— Я хочу домой!
Произнеся это заявление жалобно-повелительным тоном, Лали и сама удивилась, услышав свой голос.
— Ты ничего не съела, — ошарашенно в ответ. — Мы же только прие…
— Поехали домой! — шумно выдыхая, — я умру…если… — тяжело сглотнула, — если… не прикоснусь к тебе.
Ваграм заметно напрягся, взор его потемнел. На какой-то миг ей стало страшно. Сама не ожидала, что способна на такое. Но была на грани истерики. Небывалое стихийное бедствие разрасталось внутри с разрушительной скоростью.
Прикоснуться. К нему. Немедленно.
Пока Ваграм расплачивался, Лали с остервенением вырвала цветы из вазы, абсолютно не замечая боли от вонзившихся в ладони шипов. Он подхватил ее за талию и невероятно быстро вывел на улицу. Уже возле машины, когда мужчина открывал ей дверь, она молниеносно потянулась к нему, зажав между ними увесистый букет, каждую секунду грозящийся сорваться вниз с хрупких девичьих рук.
Припала к губам, будто несчастная сумасшедшая, наконец-то отыскавшая свой источник. Нацелившаяся опустошить его, чтобы никому больше не достался. Грудные клетки обоих заходились от дикого биения сердец. Поцелуй уже давно перешел дозволенные грани. Больше не было нежности и никому ненужной стыдливости. Только желание чего-то большего. Она знала, что есть что-то масштабнее, убийственнее и крепче вчерашних первых ласк.
— Дай мне всё! — разъяренный женский шепот в полуоткрытые мужские губы.
— Лали… — его невероятно мучительный стон.
Вряд ли, конечно, завтра кто-то из них сможет вспомнить, как они долетели до дома. Как ворвались в квартиру, не отрываясь друг от друга ни в лифте, ни в коридоре, ни в спальне.
— Боже мой! — очередной раз за этот вечер девушка не узнавала свой голос, гортанно всхлипывающий подобия слов.
Ваграм вообще ничего не произносил. Исключительно рычал время от времени, стоило только осмелевшим изящным ручкам пуститься в самовольное путешествие по его телу.
Лали мысленно поприветствовала себя настоящую. Скинувшую оковы. Принявшую свою женскую сущность и власть. Любящую и требующую такой же любви в ответ.
Глаза Ваграма горели безумным блеском. Она видела, что его шок перешел в восторг, и это вызывало ответную дрожь. Клокотало, било ключом, умоляло вырваться наружу. Что это за бесноватое средоточие внутри?
Они сливались вновь и вновь, пропитывались запахом друг друга, клеймили, увековечивали затянувшееся на годы единение. Полумрак их обители наполнялся все новыми гранями стонов, вздохов и приглушенных из-за поцелуев криков. Изголодавшиеся, искренне нуждающиеся друг в друге. Мужчина и женщина, в этот момент не признающие ничего. Ничего. Кроме этой квинтэссенции жизни.
А потом они долго обмокали в той самой ванне. Лали лежала спиной на груди Ваграма, прикрыв веки и умиротворенно дыша. Мужская рука задумчиво рисовала узоры на ее животе, тишина была упоением.
— Обещай мне… — попросила девушка тихим, но твердым голосом.
— Что? — тут же отозвался муж.
— Обещай, что так будет всегда.
— Это зависит только от нас самих.
— Обещай, Ваграм, что мы это сделаем.
Мужчина лишь опустил голову и поцеловал ее плечо.
Лали удовлетворенно вздохнула. Ее грудная клетка размеренно опускалась и поднималась. Дыхание выровнялось.
Сознание потонуло в счастливом сне.
Глава 19
«Только потому, что могло быть ещё хуже, нельзя утверждать,
что всё закончилось хорошо».
