу из книги – выпала фотография. Я поднял фотографию и осмотрел. На задней стороне было написано: «С любовью из Москвы». На передней стороне стояла девушка. Худая, милая, молодая девушка. Одета в кроссовки, джинсы и обвисшую кофту с капюшоном. Волосы были длинные, почти до пояса. На заднем фоне стоял огромный круглый аквариум, который был высотой этажей пять, а сами они находились в каком-то большом помещении.

«Минутку», – подумал я.

Это та самая девочка. Именно ее я и видел во сне, наверное… Она была безумно похожа на девчонку из моего сна, только повзрослевшую, лет двадцати. А может, это и есть Женя? Еще раз осмотрев фотографию сзади и спереди в попытках найти подпись или что-нибудь подобное, я, конечно же, потерпел разочарование. Никакой подписи не было.

Так, давай рассуждать логически: молодая девушка, надпись: «С любовью», может, это моя возлюбленная? Тогда это объясняет, почему я мог нацарапать на прикладе винтовки имя «Женя». Если винтовка, конечно, действительно моя. Но тогда это противоречит моему сну. Зачем моей девушке, почему-то маленькой, лет десяти, подходить к людям, в которых я целюсь. Да кто я, черт возьми, такой?! Одни загадки…

Внезапно, снова и опять, мой живот напомнил о себе громким рыком. От неожиданности, проснувшегося желудка, который нарушил мертвую тишину, я еле заметно дернулся, после чего положил фотографию в карман куртки и двинулся к костру.

– Хорошо-хорошо. Идем есть, – успокоил я его.

Пока я занимался розжигом костра и подготовкой к нагреву пищи и ее употреблению, меня не покидали мои мысли и мои вопросы. Больше всего меня волновали две вещи: как мне отсюда выбраться и каким хреном мой сон связан с винтовкой и предположительно Женей.

Приняв трапезу, мне захотелось вылезти из пещеры, чтобы в очередной раз размяться и подышать. Мое плохое состояние практически сошло на нет, самочувствие восстанавливалось. На улице начало смеркаться. В поисках ответов день пронесся щелчком. Я сел на пол, упершись спиной в стенку колодца, и начал смотреть вверх.

Не знаю сколько, но продолжительное время я просто сидел и смотрел в небо. Отсюда, с глубокого дна, это было не особо удобно, как будто находишься в дуле орудия танка, которое направлено вверх и вот-вот готово выстрелить далеко-далеко потерявшегося мученика. Солнце медленно забирало свои последние лучики со стен колодца на самом верху. Скоро оно опять накроет небо черным покрывалом, вылезут сверчки, которые так приятно добавляют атмосферы в твой сон. Как в деревне. Почему-то именно в деревне ни одно лето без них не проходило. Каждая ночь была осыпана звуками сверчков. Это мне очень нравилось, даже слишком. Жаль, что в этой низине их не услышать. Нет! Жаль, что я ни черта не помню! Какие-то далекие воспоминания, и только! Я фыркнул в небо и, подобрав горсть сырой земли, бросил в стену. Солнце перестало светить и, видимо, практически спряталось за горизонт, на улице сумерки, ну а у меня уж совсем темень. От костра остались сверкающие угли, которые не давали почти никакого света, так что необходимо было добавить дров.

Я заполз в пещеру, зажег лампу, подошел к дровам, чтобы добавить их в костер, и осознал одну проблему – дров мне хватит еще раза на два. А это значит, что я замерзну и не смогу подогреть себе еду.

Внезапно залетевшая в колодец, а после и в пещеру летучая мышь напугала меня. Испугала так, что от неожиданности моя единственная лампа полетела вниз и разбилась.

– Блестяще! – с иронией, раздражительно крикнул я.

Костер распылался огнем, я закинул в него банку тушенки, сел на лежанку и минуты две смотрел на летучую мышь, которая, как будто бы в безумии и испуге, наматывала круги по пещере, словно она участница гонок «Формулы-1».

– Ты успокоишься, нет?

