Когда я сталкиваюсь с различными «инновационными» подходами и присматриваюсь к ним повнимательнее, часто оказывается, что новое – это напрочь забытое старое. Например, мой метод включает работу на нескольких уровнях: на уровне клетки, психики и структуры (в частности, мышечно-фасциальных поездов или тяг). Так вот, когда я на своих занятиях начинаю рассказывать о роли мышечных тяг (цепочки взаимосвязанных мышц от стоп до черепа), многие слушатели, особенно подкованные в области медицины, сразу вспоминают имя Томаса Майерса. Именно его наработка сейчас представляет учение о миофасциальных цепях, или «анатомических поездах». Но на самом деле об этих цепях отлично знала еще учившая меня целительница Анна Петровна Зезина. Она, в свою очередь, получила знания от своей тетки, которая родилась еще в XIX веке. Истоки этих знаний лежат глубоко в истории – в славянской медицине. Только для меня так и остался неразгаданным вопрос: когда Майерс успел рассказать о своих «поездах» тетке Анны Петровны?

Еще одно подтверждение того, что наша медицина была действенной. Среди боевых искусств славян существовала (и сейчас существует в единоборстве) техника бесконтактного воздействия – накаты, или катенье. В них понимание принципа человеческих тяг используется на все 100%. Как направить энергию, чтобы противник, находящийся на дистанции, сам упал? Это целиком зависит от того, видишь ли ты, как двигается противник, и можешь ли рассчитать, куда его посредством тяг может завалить его же собственное тело.

Получается, что современные мировые светила приезжают учить нас тому, что нам было известно испокон веков. Конечно, это беда – когда мы забываем, теряем те знания, которые имели и использовали наши предки. Но кто знает – возможно, мы еще не всё утратили?

По сути, сейчас у нас есть две медицины. Одна основана на желании исцелить. А вторая – на желании лечить. Заметьте, как в последние несколько лет изменилась терминология: если раньше в отчетах фигурировали вылеченные пациенты, то теперь – пролеченные. Пролечивать можно до бесконечности и, как следствие, на постоянной основе зарабатывать на этом деньги.

Подход, предполагающий лечение, вырос из военно-полевой медицины, основой которой были бесконечные войны XVIII-XX веков. Необходимо было быстро восстановить раненого – и снова в бой. Резать, ставить уколы, лечить таблетками – это необходимость военного времени. В мирное время экстренные меры нужны от силы в 15% случаев, по большей части при травмах. Да, тогда могут понадобиться и хирургия, и инъекции, и асептика с антисептикой. А когда приходит пациент с болью в пояснице или колене, а его пичкают таблетками, или человеку с катарактой делают операцию по замене хрусталика – это неправильно, потому что в данном случае мы имеем дело не с повреждением, а с реакцией части клеток, работающих по особой программе. Найти «короткое замыкание», ставшее причиной запуска программы, и восстановить нормальный режим работы организма – суть исцеления.

Подход, при котором лечение ограничивается строгим протоколом, делает из врача консерватора. Мне хорошо запомнился один из эпизодов собственной врачебной практики, иллюстрирующий, к чему приводит нежелание расширять границы знаний и смотреть на знакомые вещи под другим углом зрения. В 1996 году я проводил занятие с другими врачами, сотрудниками клиники, в которой мы вместе работали. Я рассказывал о том, как можно восстанавливать различные заболевания живота при помощи специального массажа, без помощи медикаментов. После занятия главврач отвел меня в сторону и предупредил:

– Я буду ходатайствовать перед руководством, чтобы вас лишили врачебного диплома. Вы плетете ересь, смущаете врачей! Это обернется вредом для пациентов.

Я прекрасно понимаю, что представлял опасность вовсе не для других врачей и тем более не для пациентов. Опасность заключалась в первую очередь в том, что, принимая другую логику и другую точку зрения, им пришлось бы отказаться от той формы медицины, которая общепринята, и от доминирующего в ней аллопатического подхода.

Аллопатический подход подразумевает подмену возможностей тела на возможности хирургической операции, инъекции или медикаментов. Желание исправить то, с чем не может справиться организм самостоятельно. Когда оправдан аллопатический подход? Когда телесных сил не хватает, и в этом его сильная сторона. Он нужен в экстремальных ситуациях. Но существует и другой подход – натуропатический, сильная сторона которого в том, что он развивает и открывает ресурс, который есть у человека внутри. И если нет экстренных ситуаций, то натуропатия будет оказывать лучшее воздействие.

Базовый принцип натуропатического подхода: создать условия, в которых организм сам восстановится, используя природные механизмы.

В начале своего пути я учился по классической программе медицинского института, по образованию – военный врач. Плюс к этому более четырех лет был врачом «скорой помощи», а это колоссальный опыт работы с больными в неотложных состояниях, как раз таких, в которых аллопатический подход и экстренные меры не просто нужны, а жизненно необходимы. Однако все остальное в медицине – это либо профилактика, либо реабилитация. Оба эти процесса тесно связаны с натуропатией, задача которой – активизация собственных ресурсов.

Я и не думал стать врачом. Я хотел быть военным. Но к медицине судьба вела меня с самого детства, хотя и не самым прямым путем. В итоге я стал военным врачом.

Моя прабабушка Анфиса Гермогеновна Колесова была целительницей и лечила всю округу – это несколько деревень. А прожила она 102 года. Мама привезла прабабушку, и она жила некоторое время с нами. Мне было интересно то, что она делает. Когда я просил ее рассказать, как можно лечить, бабушка Физа, так мы ее звали, начинала читать молитвы и заговоры на память. А для меня, десятилетнего мальчишки, было трудно все запомнить. В надежде хоть что-то записать, я подговаривал младшую сестренку, чтобы она подошла к бабуле и пожаловалась, что у нее что-то болит. А сам в это время сидел под ее кроватью с карандашом и тетрадкой. Сначала у сестренки «болела» одна рука, потом вторая, потом нога, ну и так далее… Я пытался записывать, но, в итоге, большая часть записей куда-то пропала, однако один из заговоров я запомнил наизусть и использую его по сей день.

С 1979 по 1981 год я учился в Свердловском Суворовском военном училище и уже серьезно занимался спортом. Нагрузки и уровень подготовки были очень высокими, мы готовились к соревнованиям на первенство СССР. В команде я по собственной инициативе был еще и нештатным массажистом, просто потому что мне это нравилось. И у меня получалось, хотя я нигде этому не учился и все делал интуитивно.

А затем пришла пора поступать в вуз. В тот институт, куда собирался, мне попасть не удалось – была утеряна часть необходимых документов. Декан развел руками и ответил отказом. Куда идти дальше, непонятно… Возвращаться не солоно хлебавши к родителям было стыдно. Помог случай. Знакомые девочки поступали в мед и предложили идти с ними. Я сдал документы самым последим, за несколько минут до завершения работы комиссии и, в конечном итоге, поступил! Это было как во сне!

Сейчас я понимаю, что меня вело провидение, и слово «случайно» к моему поступлению неприменимо, но тогда происходящее казалось именно случайностью. Первый экзамен сдал на пятерку, после чего был сразу зачислен как обладатель красного диплома.

Учиться было интересно и хотелось получить больше практики. Именно поэтому я пошел работать на «скорую помощь». Иногда не высыпался, но опыт и закалка скорой впоследствии пригодились. На четвертом курсе я перевелся на военно-медицинский факультет и доучивался в Томске. Попал я во взвод ВДВ, где нас целенаправленно готовили к службе в десантных войсках в качестве военных врачей.