— Ну и что? — заупрямилась я, пытаясь остаться на месте. — Что мы такого сделали?

— Не упрямься. Я все объясню. Потом, — коротко сказал он.

В голосе его промелькнула усталость и даже нотка отчаяния. Я только сейчас заметила, что всегда подчеркнуто вежливый преподаватель, держащийся ото всех на расстоянии, мне «тыкает».

Это меня удивило. Я подняла голову и встретилась с ним взглядом. Уильямс выглядел едва ли не умоляюще. И я сдалась, следуя его воле.

Мы рванули в сторону выхода из парка, петляя между деревьями и стеклянными перегородками. Позади слышалась полицейская сирена, которая стихала по мере того, как мы удалялись.

Выбежав из парка, Кристофф вильнул в сторону, уходя с широких освещенных улиц в узенькие уютные переулки. Мы бежали через подвесные мосты, соединяющие один квартал Верхнего с другим, через стеклянные тоннели, увитые лианами, через безлюдные проулки и оживленные скверы. Руку мою брюнет так и не выпустил, и мне оставалось лишь бежать наравне с преподавателем. Заговорить я не решалась: не хотелось сбить дыхание. К тому же я даже не знала, с чего начать.

Мы пробегали над очередным подвесным мостом, когда я решила, что выдохлась. Я резко остановилась, выдернув руку, отозвавшуюся болью от порезов. Кристофф через пару шагов тоже остановился, удивленно обернувшись.

— Все!.. Хватит!.. Мы уже достаточно оторвались… — отрывисто выдохнула я. Пытаясь отдышаться я наклонилась и уперлась ладонями в колени.

— Я буду решать, когда будет достаточно, — сказал Уильямс, подходя ко мне и пытаясь ухватить за руку. Я увернулась.

— Нет. Объясняйте сейчас, что происходит и почему мы бежали от полиции, или я закричу так, что сюда сбежится вся полиция Верхнего… — угрожать такому человеку, как Кристофф — так себе затея, но выбора у меня не было.

И он неожиданно сдался.

— Хорошо. Но сперва найдем более укромное место… — покладисто ответил он, но я упрямо помотала головой и подошла к бортику моста, опершись о него спиной.

Голова немного кружилась после долгого бега. К тому же, вернулась тошнота… Странно, я думала, что более выносливая. Может, падение и удар головой о булыжники сказались?

Блин, надеюсь, у меня не сотрясение! Я запаниковала.

— Все, объясняйтесь! — выпалила я почти с истерикой в голосе.

— Ладно, — сдался преподаватель и подошел, остановившись рядом и опираясь руками о поручень. Однако проливать свет на правду не спешил, так что пришлось его поторопить.

— Кто вы такой? — решила я идти напролом.

Кристофф отвечать не спешил. Я собралась было повторить свой вопрос, но он начал говорить.

— Скажите, Ивета… Вы знаете, какой именно силой обладаете?

— При чем тут я? Речь вообще-то о вас, — протянула я растерянно.

— Я — лишь следствие. Вы — причина. Вы же помните, что случилось на полигоне?

— Я не сдала зачет, — рот наполнился лимонной горечью обиды.

— И это тоже. Но… Тени. Вы выжили, потому что вас защитили тени.

Я повернула голову к Уильямсу, заметив, что он таращится на меня.

— Я не знаю, почему выжила. Думаю, просто сбой в системе защиты, и она сработала позже… — пробормотала я, опуская взгляд.

— Нет, защита сработала, как полагается. Но тени вас защитили.

Я поразилась его терпению. Наверное, тяжело быть преподавателем и ежедневно объяснять нам, дуракам, одно и то же по триста раз подряд.

— Ммм… Я думала, что тень — это просто такая штука, которая появляется от того, что что-то загораживает свет, — произнесла я с глупым видом, пытаясь улыбнуться.

Голова кружилась, и я изо всех сил старалась сосредоточиться на том, чтобы огни ночного города перестали расплываться в красивые фигурные бляшки. В горле чувствовался противный вкус желчи — реакция организма на недавние потрясения у фонтана. Или следствие сотрясения… Так что удивление фантастическим новостям давалось с трудом.

— Обычные — да. Но не эти. Не придуривайтесь, Ивета, вы знаете, о каких тенях я говорю.

