– Привет! – весело отрапортовала Витушкина. – Я уже думала, что ты не придёшь!

Вот тебе на! Конечно, Иру она не видела давно, лет пять – разговоры по телефону не в счёт – но такой разительной перемены не ожидала. Что же она так растолстела-то?

– Привет! Я тебя не узнала, – сказала Таня, разглядев наконец-то в очень полной и далеко не молодой женщине свою одноклассницу.

Слушая милую болтовню Ирины, Татьяна, однако, признала, что одноклассница ещё не лишилась своего обаяния. Она по-прежнему была миловидной и экстравагантной. Круглое лицо, нос курносый и немного широковатый, глаза – самая очаровательная деталь её облика – были большими и блестящими. Именно они придавали лицу привлекательное и немного наивное выражение. И когда Валерий Ободзинский пел свою знаменитую песню ”Эти глаза напротив”, то все, знавшие Ирину, не сомневались, что эта песня – про неё. Все эпитеты: и чайного цвета, и “калейдоскоп огней” относились именно к её глазам.

Ирина носила крупные серьги и мелкие кудряшки, короткие юбки и длинные блузы. Со своей неидеальной фигурой она втискивалась в обтягивающие брюки-стрейч , потому что никогда не комплексовала насчет своей внешности. Ира и за словом в карман никогда не полезла бы, потому что особо не задумывалась, что можно сказать в данной ситуации, а что нет.

– Что с неё возьмёшь? – бросила как-то Лариса, – она же девушка из народа, в приличном обществе-то никогда не бывала. Да её туда и не пригласят…Она и в нашу элитную школу случайно попала- любовник матери пристроил.

Ирина, в своё время не удосужившись закончить даже техникум, всю жизнь работала на заводе контролёром. Она не считала себя обиженной судьбой. Напротив, она выделялась среди заводской публики, привлекала к себе внимание, а потому имела основание воображать из себя даму особенную. В компании с ней было весело: она всё время болтала какие-нибудь глупости. Так, ещё в школе, она сказала Ларисе: “За Финка замуж собираешься? Ну, ну… Ты девушка худенькая, того и гляди, умрёшь от родов. Но ты не волнуйся: я ребёнка выращу, потому что после твоей смерти сама за Стаса замуж выйду”.

Ну что после этого скажешь? Шутит девушка, публику смешит. Хотя и не совсем прилично. Татьяне она тоже всякие бестактности говорит, особенно при муже. То на какую-то старую любовь намекает, то на тайное свидание. У Тани ни того, ни другого в помине нет, но Ирине интересно, а что же её муж по этому поводу подумает. Сергей про неё и подумал: дура. И в дискуссии с ней вступать не стал, потому что всем давно известно, что ответ дуракам – молчание. Иначе сам в дурака превратишься.

Вот такая она, Ирина. И судьба ей досталась под стать. В последнем классе школы завела она роман с пожилым женатым мужчиной, который тщательно скрывала от подруг. Но Татьяна с Ларисой и Ниной поехали как-то на трамвае на рынок, и из окна увидели: Ирина с кем-то под руку чинно выхаживает по проспекту. Девчонки выскочили из трамвая и, хохоча, помчались вдогонку. Интересно же! Обогнали парочку и вышли из-за деревьев навстречу – будто бы случайно. Ирина смутилась, покраснела, а девчонки на кавалера смотрят и ужасаются: совсем лысый, старый, некрасивый. Зачем он ей понадобился, такой? Помоложе найти не могла, чтобы был с волосами? А через пару месяцев смотрят: что-то Ира поправляться стала, школьный фартук на ней не застёгивается. Неужели?..

Но на носу выпускной бал, не до Ирины. Со школой надо прощаться, профессию выбирать. Девчонки, оттанцевав на балу, побежали документы в институт подавать. Но Ирине не до института, у неё свадьба. Лысый и женатый, оказывается, с женой давно не живёт, на Ирине жениться собрался: ребёнка она ждёт. Выдали Ирину замуж, поздравили с рождением дочери, а она через пару лет, бросив и мужа, и дочь, с любовником в Крым сбежала. Уже не с лысым, а с молодым, красивым. Очень Ира после родов расцвела, прямо загляденье стала. Как тут не сбежишь?

