- Ну и аромат, - захохотал Лиан.

- Отстань! - рявкнула на него Карана, чуть не плача.

- Мне кажется, мы думаем об одном и том же, - сказала ей Таллия.

- Вполне возможно.

Не спуская глаз со своих мучителей, Карана обтерла с себя грязь, слепила из нее комок и, прицелившись, бросила его в Лиана. Он попал точно в грудь.

- Ой! - воскликнул он, отступая.

В этот момент Таллия залепила комком из грязи прямо в ухо Шанду.

- Так! - прорычал он. - Вот как вы нас отблагодарили. - Он соскреб грязь с саней и запустил в Карану. Тут все и началось, комья грязи летали в воздухе туда и обратно, непонятно было, откуда и силы взялись. Стоял визг и хохот. Даже Баситор присоединился к остальным, опустив Лиану на голову ком грязи величиной с арбуз. Протерев глаза, Лиан подкараулил момент, когда арким потерял бдительность, и ответил ему тем же.

Прибежал Мендарк, чтобы посмотреть, что происходит, и тут же получил комком в глаз. Это страшно развеселило Карану. Мендарк в восторг не пришел, и вскоре битва прекратилась. Было невыносимо жарко, к тому же все слишком устали, чтобы долго предаваться такому бурному веселью. Они нашли безопасную тропу к воде, и Таллия с Караной, все еще продолжая хихикать, отправились купаться.

У аркимов имелись приспособления для опреснения соленой воды. Первую чашку теплой безвкусной воды поднесли Селиале. Вскоре они опреснили достаточно, чтобы все могли утолить жажду.

В этой части озера рыбы они не заметили, вода на мелководье была слишком горячей, но у другого берега, в ямах, было полно рыбы, хватило бы забросить сеть один раз, чтобы накормить всех досыта. Над головами путешественников кружили утки, собиравшиеся в стаи перед долгим перелетом на юг.

Оссейон принялся мастерить сеть, его длинные пальцы ловко завязывали узелки.

- Работа шла куда быстрее, когда у меня было десять пальцев, - сказал он, обращаясь к Лиану. К закату шестифутовая сеть была готова. - Держи за этот конец, - велел Оссейон Лиану.

- Она кажется не очень крепкой, - с сомнением произнес Лиан.

- А это не обязательно, ведь мы забросим ее всего два-три раза.

Была ясная звездная ночь, ярко светила луна. Они понесли сеть к месту, где спуск к воде казался наиболее безопасным, но Лиан все же умудрился несколько раз провалиться, и аркиму пришлось его вытаскивать.

- Держи вот здесь, а не там. Ты что, никогда не рыбачил? - рассердился Оссейон.

Лиан улыбнулся:

- Даже удочки в руках не держал, до сегодняшнего дня у меня не возникало такого желания. Но после того как мы месяц питались одни скэггом, я стану мастером-летописцем, специализирующимся на рыбалке. Я задумал написать книгу, назову ее "Руководство по рыбной ловле".

Оссейон расхохотался и с такой силой хлопнул Лиана по плечу, что тот ушел в грязь по колено.

- Я слышал, что такая книга уже написана, - сказал Оссейон, снова вытаскивая Лиана. - Но я рад, что ты усвоил первый урок: никогда не отпускай сеть. Теперь держи ее ниже, иначе рыба просто проплывет под ней.

Лиан сделал то, что ему было велено, Оссейон зашел в воду по пояс. Описав полукруг, он направился к берегу, вытянув около полусотни жирных рыбин, дюжину раков и золотистую водяную змею, которая выбралась наверх этой кучи, ее глаза в лунном свете и казались кроваво-красными. Оссейон взял у Мендарка посох, чтобы спихнуть ее обратно в воду.

Они поджарили рыбу и раков и устроили настоящий пир. Путешественники провели у озера три дня, чтобы навялить в дорогу рыбы, затем двинулись дальше. За несколько дней они пересекли соляную равнину и стали подниматься на плато. За первым же горным уступом они обнаружили несколько источников свежей прохладной воды. Там путники тоже задержались на два дня, чтобы отдохнуть.

Лиан большую часть времени просиживал в одиночестве, укрывшись в тени. Он уже мысленно слагал свое "Сказание о Зеркале", и никакая компания ему была не нужна. Карана не обижалась, они подружились с Таллией, и их часто видели беседующими около прохладных источников: одна высокая смуглая темноволосая, другая - маленькая, с огненно-рыжими волосами и молочно-белой кожей, - за месяц пребывания на палящем солнце Карана даже не порозовела.

- Присоединяйся к нам, Шанд, - позвала Карана как-то утром, когда он подошел к источнику. Старик брел, низко опустив голову, и, казалось, даже не слышал ее. - Шанд! - крикнула она снова.

Он рассеяно взглянул на нее, поднял в знак приветствия руку и отправился восвояси.

- Что с ним происходит? - обеспокоено спросила Карана.

- Не знаю, - ответила Таллия. - В последнее время он как-то сник. Давай нырнем! Кто достанет до дна. - Она сгруппировалась и нырнула вниз головой.

Карана не очень торопилась, она знала, что в нырянии с Таллией никто не может соперничать.

- Что ты собираешься делать, когда все это закончится? - спросила Карана.

- Не знаю, - пожала плечами Таллия. - Я словно на распутье.

- А вы с Мендарком не... - Карана смутилась из-за собственной бестактности.

Таллия рассмеялась:

- Это было несерьезно и закончилось давным-давно. Тем не менее я предана ему и тем идеалам, которые он отстаивает. Он сделал много хорошего для Сантенара, что бы про него ни говорили. Однако моя служба закончилась, скорее всего я поеду домой. А ты?

- Я хочу просто вернуться в Готрим. Но не могу представить, как мне теперь жить. Все случившееся кажется мне кошмарным сном.

Карана подняла глаза и увидела Шанда, он сидел на вершине одинокой скалы и любовался Сухим Морем. Она проследила за его взглядом. Соль таила в себе какую-то дьявольскую красоту, издалека она казалась прохладной и манящей.

- Сухое Море притягивает, - сказала Таллия.

На следующий день отряд продолжил подъем. На вершине плато зеленая нежная трава, посредине протекала широкая река с многочисленными старицами, отделенными от нее полосками песка. По берегам стояли фруктовые деревья и орехи. По сравнению с Сухим Морем это место казалось настоящим раем.

Когда река повернула на восток, аркимы, прекрасные корабельщики, сделали из стволов деревьев несколько плотов.

И дальше отряд стал спокойно спускаться по течению. Дни были теплые, а ночи изумительно прохладные. Как-то, когда они приблизились к западному краю плато, пошел дождь. Карана попала под дождь первый раз за полгода. Теперь их путешествие можно было бы даже назвать приятным, если бы не присутствие вечно мрачного и раздражительного Иггура.