Керстин Гир «Изумрудная книга»
Окрыленная тем, что спустя столько времени все же нашлись люди, оценившие её идеи, Лали лучезарно улыбалась, легкой походкой направляясь к «Жемчужине». Еще с самого утра, когда договаривалась о встрече, девушка обрадовалась, увидев скинутый сообщением адрес. Это было совсем недалеко от офиса холдинга. А в таком приподнятом настроении расстояние показалось даже мизерным, будто долетела за несколько секунд. Признаться, на положительный исход не рассчитывала, потому что до этого несколько организаций ей уже отказывали, ссылаясь на то, что у них свои разработанные концепции и полный штат сотрудников. Она даже в последние несколько импровизированных собеседований стала чувствовать себя попрошайкой, будто что-то клянчит. Отвратительное положение, ничего не скажешь. Уже почти отчаялась, понимая, что сложно «со своим уставом лезть в чужой монастырь»…
Но совсем недавно открывшийся благотворительный фонд «Сердечный трепет» с большим энтузиазмом выслушал и дал согласие. Правда, на первоначальной испытательной основе, но это было совсем не важно! Ведь Лали успела влюбиться в это место, пока находилась в волонтерском центре, и обязательно приложит все усилия, чтобы остаться и быть полезной. Даже беседа с Председателем правления протекала весьма и весьма радушно.
Ну что за день чудесный! Преддверие Нового года, а солнце светит совсем не по-зимнему! Прямо под её настроение. Правду говорят, чудеса в это время случаются часто.
Девушка представила, как отреагирует Ваграм на эту новость. Внутри все вмиг ожило, будто калейдоскопом прогоняя весь спектр её чувств за то время, что они женаты. Волшебное. Неповторимое. Невероятное. И чем не медовый месяц? Яркие, бурные, полные открытий дни и ночи рядом с любимым человеком. Они не могли наговориться, у них ни разу не возникало заминки в разговоре, потому что каждому было интересно абсолютно всё, что связано со вторым. Неимоверный интеллект мужа, его юмор, смех — да, чего уж — всё в нем было для неё идеальным. Наверное, он по праву стал для Лали центром мироздания.
И так хотелось, чтобы все вокруг были счастливы, испытали это блаженство.
Девушка с глупой усмешкой подумала о том, что, если бы это было возможно, она покусала бы каждого встречного, заражая этим умопомрачительным ощущением. Видимо, именно поэтому охрана заулыбалась ей в ответ, стоило только войти в здание с широкой улыбкой на лице. И как только она вышла на нужном этаже, прямо от лифта все бывшие коллеги, встречающиеся на пути, приветливо здоровались и источали комплименты.
— Батюшки! Вы прямо расцвели, Лали Левоновна! — Леночка импульсивно сжала её руки, восхищенно таращась во все глаза. — За эти дни после свадьбы стали ещё краше! Какая прелесть!
Уняв подленько подкинутое совестью чувство вины перед ней за шутливый спектакль несколько месяцев назад, Лали весело рассмеялась. Кажется, она очень скучала по коллективу.
— Ну, расскажи мне, как вы тут, Лен?
Папина помощница выдала все как на духу, и это помогло всего за какую-то пару минут узнать все последние новости и сплетни. Ох уж эта болтушка!
— Ленчик, тебя Левон Смбатович ищет! — оповестил мимо проходящий айтишник Сергей.
Та тут же испарилась, напоследок ответив на вопрос Лали, что Ваграма видела совсем недавно в конференц-зале.
Девушка неспешно зашагала по коридору, предвкушая, как прижмется к его широкой груди и с упоением вдохнет родной аромат. А потом с маниакальной жадностью припадет к его губам, ставшим её наркотиком.
Но этим планам не суждено было сбыться. Ещё не дойдя до двери, она уже в нескольких метрах от стеклянной перегородочной стены остановилась, как громом пораженная. Зажмурилась от резкой боли, прострелившей внутренности при виде открывшегося зрелища, и перестала дышать.
Аэлита обнимала Ваграма, который ей улыбался!
Лали резко распахнула веки и убедилась — ей не показалось! Перед глазами как-то мерзко помутнело, а конечности онемели. Хотелось развернуться и убежать куда-нибудь, пока не придет в себя, но ноги, будто вековыми корнями, приросли к полу. Пусть это и глупо без предварительной информации делать поспешные выводы, но разве ревность оставляет выдержку на такие «мелочи»? Мозг мгновенно отключает функцию логики в онлайн-режиме, активируя слепую ярость. Яд этот смертоносно распространяется по всему телу за считанные секунды.
Аэлита отстраняется и прикасается к губам Ваграма в легком поцелуе.
Ваграма. То. Есть. Её. Мужа.
