— Тебе не о чем беспокоиться, — балетмейстер Чу прищурился. — Ты ведь никогда не встречался с ними лично, правда?

— Ты хочешь сказать, они нас ждут?.. — Мо Жань поражённо уставился на Чу. Когда тот кивнул, парень с недоверием покачал головой. — Шутишь, что ли?..

— Нет, — Чу Ваньнин рассеянно пожал плечами. — Однако я подозреваю, что, если ты напрямую не представишься, никто не станет задавать вопросов. В конце концов… ты очень изменился за последние годы. Я сам тебя не узнал поначалу, забыл? Может, ты и известен, но...

Мо Жань не мешкая кивнул, понимая, что с Чу Ваньнином лучше не спорить — балетмейстер уже всё решил, и у него, видимо, есть некая теория произошедшего, которую он всё ещё держит при себе.

Между тем, они припарковались у небольшого частного дома на окраине. Мо Вэйюй не был уверен, откуда этот адрес раздобыл Ваньнин, но и спрашивать сейчас, когда они были уже в двух шагах от входных дверей, не мог. Следовало бы сделать это раньше — но почему-то он об этом не подумал.

Чу Ваньнин снова кому-то позвонил, всё ещё оставаясь в машине, и на этот раз говорил дольше и эмоциональней. По правде, Вэйюй даже не мог вспомнить, чтобы видел мужчину таким взволнованным. Всё это не на шутку тревожило — равно как и тот факт, что Мо Жань всё ещё не знал, кто делился информацией с балетмейстером.

Происходящее странно напоминало ситуацию с Хуайцзуем — той ночью в оранжерее всё чуть ли не кричало об опасности, но Мо Вэйюй всё равно туда пошёл, и в итоге едва не поплатился жизнью. Если бы не Чу Ваньнин и помощь извне, ему бы не удалось выбраться — но теперь они с Чу оба были как на ладони. Что, если это ловушка?..

Ощущение надвигающейся беды не было таким отчётливым, но Мо Вэйюй чувствовал, что что-то не так, и задавался вопросом, знает ли об этом Ваньнин.

Балетмейстер наконец тоже вышел из машины — как всегда, собранный, и вовсе не похожий на человека, ночевавшего на заднем сидении. Незнакомцу вряд ли удалось бы различить в нём усталость или напряжение, но Мо Жань видел, насколько мужчина эмоционально отстранён.

“Плохо дело…”

Судя по лицу Чу, впереди их не ждало ничего хорошего.

— Планы не меняются? — уточнил Мо Жань вполголоса, когда мужчина поравнялся с ним.

— О чём ты?.. — Чу Ваньнин продолжил идти ко входной двери не сбавляя шаг, как будто этого вопроса вовсе не было. Но, судя по его хмурому лицу, Мо Жань был уверен, что мужчина тоже знает: что-то не так.

Вопрос заключался в том, что именно… потому что ледяное спокойствие Чу Ваньнина, очевидно, было показательным. Неужели за ними кто-то наблюдал?..

Балетмейстер, между тем, осторожно нажал на кнопку дверного звонка, и, подержав её пару секунд, отступил от двери.

В коридоре послышались шаги, а затем в приоткрывшийся проём выглянула миловидная женщина в тёмно-лиловом атласном ципао.

— Чу Ваньнин?.. — она окинула мужчину приветливым взглядом. Зимние сумерки наступали быстро, так что, вероятно, ей не сразу удалось различить Мо Вэйюя, который остановился чуть дальше от порога и настороженно ждал.

— Да, это я, — балетмейстер Чу приветственно склонил голову. — Госпожа Ванфу, так?

— Всё правильно, — женщина неловко улыбнулась, её взгляд в какой-то момент скользнул мимо Чу Ваньнина, и затем на выбеленном пудрой лице появилось удивлённое выражение. — А… этот молодой человек с вами?

— Именно так, — Чу равнодушно пожал плечами, — это мой коллега. Всё в порядке?

— ...разумеется, — женщина поспешно кивнула, а затем открыла дверь шире, пропуская Мо Жаня и Ваньнина внутрь. — Вы ведь друг Жун Цзю, а друзьям моего младшего брата я всегда рада. От него давно нет вестей, но, возможно, вместе мы сможем понять, как выйти с ним на связь… Проходите.

— Госпожа Ванфу, вы — старшая сестра Жун Цзю? — снова уточнил Чу Ваньнин уже в коридоре. Он медлил, возясь с верхней одеждой, и Мо Вэйюй готов был поклясться чем угодно, что мужчина тянет время.

