Если же кто-то спросил бы Ваньнина, почему он вдруг так грубо накинулся на юношу, он толком бы не знал, что отвечать — потому что внезапный порыв Вэйюя поиграть в благородство буквально сводил с ума. Чу и так был смущен до предела — что именно, спрашивается, Мо Жань хотел от него услышать?!..
Но Мо Жаню, похоже, действительно было важно знать, чего хочет Ваньнин, потому что в следующее мгновение он буквально впился в Чу пристальным взглядом, от которого по спине балетмейстера пронеслась целая вереница мурашек.
Ваньнин неосознанно напрягся, потому что этот взгляд был совсем не о поцелуях…
— Значит, ты не против? — снова спросил Вэйюй тихо. — А что насчет… — его взгляд скользнул по неестественно ровной спине и бедрам Чу.
Ваньнин зло уставился на Мо Жаня потому что так и не услышал сути вопроса, но взгляды, которые бросал парень в его сторону, говорили о чем-то, от чего его сердце пропустило удар.
Когда он соглашался на свидание, он предполагал, что нечто подобное может произойти, и даже успел посмотреть несколько видео и загуглить, как именно все могло бы происходить между двумя мужчинами, и как он мог бы подготовиться.
Он не отличался глупостью или наивностью — и еще прошлой ночью почувствовал, что Мо Жань был возбужден, но так и не получил разрядку. Однако теперь, когда дело дошло до физического контакта, одного прикосновения Вэйюя к его руке было достаточно чтобы он тысячу раз передумал — хотя, собираясь на свидание, был уверен, что готов к любому повороту событий.
Сердце колотилось словно сумасшедшее, в горле пересохло, а мысли скакали словно рассыпающиеся по паркету бусины внезапно разорванного ожерелья.
Перед глазами проносились сцены прошлой ночи — и обжигающий страх, сбивающее с толку чувство дурманящего удовольствия, смешанного с унизительной неспособностью взять собственное тело под контроль — все это снова заставляло его сознание плыть в опасные воды непонимания, чего именно добивается Вэйюй, и как именно должен вести себя он сам.
Должно ли все происходить между ними именно так?..
С другой стороны, Чу прекрасно понимал, что Мо Жань в чем-то прав, и такие вещи следовало бы обсуждать заранее — но сейчас он был настолько сбит с толку общей неловкостью момента, что едва мог выдавить из себя даже короткое «да» в ответ на заданный Вэйюем вопрос.
Вздумай Мо Жань говорить с ним на более откровенные темы — он бы, наверное, умер от стыда, если от такого вообще возможно было умереть.
Но этот разговор был неизбежен — как неизбежно было и то, что Чу безумно влекло к Мо Жаню. Стоило ему только бросить взгляд на юношу, как в голове представали настолько смущающие картины, что он до сих пор не знал, как в принципе может даже просто находиться рядом с Вэйюем — да еще и старательно делать вид, словно прошлой ночи просто не было.
— Ваньнин, — окликнул его Мо Жань, вырывая из плена отвратительно смущающих ощущений.
— Мо Жань? — Чу попытался придать своему лицу как можно более отстраненный вид. Удивительно: даже его голос почти не дрожал. Но, когда он рискнул снова взглянуть Мо Жаню в лицо, он тут же вспомнил, что с ним творил вчера юноша этими чертовыми губами, которые сейчас растянулись в улыбке — и его тело мгновенно восстало, не подчиняясь никаким доводам рассудка.
Он был отвратителен сам себе — но ничего не мог поделать с тем, как дрожат его руки, как сбивается дыхание и пылающий жар распространяется в паху.
Вэйюй тут же потянул мужчину на себя, и в следующее мгновение Ваньнин снова очутился у него на коленях, и его весьма очевидный стояк, скрытый длинным свитером, прижался к животу парня. В то же время бедра Чу весьма отчетливо прочувствовали возбуждение Мо Жаня — которое так же отчетливо выпирало из-под джинсов.
Мо Жань натянуто улыбнулся, склоняя голову к лицу Ваньнина, заглядывая в широко распахнувшиеся глаза.
— Такой напряженный, — выдохнул он в его губы, и пьянящий аромат вина разлился головокружительной сладостью. — Подумать только…
— Замолчи! — Чу Ваньнин был готов провалиться сквозь землю. Ему казалось, еще мгновение — и он воспламенится. Бикфордов шнур подходил к своему концу, и пламя медленно охватывало теперь его самого, лишая способности связно мыслить.