Через мгновение она нашла выход и моментально исчезла, как будто ее и не было никогда. После ее вылета я ощутил с новой и большей силой одиночество. Грусть налезла на меня мрачным плащом. За последние два дня, которые я помню, эта мышка была хоть каким-то развлечением, она была хоть кем-то, кто разбавил мою тревожность. Поужинав и улегшись на лежанку, я долго думал обо всех проблемах и загадках, и мне не удавалось уснуть. Мне становилось страшно с каждой минутой. Страшно от того, что я могу здесь умереть. У меня не получалось усмирить свою тревогу, и поэтому я начал строить планы на завтрашний день по освобождению. Накидывая самые разные и самые идиотские варианты, создавая их больше и больше, чтобы успокоить свое тревожное лоно. Когда вариантов стало достаточное количество и треть из них казались мне реальными и конструктивными, они даровали моей голове надежду, а моим мыслям покой. Я стал засыпать с мыслью о том, что завтра смогу выбраться наружу.

Проснувшись, я чувствовал себя хорошо. Как всегда, мне захотелось вылезти из пещеры, чтобы потянуться и размяться. На улице было утро, слышалось еле доносящееся пение птиц.

– Отличное начало дня, чтобы отсюда свалить, – с энтузиазмом сказал я.

Кушать мне не хотелось, поэтому я решил искать выход прямо сейчас. Начал все с того же – с ощупывания стен. Проводя ладонями по стенам, я в очередной раз удивлялся их гладкости. Стены состояли из камней. Камень за камешком. Выступов практически нет, зацепиться невозможно. Никаких зазоров. Никаких отверстий. Подумав, что один из кирпичей может быть кнопкой, я начал нажимать на каждый кирпич, до которого мог дотянуться. Потратив на это минут пятнадцать, я пришел в разочарование. Этот вариант не сработал. Дальше поиски переместились в пещеру в надежде найти какой-нибудь рычаг, кнопку или еще что-нибудь, что помогло бы открыть выход. Безрезультатно. Может, я дурак, раз думаю про такие вещи, какие, нафиг, кнопки и рычаги?!

Кажется, потихоньку, но верно ко мне приходит отчаяние. Мое лицо расслабило все мышцы и приняло вид самого недовольного на весь мир человека. Я проголодался. Закинул в костер дров, разжег его, а когда появилось пламя, со злостью швырнул банку тушенки в костер так, что она вылетела с другой его стороны. Этот прыжок очень сильно сыграл на моих последних нервах. Быстрым и нелепым шагом я подошел к банке и пнул ее со всей силы в сторону колодца. Она вылетела, ударилась о стену и размазала свои соки по стенам. Немного успокоившись после выплеска агрессии, я спокойно положил следующую банку и стал ждать ее приготовления.

Вкусив еды и выйдя из пещеры, мое бренное существо скатилось по стене на пол и принялось думать, смотря на небо, о еще возможных способах освобождения. Я долго смотрел вверх, наблюдая течение облаков самых разных форм. Наблюдал, как качаются ветви ближайших деревьев, и слушал отголоски пения птиц. Мне казалось, что я так просидел целую вечность, но ничего не приходило мне в голову. Каким еще способом я мог приблизиться к освобождению? Неожиданно солнце ударило своими лучами мне в глаза и на секунду ослепило меня.

– Солнце в зените, – заключил я.

Мои глаза начали тяжелеть, и мне захотелось их закрыть. Как ни странно, в данный момент ощущалось необыкновенное расслабление, такая нежность и теплота. Меня поклонило в сон, я начал засыпать и видеть какие-то сны, которые мозг уже сам контролирует, а я еле присутствую в сознании. Во сне я от кого-то убегал, был одет в военную форму, вокруг стрельба, взрывы, а за мной бежит какой-то очень страшный человек, страшный не потому, что некрасивый, а потому, что жестокий и опасный. Мне приходится бежать изо всех сил, но постепенно он меня настигает. Во сне я споткнулся, а наяву моя нога рефлекторно дернулась, что вернуло меня в реальность.