— Мне просто тяжело сейчас соображать… — покаялась я со вздохом. — Да, я поняла… О тенях, которые появляются рядом с людьми и которые потом исчезают… В смысле, люди исчезают, а не тени.

Кристофф ничего не ответил, зато у меня появилось время отдышаться. Свежий воздух потихоньку приводил в себя, тошнота постепенно проходила.

— Что такого особенного в этих тенях?

— Скорее не в самих тенях, а в людях, которых они преследуют.

— Ну хорошо, и что такого особенного в этих людях? Я так поняла… Я могу быть одной из них?

Уильямс отвечать не спешил. Меня начало бесить, что из преподавателя все приходилось вытягивать клещами. Сам же завел этот разговор!

Странно, на лекциях он обычно был более разговорчив, стремясь загрузить в нас побольше знаний. Учитывая, что он был экспертом во многих науках, преподаваемых в Академии, количество информации, помещающейся в его голове, всегда меня поражало.

Наверное, это особенность людей, которые росли в век отсутствия технологий. Я, например, большей частью полагалась на свой магфон. Зачем держать все в голове, если можно посмотреть в интернете? Правда, с ночными тварями так не получится… Вряд ли гуль будет смирно ждать, пока ты поищешь рецепт его усекновения.

Устав ждать ответа, я обернулась к брюнету, собираясь поторопить его. Но он ответил быстрее.

— Да, Ивета. Ты — заклинающая тени. А я — тот, кто уничтожает их.

— Че? — уставилась я в глаза собеседнику, надеясь увидеть там намек на то, что это такая шутка.

Да если бы Алекс появился сейчас из воздуха и, пав на колени, сделал мне предложение — я и то удивилась бы меньше. До меня даже не сразу дошел полный смысл сказанного. Кристофф — охотник, я — добыча. И это не шутки. Потому что этот человек не умеет шутить.

Все ясно. Нужно сваливать, пока он меня не грохнул.

Только вот ноги бежать отказывались, и я продолжала стоять на месте.

— Без паники, Инганнаморте, не нужно корчить такое лицо — это вас не красит… Я не собираюсь вас убивать, — он усмехнулся, а меня перекосило еще больше. — Кстати, ваша фамилия… Инганнаморте — с итальянского «победивший смерть». Или обманувший. Не удивляюсь, что способности к заклинанию теней у вас наследственные.

— Это фамилия моей тети, — пробормотала я. — Моя настоящая фамилия — Янсонс.

— Я в курсе, — кивнул Кристофф. — Но она ведь ваша кровная родственница… Сестра вашей матери, если я не ошибаюсь? Так что это и ее девичья фамилия, и ваша.

Я присела на корточки и закрыла голову руками.

— Ладно, если вы не собираетесь пока отрывать мне голову, расскажите о том, кто я такая. Что это значит вообще — «заклинающая тени»? Звучит, как типичная бредятина из женского фэнтези романа двухтысячных. «Она была избрана и наделена особым даром, чтобы спасти мир от зла…», — процитировала я строчку из аннотации одной книги. — Как это работает?

— Не уверен, что знаю, о чем обычно идет речь в этих романах, не имел чести ознакомиться с содержанием… — покачал головой мужчина. Ну, понятно, я бы удивилась, если бы он такое читал. — Как бы вам объяснить… Это значит, что вы можете говорить с ними. Управлять. Приказывать. Заставлять их делать то, что вам нужно. Использовать в своих целях. И делать это все напрямую: с помощью способностей, заложенных в вас, а не спецтехники… Если вам будет удобнее проводить книжные сравнение — вы что-то вроде… эээ… ведьмы.

И только сейчас до меня дошло, что «магия», которой мы пользуемся ежедневно, тоже вообще-то является довольно необычным делом. Хотя это все и отличается от того, что было описано в книгах, которые я прочла. Там махнул рукой, крикнул «эвачеепта» — и наколдовал какой-нибудь фаерболл. Маг, волшебник, чародей. А в реальности приходится сначала муторно собирать ее с помощью специального прибора, затем настраивать по особому принципу, чтобы сделать что-то полезное. Техника. И то — не всем дано понять.

«Заклинающий» — это тебе не «магтехник». Звучит несерьезно для XXI века.

— Ведьма… — хмыкнула я. — Хорошо, что не фея. А вы, значит, типа инквизиции?