Его сознание в такие моменты могло ускользать, возвращаясь к травматическому опыту, оставляя лишь примитивные реакции из разряда «бей или беги» — и по печальному опыту прошлых раз он знал, что ни один из этих вариантов не был хорош.
Один раз он уже едва не избил юношу до кровоподтеков. Вчера же ночью… он был наполовину в отключке потому что его разум попытался «сбежать», не имея физической возможности защититься.
Вот только Мо Жань прошлой ночью не позволил ему даже этого.
— Хорошо, я замолчу, — кивнул юноша как-то уж слишком безропотно. А затем его зубы сжались на широкой горловине свитера Чу, оттягивая ее куда-то вниз. В следующее мгновение мужчина оказался буквально по пояс обнажен, и в то же время его руки так и остались в рукавах, плотно прижатыми к телу. В одну секунду он оказался связан собственной одеждой.
Руки Мо Жаня тут же обвили его, прижимая ближе — так близко, что Ваньнин мог теперь слышать каждый удар его сердца. Пальцы продолжали медленно поглаживать теперь уже оголенную спину, массируя напрягшиеся до предела плечи и узловатые выступы позвоночника.
Губы юноши мягко прижались к уху Ваньнина, а затем он прикусил пылающую мочку так, что Чу вскрикнул. В следующую секунду теплые губы и язык принялись осторожно ласкать место укуса. Вэйюй изучал языком каждый изгиб ушной раковины, двигаясь жадными, голодными поцелуями к шее, изящным линиям тонких плеч и выпирающим ключицам.
Чу Ваньнин набрал ртом воздух в беззвучном шоке. Возбуждение было слишком сильным. Жаркое пламя разливалось под его кожей в тех местах, где к нему прикасался Вэйюй — и отдавалось болезненным томлением по всему телу, отправляясь куда-то вниз.
Если это Мо Жань называл поцелуем, то… Чу боялся представить, что еще юноша мог иметь в виду.
Неужели… все произойдет между ними вот так? Прямо сейчас?..
— Ваньнин… — вдруг выдохнул Вэйюй ему куда-то в шею. — Тебе нравится?..
Его руки продолжали ласкать обнажившуюся спину, постепенно спускаясь ниже, к талии. В какой-то момент его пальцы оказались на бедрах Чу и резко сжали их, а сам Ваньнин дернулся, кусая губы, и его колени неловко разъехались в стороны, обхватывая Мо Жаня за пояс чтобы сохранить хоть какое-то равновесие. Одно это движение заставило Вэйюя буквально задохнуться, потому что ягодицы Чу оказались прямо над его членом, а сам Ваньнин теперь мог удерживаться в таком положении только плотно прижимаясь к нему всем телом — его руки были надежно зафиксированы при помощи его же свитера и не могли служить ему поддержкой.
Мо Жань тут же почувствовал, как мужчина пытается принять более устойчивое положение, ерзая на месте — и глухо застонал от удовольствия потому что ощущение было на грани невыносимого. В следующую секунду зубы Чу проехались по плечу Мо Жаня, как если бы он отчаянно старался то ли удержаться хотя бы таким образом, то ли оказать сопротивление.
— Вот так… Ваньнин, — Мо Жань чувствовал, как острая боль от укуса смешивается с обжигающей волной возбуждения.
Ваньнин тоже находился на пределе — сбитое дыхание щекотало кожу Вэйюя, а раскрасневшееся лицо выдавало мужчину с головой. Его восставшая плоть подрагивала от возбуждения, отчетливо упираясь Мо Жаню в живот.
В следующее мгновение юноша запустил руку по внутренней стороне бедра Чу. Его пальцы медленно скользнули выше, к зоне паха, очертили напряженные контуры тела — и замерли на застежке.
— Ваньнин, — позвал он. — Я хочу, чтобы ты кончил от моих прикосновений… хочу увидеть, как ты хочешь меня. Ты… — он хотел задать вопрос, но Чу внезапно снова впился зубами ему в шею, едва не прокусывая кожу, очевидно, пытаясь заставить его заткнуться.
Мо Жань грубо выругался, потому что его собственное тело мгновенно отреагировало на прикосновение влажного языка, который тут же прошелся по месту укуса.
