Лео стиснул зубы и сжал кулаки: как же давно он мечтал съездить по самодовольной физиономии и как же жаль, что это остается только мечтами.

— Тебя это не касается, — огрызнулся он. — Уставом не запрещено.

Аквилл оскалился, но ничего больше не сказал по этому поводу. Он выдал Лео новый сектор для патрулирования и выразил надежды на то, что тот, наконец, начнет оправдывать ожидания руководства. После этого Алан пошел к выходу, естественно, не попрощавшись. А Лео отправился к Лауре, вот только этой несчастной в номере не оказалось, и ему пришлось попридержать свой пыл и гнев.

***

Мэтт был кумиром для Лео, его примером для подражания и жизненным ориентиром.

Потеряв отца в тринадцать, Нолан слишком рано стал опорой для своей семьи: мамы и младшей сестренки Кэти. Немудрено, что в таком возрасте опора была нужна ему самому. Лео, конечно, никогда бы в этом не признался, но подсознательно искал ее.

Мэтт заприметил ловкого парня в спортивной школьной секции и решил, что он идеально подходит на роль преемника: упрямый, несгибаемый, с непреодолимой тягой к справедливости. В отличие от его собственной дочери Нелы, которая легко подстраивалась под обстоятельства и плыла по течению. Мэтт не был уверен, что она сможет сохранить верность его идеям с такими то качествами характера.

Неле тогда шел двадцать третий год, она была эффектной молодой девушкой, чересчур серьезной и амбициозной. Она принимала активное участие в делах отца и старательно оберегала малыша, как она ласково звала Нолана, от подробностей их работы. К ней Лео тоже привязался, нередко восхищался ею и постепенно стал воспринимать как свою старшую сестру.

И даже когда повзрослел, он не стал примешивать в отношения с Нелой лишнее, хотя видел, как порой она смотрит на него, как блестят ее глаза. Однажды она даже поцеловала его в губы и напрямую сказала о том, что видит в нем уже не малыша, а настоящего мужчину. Но он не позволил им двоим перейти грань и попросил оставить все, как есть.

Мэтт учил Лео боевым искусствам, стрельбе из револьвера и еще одной совершенно странной вещи — умению блокировать гипноз.

— Зачем мне этот навык? — удивлялся парень.

— Никогда не знаешь, что пригодится в жизни, — расплывчато пояснял Мэтт. — Раз я умею, то и тебя научу.

Занятия по этому искусству проходили тоже странно. Сначала Мэтт готовил Лео теоретически, а потом стал приглашать в дом людей, которые, по его заверениям, владели гипнозом, — и устраивались игры противостояния.

Вся картина сложилась однажды дождливой осенью, когда Лео остался в их доме и встал ночью попить воды. Проходя мимо комнаты Мэтта, он услышал его тяжелый, надломленный голос и голос Нелы: тревожный, пропитанный страхом.

— Теперь, похоже, ждать смерти или обращения, — скрипуче усмехнулся мужчина.

— Не говори глупостей, мы что-нибудь придумаем, — оборвала его дочь. — Может, вампир даже не успел тебя заразить.

Лео вошел.

На кровати лежал Мэтт, бледный, как простыня, а Нела сидела рядом и промывала рану на его шее, два круглых надреза.

Это было похоже на жестокий розыгрыш; Лео даже стал вспоминать, какое сегодня число и не наступил ли Хэллоуин, но до него было еще недели две. Нела попросила его выйти. А он ушел.

Ушел так, что о его местоположении не знал никто. Он даже оставил маму и Кэти, соврав, что переезжает по работе в другой город. И из-за них же вернулся обратно спустя месяц, терзаемый муками совести.

Мэтт не заставил себя долго ждать: на следующий день он появился на пороге дома Ноланов и попросил выслушать его. Именно там была для Лео точка невозврата, в тот момент, когда он узнал о совершенно иной реальности.

Он понятия не имел, что существуют такие вещи, и долго свыкался с новой действительностью, в которой ему предлагалась роль охотника за кровожадными существами. И хотя Мэтт учил его действовать по справедливости и не убивать вампиров-веганов, как они называли тех, кто питается кровью животных, все равно такая работа претила парню.

