Путем долгих размышлений и споров Гарри нашел ту нишу, в которой он хотел бы работать. Благодаря взаимодействию с Гермионой они создали новую образовательную программу для магглорожденных волшебников. На своем примере они доказали, что ребятам, которые только попадают в волшебный мир, сложно адаптироваться к его реалиям, даже в самых элементарных вещах — таких, как навык писания пером. В итоге их совместно созданную программу по введению в магический мир одобрило Министерство, и при Хогвартсе открылся новый курс, который начинал работать за месяц до основных занятий. Первый год был пробным и оказался удачным. В дальнейшем Гарри прошел специальную педагогическую подготовку в одной из академий по ускоренной программе, и второй год подтвердил важность и необходимость их программы. Поттера начали приглашать в другие учебные заведения с лекциями, рассказывать о своем опыте, один раз попал даже в магическую школу в Америку. Позже в Ирландии нашлись спонсоры, пожелавшие открыть образовательное учреждение, которое позволяло бы получать первичные знания о мире магии, а также общие знания — ранее их дети в волшебном мире получали исключительно на дому, что было удобно не для всех. Для организации, подбора учителей и составления программы пригласили Поттера и Грейнджер. Гермиона была заняла работой в Министерстве, но согласилась составить программу для некоторых общих предметов, таких, как математика, английский язык и подобные. Гарри на основе уже имеющейся программы создал курс по магическому миру, а заодно привлек к этому делу неожиданно заинтересовавшегося Драко. Бывший слизеринец предлагал кандидатуры преподавателей, которых помнил сам, подсказывал, как найти к ним подход, чтобы убедить работать в такой школе. Эта помощь оказалась кстати. Понадобилось два года, чтобы отстроить хорошую школу, подобрать преподавателей и персонал в принципе, организовать весь процесс и принять первых учеников.
На последние подготовительные мероприятия и открытие и первые занятия нового образовательного учреждения пригласили и Гарри, и Гермиону, и неожиданно — и самого Драко за помощь в организации. Однако Малфой не пожелал приехать по ряду причин: хоть это и стало бы показателем того, что их фамилию все же не так сильно считают вражеской, однако Драко понимал, что не все будут рады его видеть. К тому же на тот момент все уже знали об их отношениях и опасался, как бы это не стало камнем преткновения. Но главным было то, что у него начинались учебные занятия в академии, и последний курс являлся самым важным, к тому же, у него почти сразу стартовала практика. Хоть он искренне хотел отправиться с Гарри, но решил, что и для самого Поттера, и для него будет полезнее остаться. Гарри поуговаривал его, но после убеждения Драко принял его позицию и отправился в Ирландию на две недели.
Настолько надолго они не разлучались, и это стало настоящим испытанием для Малфоя. В те редкие ночи, когда он оставался один, его каждый раз преследовали страшные сны. В первые месяцы после войны они вообще стали его постоянным спутником, а «Сны без сновидений» продавали не слишком-то часто. В то время его спасением стал Гарри, который, стоило Драко проснуться в холодном поту, пробуждался сам и, крепко обнимая, успокаивал его добрыми словами и теплыми объятиями. Позже эти сны ушли и возвращались лишь тогда, когда Малфой оставался со своими страхами один.
В первую ночь отъезда Гарри Драко в комнате везде мерещились оборотни, и в итоге он ушел спать в гостиную при свете камина.
Во вторую ему приснилось, что Гарри действительно умер в Битве за Хогвартс, и Кричер отпаивал его каким-то успокоительным.
В третью Драко все же купил зелье «Сна без сновидений» и выпил, и это стало первой ночью, когда он спал спокойно.
В четвертую, пятую, шестую и седьмую он поступал точно так же.
