— Что?! — недоуменно спросила Галина Николаевна.

— Да, звучит дико, — ответил Николай Удальцов. — Но смотрите, по данным, Оксана, Артем и Ирина учились вместе, Оксана встречалась с Селиверстовым, а потом он якобы резко пропал, а буквально через день была изнасилована и прострелена Хвостина, чудом оставшаяся жива. Думаю, тогда Селиверстов даже мастерство убить не отточил как следует. А потом… Дело техники, с каждым убийством и изнасилованием он становился хитрее и сильнее. Поэтому мы только лишь предполагаем, что с этим связана Амелина.

— А я уверен, что именно из-за Оксаны он стал маньяком! — возмутился Петров.

— И что, таким образом, она должна была с ним переспать, лишь бы он маньяком не стал?! — вскипел Удальцов.

— Так, граждане профайлеры, успокойтесь, пожалуйста! — прикрикнула Рогозина. — Допустим, что именно с Амелиной это все началось. Но зачем ему сейчас ее красть?

— Да затем, чтобы выполнить главное предназначение, — ответил Владислав Викторович. — Селиверстов отточил мастерство, и теперь его задача — доказать Амелиной, кто она на самом деле. По всей логике вещей, она должна стать его последней жертвой, и после этого, предполагаю, убийства прекратятся.

— Вы что, предлагаете нашу Оксану отдать ему на растерзание, лишь бы он остановился?! — вскочил Степан Данилов. — Знаете, я на такое не подписывался! Да и тем более, там сейчас Тихонов! Он тоже находится в плену у маньяка.

— Скорее даже находился, — буркнул Петров. — Ваш гений ему не нужен, он его, скорее всего, уже убил.

— Викторович, ты совсем?! — заорал Круглов-младший. — Какой убил, ты чего?!

— Андрей, немедленно сядь! — приказал профайлер. — Я говорю то, как он себя поведет, поэтому какой бы правда ни была, ее надо принять!

— А я предполагаю, что жив ваш Тихонов, и жив он будет до тех пор, пока Амелина с ним ничего не сделает, — вставил слово Удальцов.

— Что вы имеете в виду? — удивилась Рогозина.

— Думаю, что раз Оксана — последняя жертва маньяка, то он будет долго ее мучить. Причем не думаю, что прямо сразу после того, как он ее украл, он накинулся на нее. Нет, он будет как можно дольше ее мучить морально, а потом уже на десерт и физически. А какой ход с его стороны — убить своего друга и коллегу! Думаю, Селиверстов не упустит такую возможность. А Амелина, думаю, не дура, не кинется убивать Ивана.

— То есть… — начала полковник.

— … То есть и Оксану, я думаю, он не тронул, и Тихонов еще жив, — закончил Николай Удальцов. — Поэтому нужно как можно быстрее его брать. Кстати, Андрей Холодов скинул мне информацию по Ушейску — закрытая деревня, народу почти нет. Чем не место для мучений?

— Значит, большая вероятность того, что Селиверстов именно там? — спросила Галина Николаевна.

— Именно, и думаю, что там произошли многие его убийства, — подтвердил профайлер.

— Почему же? Это ведь дача Самлиной, а она — одна из последних жертв, — поинтересовался Холодов.

— Она была напрямую связана с Селиверстовым, возможно, что-то и узнала, за что и поквиталась, — объяснил Удальцов. — В последнее время театрал тщательно заметает следы, возможно, убил ее и потому, что девушка косвенно была связана с ним и с местом убийства. А внешность — просто похожий фактор.

— Значит, берем! — твердо произнесла Рогозина.

— А я как раз нашел дочь Сергеева! — подойдя к компьютеру и взглянув на появившуюся информацию, воскликнул Андрей Холодов.

— И кто же она? — спросила Татьяна Белая, надевая халат.

— Его дочь — Дарья Аронова, четыре года, ее мать — Аронова Елизавета Сергеевна, восемьдесят шестого года рождения, — ответил программист.

— И как ты вычислил, что эта Дарья — дочь Сергеева? — недоумевала баллистик.

— Я нашел информацию о том, что не так давно Сергеев указал свой номер телефона как контактный в одной клинике, специализирующейся на установлении отцовства. Он как раз пытался установить, является ли он отцом Дарьи. Ответ положительный.