Но… чего, спрашивается, Ваньнин добивался этим?

Ему оставалось лишь молча наблюдать за происходящим.

— Да, но мы не родные брат и сестра, если это имеет какое-то значение, — Ванфу подступила к Ваньнину ближе и, понаблюдав за тем, как мужчина возится с кнопками, сменила тему. — Позволите?..

— Не стоит, — проворно вклинился между ними Мо Жань. — Ах, балетмейстер Чу всё время мучается с разного рода застёжками. Всё в порядке.

Он быстро перехватил инициативу в свои руки. На секунду взгляд Чу обратился на него, и в нём полыхнуло негодование, но затем мужчина снова как ни в чем не бывало обратился к растерявшейся женщине. Он заговорил с ней, будто ничего особенного не произошло:

— Когда вы в последний раз виделись с Жун Цзю, или получали о нём вести?

— Думаю… пару лет назад, — госпожа Ванфу наконец отступила, выглядела она при этом холодно, и даже надменно. — Он… снова пересёкся с тем мерзавцем Син Чаном.

Мо Жань слышал это имя впервые, а потому не был готов к тому, что Чу Ваньнин вдруг стремительно побледнеет. С его лица словно сошёл в одну секунду весь цвет, и лишь тёмные глаза продолжали внимательно следить за Ванфу. Казалось, в этот момент он перестал вообще выражать какие-либо эмоции.

— А кто такой этот Син Чан? — спросил он. В голосе читалось равнодушие, а сестра Жун Цзю не могла видеть выражения его лица потому что Мо Жань частично перекрыл ей обзор.

— Он… человек, из прошлого моего брата, — госпожа Ванфу вздохнула. — Вероятно, будет лучше мне рассказать эту историю за чашкой чая, потому что… видят боги, это непросто.

Мо Жань наконец расстегнул куртку Чу до конца и, осторожно помогая ему высвободиться из рукавов, ободряюще улыбнулся мужчине, незаметно сжав его запястье.

Наощупь рука балетмейстера оказалась холодной и твёрдой, словно отполированный до блеска нефрит. Мужчина был так напряжён, что словно перестал замечать Мо Жаня вовсе.

В следующее мгновение он уже проследовал за Ванфу в небольшую гостиную. Мо Вэйюй прошёл за ними, раздумывая над тем, что именно так встревожило Чу.

Дом внутри отличался стерильной мрачностью, какую порой можно встретить в морге: не было ни фотографий на полках, ни какого-либо дополнительного декора, как и ощущения, что здесь кто-то жил хотя бы неделю. Никто так и не зажёг свет, так что оставалось полагаться только на едва пробивающуюся сквозь окна сумеречную синеву.

Мо Жань расположился на напольных подушках, подогнув под себя ноги. Чу Ваньнин всё ещё колебался, и, подойдя к одному из стеллажей с книгами, неожиданно нахмурился, достал телефон — и что-то сфотографировал.

— Что такое? — вполголоса спросил Вэйюй, но Чу тут же покачал головой. Практически в ту же секунду в гостиную вошла госпожа Ванфу с подносом.

Чу Ваньнин, как ни в чём не бывало, опустился на подушку по правую сторону от Мо Жаня и мягко поинтересовался:

— Вам помочь?

— Да… чайник кажется немного тяжёлым, — Ванфу закивала, и Ваньнин с всё такой же благожелательной улыбкой перехватил поднос и поставил на циновку, а затем, пока хозяйка расставляла чашки, приподнял заварник.

— Что вы… Ах!..

Чайник из исинской глины выскользнул из рук балетмейстера и раскололся на несколько частей.

— Простите, — Чу Ваньнин уставился на расползающееся по циновке чайное пятно. — Так неловко…

Мо Вэйюй готов был поклясться, что мужчина даже не покраснел. Балетмейстер... симулировал смущенно опущенный взгляд?

“Какого хр*на он делает?..”

С самого начала Мо Жаню было не по себе от происходящего, но теперь, наблюдая за тем, что делает Ваньнин, он не мог не задаться вопросом о причинах, и не спросить себя: что же могло быть в чае?.. Госпожа Ванфу выглядела безобидно и вполне миловидно — в чём именно её подозревал Ваньнин? Он ведь намеренно опрокинул заварник.

— Всё в порядке, я приберусь… — Ванфу поднялась с места и вскоре покинула мужчин.

Мо Жань вопросительно уставился на Чу, ожидая хоть каких-то объяснений, но тот продолжал молчать, при этом взгляд его внезапно подёрнулся изморозью.