В восьмую зелье не подействовало, и Малфой выл от отчаяния. Сначала ему мерещились Пожиратели, которые пришли его убить, потом ему приснились крики Гермионы в зале мэнора, и он, плюнув на все, собрался отправиться камином к Паркинсон, однако той дома не оказалось, видимо, в очередной раз отправилась гулять к какому-то французу, с которым познакомилась не так давно. Тогда он, пораздумав, помчался к Тео и случайно прервал их поцелуи с Гермионой, после чего тут же отправился домой, дабы не получить от обоих. В конечном итоге в эту ночь он остался у Луны, которая дала ему зелье «от мозгошмыгов» и напевала колыбельные, пока Драко не заснул. Как ни странно, он действительно выспался и рассыпался в благодарностях девушке наутро. Та лишь сказала, что все понимает, дала ему еще одну бутылочку какого-то зелья, но больше приютить его не могла: днем отправлялась портключами в Аргентину беседовать с единорогами. Драко изумился, но ничего не сказал по этому поводу.
В девятую ночь он смог заснуть после зелья Луны дома, однако постоянно мерз, из-за чего проснулся злым и недовольным.
В десятую Малфой таки переночевал у Паркинсон, наплевав на ее возмущения и смешки, что он «не спит без своей любимой мягкой игрушки».
В одиннадцатую Драко все же отправился на квартиру к Рону и Джорджу и пожалел об этом: казалось, близнец, потерявший брата, спустя время восстановления решил шутить за двоих. Малфой не мог на него за это обижаться, но обещал себе отомстить за выросший деревянный нос и розовые длинные волосы до пят, в которых он пару раз запутался и упал. Выспаться ему снова не удалось, так как постоянно во сне ложился на эти волосы и давил себе на скальп, отчего просыпался. Благо, наутро все вернулось на круги своя и на первые занятия Драко пришел в нормальном виде.
В двенадцатую он все же отправился к матери в мэнор, хоть и понимал, что вряд ли сможет заснуть в месте, где проживал Волдеморт. В итоге сон его сморил только в комнате Нарциссы, куда он заявился к ней, спящей, уже глубоко за полночь, и улегся на полу. Из комнаты он сбежал рано утром, надеясь, что она его там не заметила.
В тринадцатую Драко, с трудом решившись, отправился в дом к семье Уизли. Молли приняла его со всем добродушием, и парень искренне удивлялся: как она может его терпеть, учитывая, сколько его отец оскорблял их, сколько он сам высказал в их сторону… Однако, когда об их отношениях стало известно широкому кругу лиц благодаря «Ежедневному Пророку», Молли и Артур в этот же вечер заявились на Гриммо с огромным домашним лимонным пирогом, чтобы поддержать и поздравить их. Драко чуть не разинул рот, когда Молли сказала, что они все — давно одна семья, и раз Гарри выбрал Драко в качестве своего партнера, то верит ему и любит, а значит, и они ему будут верить и любить. Малфой, правда, не особенно в это поверил, но когда Молли передала ему на Рождество собственноручно связанный свитер с буквой «D» на груди, как и другим членам семьи и Гарри, в нем что-то перевернулось с ног на голову. Второй раз в нем так все кувыркнулось, когда, однажды прибыв по делам в мэнор, он увидел Нарциссу и Молли, спокойно беседующих за одним столом и распивающих чай с пирогом с патокой, явно приготовленном миссис Уизли. Но это была совсем другая история.
В предпоследнюю ночь перед прибытием Гарри Драко смог выспаться в доме у семьи Уизли, но следующую, несмотря на убеждения Молли, все же решил остаться дома у себя. Правда, уже сто раз об этом пожалел.
Драко кутался все больше в плед и пытался заснуть, стараясь не отвлекаться на тени, отбрасываемые огнем в камине, и пугающим стуком капель в окно. Дождь и гром под вечер прямо-таки разбушевались, и теперь завывания ветра все больше заставляли блондина сжиматься на диване. Он подсознательно старался спрятаться от пугающих воспоминаний, когда в такие же страшные ночи с бурей в мэноре пытали людей и их жуткие мучительные крики разносились пугающей какофонией звуков по всему замку, когда Волдеморт наказывал и его, и отца за любые прегрешения, даже порой за выдуманные. Однако ничего не получалось: стоит только отпустить себя и свои мысли и попытаться отдаться в объятия Морфея, как тут же в подсознании возникали страшные картины из прошлого, стоило ему раскрыть глаза — как тут же тени превращались в преследователей, и Драко, взвывая в очередной раз, прятал голову под подушку. До возвращения Гарри была всего одна ночь, и она стала самой мучительной.