— Так, надо сообщить об этом Галине Николаевне, — девушка протянула телефонную трубку Андрею.

— А заодно и вызвать Елизавету на допрос, может, она что-то интересное расскажет, — произнес Холодов, набирая на телефоне цифры.

— Подождите, как это — Николаша умер?! — раздался в переговорной девичий дрогнувший голос. – Как?!

— Принял димедрол, на который у него была аллергия, — ответил Сергей Майский, садясь напротив девушки.

— Да Николаша бы никогда его не принял, он прекрасно знал о своей реакции! — заплакала Елизавета. — Никогда! Никогда!!!

— Так, успокойтесь, вот, водички выпейте, — Майский поставил стакан с водой поближе к девушке. Та взяла стакан и, быстро опустошив его, начала тяжело дышать.

— Вы… Простите меня, я просто нервничаю… — оправдывалась Елизавета. — Просто у меня бывает, я когда сильно разволнуюсь, то… ох… — девушка пыталась глубоко дышать.

— Может, врача? — участливо спросил Сергей.

Елизавета кивнула, и Майский схватил телефон:

— Алло, Валя, срочно в допросную, тут девушка задыхается!

— Просто у… меня… астма появилась… И я…, а лекарства дорогие… А так мне их… не дают… Вот я и… — пытаясь глубоко вдохнуть воздух, начала говорить Аронова. — Обратилась к… Николаше, он бы дочери по…мог…

— И он делал тест ДНК, чтобы понять, действительно ли Даша его дочь? — спросил Сергей.

— Да… — просипела Елизавета. — Я настояла… Чтобы он точно… был… уверен…

На этих словах в допросную зашла Антонова с небольшим чемоданчиком в руках. Лишь бросив взгляд на девушку, она сразу поставила диагноз:

— Приступ астмы. Сейчас все сделаем.

Валентина достала из белого чемоданчика какой-то прибор и надела маску на девушку. Та спустя несколько мгновений дышала уже более спокойно. Но Антонова не спешила уходить. Спустя несколько минут она достала еще какой-то небольшой ингалятор и отдала его в руки Елизавете:

— Вот, это если приступ будет очень резкий и неожиданный. Но желательно бы врачу показаться, у вас серьезный приступ. Может, так хоть некоторые лекарства бесплатно удастся получить.

— Спасибо, — ответила девушка, наблюдая за тем, как Валентина складывает обратно в чемоданчик прибор.

— Если что, я буду сидеть рядом, — прошептала Антонова Сергею. Тот кивнул и продолжил беседу:

— Как давно вы знакомы с Сергеевым?

— Да лет шесть уже, — ответила Елизавета. — Мы случайно познакомились, вместе на один автобус опоздали. Ну, так и зародились отношения. Но мы недолго встречались. Я забеременела, но не сразу об этом узнала. А мы как раз накануне того, как я все поняла, сильно поругались и расстались. Ну, а когда я поняла, что беременна, не стала ничего говорить Николаше, сильно на него тогда обиделась. Он пьяный за руль сел, чуть в дерево не врезался, я за это его и ругала, а он обиделся.

— А через несколько лет решили объявиться? — задал вопрос Майский.

— Да, просто у меня развилась астма, на лекарства нужно много денег, — пояснила Аронова. — А я работаю продавцом, денег не так много, поэтому часто мы даже голодные сидели. Ну, я и решила все рассказать Николаше. Мы встретились, я ему все и объяснила. Он и так готов был Дашу принять, но я настояла, чтобы он тест ДНК сделал, чтобы не думал ненароком, что я его обманываю. Не скрою, мне от него деньги нужны были, но только на дочь, на себя бы хоть часть зарплаты, но смогла бы сохранить. Николаша хорошо к Даше относился, подарки ей приносил, и мне немного денег давал. Он сам-то в полиции работает, не так много получает.

— Вам знакомо имя такое, Селиверстов Артем? — спросил майор.

— Да, это друг Николаши, — ответила Елизавета. — Правда, странный немного.

— Чем странный? — нахмурился Сергей.

— Да как-то непонятно на меня смотрел, — сказала девушка. — Я раньше блондинкой была, так у меня было такое ощущение, что он сейчас кинется и убьет меня, взгляд такой злой был. А как только брюнеткой стала, то нормально, вообще перестал в мою сторону смотреть. А мне от этого и лучше.