- Бросьте пистолеты! Бросьте! - требовала Клэр, сильнее прижимая острое лезвие к коже Насти. Тут решила вмешаться Алиса. Она осторожно подошла ближе к Мэттисон, и взглянула ей прямо в глаза:

- Мы знаем, зачем ты здесь. Брось оружие, и сможешь уйти живой, - голос её, казалось, даже как-то изменился, стал более глубоким, таким, которым можно внушить кому угодно что угодно. Клэр на секунду задумалась, но скоро ответила:

- Что ты несёшь?! Бросьте пистолеты, и я отпущу её!

- Подумай, что изменится, если ты сейчас зарежешь её? Твой отец уже однажды убил близкого тебе человека. Не повторяй его ошибок, не разрушай свою жизнь и жизни других, - Лёша не понимал ни слова из того, что говорила Алиса. Паша, кажется, мог что-то разобрать, но очень обрывочно. Они оба стояли, внимательно наблюдая за тем, что происходит, - Сейчас ты ещё можешь всё изменить. Отпусти её, мы ничего тебе не сделаем.

И тут, неожиданно для остальных, Клэр, словно находясь под гипнозом, послушно исполнила эту просьбу (весьма настоятельную, кстати говоря), и отпустила Настю из своих сильных, жилистых рук.

Алиса стояла на том же месте, уперев взгляд в холодные, голубые глаза этой загадочной девушки, и вдруг сказала:

- И за что он тебя полюбил?

Паша подошёл к Алисе со спины и осторожно положил руку на её плечо. Та обернулась, и Мэттисон, немного опомнившись, схватила с земли свой пистолет (Лёша, пытаясь успокоить Настю, имел неосторожность бросить его на асфальт), сорвалась и побежала дальше, в какой-то огороженный двор, за которым следовала более освещённая дорога. Герои поняли, что догонять её сейчас бессмысленно, так как они всё равно знали, куда она поедет, и пошли обратно к машине.

По пути к главной улице, где стоял их припаркованный автомобиль (вернее, принадлежащий священнику, у которого они на время взяли ключи), Настя решила поблагодарить свою спасительницу:

- Аль, спасибо, что спасла от этой сумасшедшей. Правда, не знаю, что было б, если бы не ты.

- Всё в порядке, зато мы теперь в рассчёте - девушки улыбнулись друг другу, - Я бы не простила себе, если бы она покалечила кого-нибудь из вас.

- Слушай, я видел, она на тебя смотрела, вообще не двигаясь, - удивлялся Лёша, - Чё ты с ней делала?

Но Алиса не успела ему ответить, как они вышли на нужную улицу и Паша заметил, что их машину закрыл автомобиль местной полиции:

- Так, сейчас идём спокойно, не привлекая внимания, садимся и уезжаем, - сказал он, приближаясь к парковочному месту.

Пока парень пытался завести мотор, полицейские вышли из бара, ведя за собой одного из участников той самой драки. Мужчина заметил Настю и указал сотруднику на неё, утверждая, что именно она открыла стрельбу некоторое время назад. Полицейские задержали всех четверых и увезли в отделение.

Стоит упомянуть, что тем же вечером на ранчо Флетчер случился пожар. Аня и Гоша были по-настоящему шокированы увиденным в этом доме, тем, что творилось с Огденом, с его прихожанкой и её маленьким сыном Дереком Флетчером, устроившим этот поджёг с помощью бензина и обычной керосиновой лампы, которую Паша тогда, проигнорировав просьбу Алисы, просто оставил где-то рядом с домом, и не стал никуда увозить.

========== Глава 4. “Прошлая жизнь” ==========

(серия 4, ч.2)

Flashback

1993 год, январь, детский дом г. Припять

Шестилетняя Алиса сидела в комнате, как ей виделось, очень похожей на тюремную камеру. Несмотря на некоторое количество простеньких игрушек, маленьких разноцветных диванчиков и креслиц, небольших торшеров с ажурными абажурами, девочке это место вовсе не казалось уютным. Её сильно смущали железные решётки на окнах и обязательство следовать строгому графику, переступить через который было в некотором смысле даже опасно.