Крымская жизнь тоже скоро закончилась. Вернулась Ира домой, муж её простил, дочка мамой назвала. Жила она в семейной идиллии ещё года два, потом мужа выгнала: не нужен ей старый, она себе молодого найдёт. Фотографии свадебные, где с лысым расписывалась, все уничтожила и действительно по всем правилам вышла замуж за разведённого, но на вид вполне приличного мужчину. Жила с ним в согласии лет пять, пока соседи не услышали грохот на лестничной площадке: это Ирина разводилась с очередным мужем и выбрасывала его вещи на лестницу. Больше замуж она не выходила, предпочитала любовников, про которых с удовольствием рассказывала одноклассницам всякие небылицы.

– У тебя и правда нет любовников? – спрашивала она Таню. – Как скучно ты живёшь! Надо глазками-то по сторонам стрелять!

– Зачем?

– Зачем, зачем… Ты женщина или нет? Небось, и ванную с шампанским никогда не принимала?

– Нет, не принимала. Я не настолько романтична, чтобы в эту холодную воду лезть.

– А я принимала, и не жалею об этом. Лежишь, как в раю, балдеешь, вокруг всё пенится, а запах…

– …как в пивнушке.

– Ну, это ты зря. Завидуешь, наверное. От мужа такого не дождёшься, а мне любовники ни в чём не отказывают.

– Рада за тебя.

Именно Ирину очень хотела увидеть Нина после долгой разлуки. Ей было интересно всё: какой теперь стала Ирина, и с кем она живёт, и что говорит. И что врёт – тоже, потому что Ирина иногда очень увлекалась в своих правдивых рассказах, и тогда сама не различала, где правда, а где ложь. Она была тем клоуном, слушать которого всем нравится, но никто не хочет быть на него похожим.

Встретившись с Татьяной у метро, Ирина была в своём репертуаре.

– Слушай, а Нина- то с Фёдором живёт? Давно хочу с ним познакомиться. Может и отобью. А что? Если она умрёт, я тут как тут. Не одному же ему куковать. Помогу пережить горе, приласкаю, обогрею… Она же, стерва, отбила у меня кавалера в девятом классе. Помнишь, был такой кудрявый, симпатичный – забыла, как его звали…

– Ты ещё первый класс вспомни. И как ты можешь, она же болеет…

– В том, что она болеет, ведь не мы виноваты, правда? Заболеть может каждый, на то есть божья воля. Разве не так?

– Только ты ей этого не говори, с тебя станется. Веди себя прилично.

– А я что? Могу вообще не разговаривать.

Ирина обиделась и действительно замолчала. А Татьяна думала о том, что с удовольствием идёт на эту встречу с одноклассницами, на этот девичник, где все они молоды, как в школе. Да и что такое возраст, что, собственно, меняется с годами? Почти ничего.

Нина встретила подруг бурно, не скрывая своей радости, а Ирине буквально бросилась на шею. Ира ответила тем же.

– Я уж думала, не встретимся, – начала она было, но Таня больно сжала ей руку, и она продолжила вполне прилично, – но гора с горой не сходится, а человек с человеком – всегда.

– Да! Сколько лет, сколько зим, – радостно отозвалась Нина, – как живёшь, Ириша?

– Живу. Все дела в молодости переделала, теперь осталась одна, без мужа. Но довольна. Придёшь домой – одна. Телевизор смотришь – одна. Спать ложишься опять одна. Никто не мешает. Отдыхаю.

– Да ну тебя! – засмеялась Нина. – Ты одна-то бываешь не долго, знаю я тебя. Дочка замужем?

– Давно. Внуку уже десять лет. А где твой Фёдор?

– На съемках в Петербурге. Не может же он сидеть без работы.

– Значит, с экрана не сходит, и мы его скоро увидим?

– Увидите, увидите, на то он и артист, – и Нина поспешила перевести разговор на другое, – как нам хорошо вместе, девчонки! Ни с кем мне не было так хорошо.

– И правда, – поддержала Ирина, – вот смотрю я на вас и вижу: а мы ведь совсем не изменились, хотя много лет прошло.

Подруги улыбнулись, глядя на её расплывшуюся фигуру, но спорить не стали.

– Да, мы всё те же, только обогащённые жизненным опытом, – сказала Лариса, – а “День охотника “помните? Объявляется “День охотника” – это значит, надо где-нибудь собраться вместе, охота выпить…

– Нажарим картошки, купим одну бутылку “Фруктовки” на всех… Тогда ведь пьяниц не было, не то что сегодняшняя молодёжь – уже в школе алкоголики, – заметила Ирина.