Почему же он в итоге согласился? Потому что его отказ ничего не изменил бы: вампиры уже убивали людей независимо от того, захочет Лео охотиться на них или нет. А еще им двигало тщеславное желание почувствовать себя гребаным суперменом.

***

Вечером ему позвонила Нела.

— Привет, малыш, — прощебетала рыжая игривым, но немного нервным голосом. — Что у вас с Аланом произошло? Звонил мне сейчас и требовал провести с тобой воспитательную беседу.

— Проводи, — отозвался охотник, открывая пачку снеков, чтобы слушать нотации было не так мучительно скучно.

— Лео, я же много раз просила не подставлять меня перед начальством, — с обидой произнесла она, раздражаясь на хруст в трубке. — Даже учитывая нашу давнюю, почти семейную связь, я не могу покрывать тебя вечно! Ты, кажется, забыл, что мы должны делать?

— Я не забыл! — твердо произнес он. — Я четко следую тому, чему учил меня твой отец. А вот ты…

— Послушай! — властно оборвала она, повысив голос. — Странно, наверно, что именно я тебе постоянно об этом напоминаю, но отца больше нет, и у нас с тобой другие начальники. Будет просто замечательно, если ты начнешь соблюдать текущий Устав. Ты — превосходный охотник, Лео, но твои глупые принципы не дают тебе развиваться. Я тебя очень прошу пересмотреть свои взгляды.

— Ты же знаешь, что я скажу «нет», — отрезал он и снова хрустнул, поставив точку в этом диалоге.

— Ладно, — примирительно пискнула Нела. — Но прошу тебя: хотя бы будь внимательнее. Алан рассказал, что после того, как вышел от тебя, прямо перед отелем подстрелил какую-то вампиршу. Конечно, это было еще одним камнем в твой огород: у тебя под носом спокойно разгуливают вампиры. Ты же понимаешь, как это дискредитирует тебя, меня и наше подразделение в целом.

— Куда он попал? — После слов о раненой возле отеля вампирше Лео ни о чем другом больше думать не мог. Плевать он хотел на свою репутацию и всего подразделения тоже.

— Не знаю. В лопатку, кажется. Какая разница вообще? От твари уже избавились.

— Нела, я тебе перезвоню! — оборвал он ее и бросился в коридор.

«Только пусть это будет не она, не его горе-наемница».

Едва Лео открыл дверь номера, мимо его ног прошмыгнула черная кошка, а за ней тут же подбежали две молоденькие горничные, которые перебивая друг друга, что-то объясняли ему на смеси румынского и английского.

— Эээ, все в порядке, — Лео преградил им путь. — Это моя кошка.

Девушки застыли в изумлении, а потом молча кивнули и ушли, не смея спорить с постояльцем.

Носферату тут же взял ситуацию в свои лапы и, не нарушая личных границ гостьи слишком грубо, издалека потянул ее запах. Кошки осторожничали, ходили кругами, но открытой агрессии не проявляли.

— Так, приятель, присмотри за ней. Я надеюсь, обойдется без драк и прочих… глупостей?

В любом случае, кошачьи шалости сейчас мало занимали Лео. Куда важнее было узнать, являлась ли Лаура той самой вампиршей, которая словила пулю Аквилла. Лео помнил о том, что не застал ее в номере после своей встречи с Аланом, а это значит, что в это время она могла находиться рядом с отелем. Его сердце колотило в груди безумную чечетку и он никак не мог взять в толк, с чего бы ему так переживать за девчонку, от которой еще с утра сам мечтал непыльно избавиться.

Он снял револьвер и бросил в тумбочку: он ненавидел носить его с собой вне охоты и наряжался в мишуру только ради Аквилла и подобным особым случаям. Поход к Лауре, несомненно, — особый случай, прописанный в Уставе. Но уже понятно, на чем Лео вертел этот Устав.

Лаура распахнула дверь и застыла, явно не ожидавшая увидеть его у себя на пороге. Но похоже, он пришел вовремя, потому что она явно собиралась выезжать. Его позабавило смятение, отразившееся в ее глазах, а слегка раскрывшиеся губы привлекли к себе внимание.

Она была красива. Прекрасна настолько, что надо было быть слепым глупцом, чтобы не заметить этого. Но главное — она была цела. Лео испытал невероятное облегчение, но это вовсе не означало, что он позволит ей так просто уйти. Он сам разберется с этой интриганкой.