Она пыталась играть с другими девочками, живущими в этом же доме, в куклы, в кубики, но удавалось ей это редко: большую часть свободного времени детей здесь занимали книжками, подконтрольными прогулками и занятиями по основам письма, чтения и математики. И каждый час расписан чётко, ни одного шага ни влево, ни вправо.

А Алисе хотелось свободы. Даже больше, чем уроков природоведения и раскладывания счётных палочек. Она жадно глотала свежий воздух, нараспашку открывая окно, ручку от которого каким-то чудом добывала у завхоза. Конечно, за этим следовало наказание, но зато каким блаженством было бросить на улицу тучу только что сложенных бумажных самолётиков, с диким восторгом наблюдая за их полётом по ветру. А главное - как красиво они пролетали сквозь прутья ненавистной железной клетки…

- Алиса! - раздался голос воспитательницы, вошедшей в комнату, где играли дети. В их числе была и маленькая героиня будущего большого приключения, - Алиса, подойди ко мне! - услышав это, девочка оставила игрушки и подбежала к зовущей её довольно молодой девушке, - Пойдём со мной, - сказала та, - у меня очень хорошие новости.

Воспитательница повела Алису по коридору, украшенному к новому году гирляндами и немногочисленными ёлочными шариками, блёстки с которых уже очень давно осыпались. Дойдя до нужной двери, девушка осторожно открыла её и завела девочку в кабинет.

В этом кабинете, где царил во всей красе советский быт, решались вопросы удочерения и усыновления детей-сирот. На деревянных стульях за большим деревянным столом сидели друг напротив друга Сергей Антонов и заведующая детским домом маленького городка Припять, женщина лет пятидесяти, с громким внушительным голосом настоящего партработника.

- Дядя Серёжа! - радостно крикнула Алиса, заметив хорошо знакомое ей лицо. Она подбежала к мужчине, который, увидев её, тут же встал с места и раскрыл руки для объятия, и бросилась к нему на шею. Вдруг раздался голос заведующей:

- Алиса, сегодня тебя забирают от нас. Сергей Гордеевич Антонов, ты с ним хорошо знакома, хочет взять тебя к себе в семью. Вижу, ни у кого нет сомнений по поводу этого решения, поэтому иди, собирай свои вещи, Галина Михайловна тебе поможет.

Девочка, кое-как сдерживая слёзы, выбежала из кабинета по направлению к спальне, так, что воспитательница еле успела её догнать.

Буквально через полчаса, стоя с полностью собранным небольшим чемоданчиком возле главного входа, Алиса зашнуровывала свои старые, поношенные меховые ботинки. Закончив обуваться, она, взглянув на Антонова своими большими зелёными глазами, спросила:

- Дядь Серёжа, я не хочу называть вас “папой”. Можно, я вас буду просто Серёжей звать?

Антонов удивился такой честности, поэтому не сразу сообразил, что ответить:

- Конечно, называй, как тебе лучше. Просто, Алечка, ты умная девочка, я хочу, чтобы ты знала: мы с тётей Ирой всегда тебя будем любить. Она сюда, к сожалению, не смогла приехать, но вечером мы обязательно все вместе соберёмся.

- И сходим на каток? - восторженно поинтересовалась девочка. Антонов заботливо, по-доброму улыбнулся, и утвердительно покачал головой.

За окном, стекло которого было разрисовано морозным узором, шёл слабый снегопад, укрывая землю и вечнозелёные ели мягким белоснежным покрывалом. Стояла большая, холодная зима.

Flashback end

- Послушайте, мы не виноваты! - сквозь воспоминания Алиса услышала голос Ани. Её вместе с Гошей заводили в полицейский участок, - Это не мы подожгли дом, я же вам уже говорила!

- Тихо! Разберёмся! Пока всё на вас указывает, - пытался усмирить её сотрудник полиции, заводя в камеру к остальным двум девушкам. Его напарник, в свою очередь, закрыл Гошу в соседней камере с их друзьями.

- Аня, Гош, как вы здесь? - спросил Паша, отвернувшись от стены.

- Вы уехали, мы начали помогать той женщине, - судорожно пытался рассказать Гоша, - потом пришёл мальчик, он начал странно себя вести, свет замигал, потом вообще выключился, он начал перемещаться по дому, почему-то говорил по-русски, он разлил какую-то канистру и дом загорелся!