По своему первому образованию моя подруга дипломированный инженер-строитель.

– И такое чудо бурьяном зарастает! Ну, это мы так не оставим! – Ирка распрямилась, деловито отряхнула руки и тут же полезла в свою бездонную суму.

Достала пакет и одноразовые перчатки, быстро экипировалась и, что-то укоризненно бормоча, опустошила вазон, который я опрометчиво приняла за мусорку.

И не только я, кстати говоря, так ошиблась: помимо наших конфетных фантиков, в емкости уже покоились три больших бумажных стакана из модной кофейни «Старбакс».

Побросав весь мусор в пакет, подружка поискала глазами, правильной урны поблизости не нашла и сказала:

– Сиди, смотри за мелкими, я буду через минуту, – с чем и удалилась на повышенной скорости.

Я глянула, чем заняты башибузуки – они протаптывали тропу в могучем бурьяне, пробираясь к турнику. При сохранении взятого темпа экспедиция должна была достигнуть цели минут через пять.

Я взяла забытый на краю лавочки бинокль и стала смотреть, что происходит на автодроме. Учеников там уже рассадили по машинам, но автомобили не трогались с места.

Немного подумав, я достала мобильник и позвонила полковнику Лазарчуку, но не успела и слова сказать.

– Нет! – гаркнул мне в ухо добрый друг вместо ожидаемого вежливого приветствия.

– Почему сразу «нет»? – обиделась я. – Может, мне от тебя ничего и не нужно? Может, это я тебе хочу помочь?

– Свят, свят, свят! Только не это!

– Что, даже не спросишь, в чем дело?

– Конечно, не спрошу! Но ты же все равно скажешь, да? – Лазарчук приуныл, прекрасно осознавая перспективы.

– Угу. Ты, наверное, еще не знаешь, но скоро вам сообщат, что на автодроме у ТРЦ «Колизей» догорает машина…

– Ваша? – перебил полковник.

– Почему сразу наша? Нет, учебная. Должно быть, в ней бомба взорвалась…

– Ваша? – опять спросил этот в высшей степени подозрительный и пессимистичный тип.

– Что, бомба? – я почувствовала себя несколько польщенной, но все же сочла нужным обидеться: – Ты за кого нас принимаешь, Сереженька? Мы нормальные законопослушные гражданки…

– Ха!

– …в данном случае – всего лишь свидетели ЧП, – договорила я. – Так что, если понадобятся наши показания – добро пожаловать, ты знаешь, где нас искать вечером в пятницу.

– И где? – полковник наконец-то заинтересовался.

– У Максимовых, разумеется, Моржик закончил новый гриль, это какое-то эпическое сооружение, микс Емелиной печки и крепостного форта, сегодня тест-драйв, тебя разве не звали?

– Вообще-то звали, но у меня…

– Ой, да что там у тебя! – у меня вырвали трубку: я и не заметила, что Ирка вернулась и даже успела послушать наш с подполковником разговор. – Вот у нас действительно нечто: семга в брусничном соусе и свиная шея, маринованная с ягодами можжевельника! Так, говоришь, ты не приедешь, можно съесть твою порцию?

– Я тебе съем! – и гудки.

– Он приедет, – Ирка вернула мне телефон и по-разбойничьи свистнула в два пальца. – Башибузуки, ко мне!

Оказалось, что она вернулась к площадке на машине, которая до того мирно стояла на парковке у торгового центра, знать не зная, что ее – и всех нас – ждет.

Следующие двадцать минут мы грузили в открытый багажник солидного джипа садовый вазон из особо прочного и, зараза, очень тяжелого советского бетона.

Если бы Масяня с Манюней не нашли на подступах к турнику пару достаточно крепких досок, а Ирка с ее инженерным образованием не додумалась применить рычаг, так и остался бы винтажный предмет садово-паркового декора прозябать в забвении и небрежении.

– А потом поедем обедать в торговый центр! – этим заявлением подруга вмиг подняла энтузиазм трудовых масс, и погрузка была успешно завершена.

Меня, однако, беспокоила мысль о том, как юные башибузуки и мать их будут вытаскивать неподъемный бетоновазон из багажника высокого джипа в своем дворе. Максимовы, конечно, запасливое семейство, но что-то я не помню, чтобы у них дома имелась лебедка или подъемный кран…

Ирку, видимо, это обстоятельно тоже тревожило, потому что она вдруг предложила:

– А давай ты не к себе домой поедешь, а сразу к нам? И Колюшу с собой захватим!

– Логично, – я подумала, что лишние четыре руки, из которых две принадлежат крепкому двухметровому парню, в сложившихся обстоятельствах не помешают. – Сейчас я ему позвоню.

Удобное местечко прямо напротив входа в торговый центр, которое джип занимал до того, как ему пришлось переместиться к заброшенной площадке, чтобы стать грузовиком, уже было занято. Пока Ирка кружила вокруг здания в поисках свободного места, я позвонила сыну и предложила ему присоединиться к нашей компании.

– А что это вы тут делаете? – с подозрением поинтересовался потомок.

– Выгуливали башибузуков на детской площадке, теперь идем в «Колизей» есть какой-нибудь вредный фастфуд, – отрапортовала я почти правдиво и с дальним прицелом.

Уж я-то знаю, чем можно соблазнить здорового юношу с прекрасным аппетитом.

– Возьми мне два гамбургера, картошку фри и большой молочный коктейль! Буду через полчаса.

– Почему через полчаса? У тебя разве занятие еще не закончилось?

– Занятие закончилось, но нас тут еще опрашивают…

– Кто, зачем, почему?

– Да так, ерунда. У нас тут что-то вроде репетиции теоретического экзамена, – соврал сын. – Ты поняла? Мне два гамбургера. Нет, лучше три.

– Слушаюсь и повинуюсь, – я закончила разговор, спрятала мобильник в карман и посмотрела на Ирку. – Прикинь? У нас тут, говорит, что-то вроде теоретического экзамена. Репетиция конца света, я бы сказала!

– Находчивый врунишка ваш мелкий! Твои гены! – подружка то ли похвалила сына, то ли упрекнула меня.

Условно мелкий, как я и предполагала, не задержался с прибытием. Шумной компанией мы оккупировали просторный стол на фуд-корте и обстоятельно отобедали, а после с новыми силами отправились к Максимовым.

Впятером под присмотром кота, саркастически наблюдавшего за нашими трудами с высокого крыльца, мы справились с эпической выгрузкой бетоновазона за каких-то двадцать минут, но потом еще битый час катали это произведение садово-паркового искусства по участку, выбирая лучшее место для его постоянной дислокации. Умаялись, запыхались, измазались в грязи, но все-таки водрузили эту винтажную красоту на японскую горку у миниатюрного пруда.

– Я посажу в него традесканцию или еще что-нибудь вьющееся, и плети будут очень красиво свешиваться в воду, – проинформировала меня подруга о своих дальнейших творческих планах, глядя на горделиво высящийся вазон с мечтательным прищуром.

– Традесканцию сажай без нас! – я испугалась, что меня с потомком приговорят к рабскому ландшафтно-дизайнерскому труду.

– Угу, – милостиво кивнула эксплуататорша и громко возвестила: – Всем спасибо, все свободны! Мыться, переодеваться, отдыхать…

Я не успела обрадоваться – тиранша оглянулась на меня и договорила:

– Через полчаса встречаемся на кухне, будем чистить картошку и строгать салаты!

Я подавила тяжкий вздох. Вот знала же, что приезжать к Ирке в гости заблаговременно – плохая идея, она умеет пристроить к работе каждого, кто окажется в поле зрения!

Дети оказались умнее, чем я: они исчезли из виду мгновенно, едва был побежден бетоновазон. А ведь мой сын прекрасно умеет чистить картошку…

Я подавила второй тяжкий вздох.

Колюшка мудро не показывался на глаза нам с Иркой до самого ужина. Подруга и не требовала его присутствия, доверив ему, как старшему, выпас Масяни и Манюни. Дети заперлись в комнате близнецов на втором этаже и явно там не скучали: пока мы с Иркой хлопотали на кухне, над нашими головами что-то периодически бумкало, лязгало и погромыхивало. Я всякий раз настораживалась, но хозяйка дома хранила буддистское спокойствие. И я бы хотела проникнуться этим ее благостным настроением, но не могла: не та натура.

В конце концов я не выдержала и напомнила подруге: