— Простите, что так вышло с номером!.. — администратор всё ещё неловко мялась.
Чу Ваньнин благодарно кивнул ей перед тем, как войти в наконец спустившийся лифт. Через пару минут он уже был в номере, который на самом деле должен был принадлежать ему. Сложно было понять, каким образом и кто мог перехватить его бронь — к тому же, в столь поздний час. Кому вообще могло понадобиться останавливаться в приморском отеле зимой?.. То, что забронированы оказались в принципе все номера, также вызывало полнейший шок. С чего бы?..
Однако Чу Ваньнин не стал размышлять над этим вопросом долго.
Он слишком замёрз для того, чтобы идти в душ, а потому, допив чай, просто переоделся в свежие тёплые вещи, и, забравшись под плотное одеяло, принялся искать в городе другие отели. Разумеется, все они были сейчас закрыты, а звонить на ресепшн смысла не было, поскольку они не работали круглосуточно — однако он сохранил во вкладках браузера несколько возможных вариантов. Утром он отправится в какое-нибудь кафе позавтракать — а уже оттуда можно будет пробовать разобраться, где лучше остановиться.
Поставив мобильный заряжаться, Чу Ваньнин наконец позволил себе закрыть глаза. Он знал, что едва ли уснёт — по сути, отдыхать ему оставалось всего-то три с половиной часа, совсем недолго. В голову приходили мысли одна неприятней другой: во-первых, ему отчаянно не нравилось, что администратор упомянула некое видео с репетиций, о котором он понятия не имел… во-вторых, если видео выложили всего-то несколько дней назад, а их совместные репетиции давно остались в прошлом, могло ли быть, что сделал это не сам Мо Жань, а тот же человек, который слил видео с телефона Чу?..
Балетмейстер резко сел в постели, понимая, что наверняка прав — просто настолько устал в долгой поездке и так сильно замёрз, что почему-то поначалу как-то не сопоставил все факты. Мо Вэйюй разумеется не стал бы выкладывать их совместные видео на свой раскрученный канал — особенно после того случая с телефоном Чу. Парень не был настолько бестолковым.
Чу Ваньнин нахмурился, колеблясь буквально несколько секунд — а затем всё-таки решился и снова разблокировал телефон. Любопытство взяло верх. Найти канал Мо Вэйюя не составило труда, и, судя по количеству просмотров, последнее видео действительно возымело популярность. Мужчина напряженно уставился на стоп-кадр, хмуря соболиные брови. Ему определённо не нравилось то, что он видел: это была отработка сцены “Алые лотосы”, и он отлично помнил тот день, и то самое видео, которое разлетелось по внутреннему чату их труппы. Кажется, его тогда снял Наньгун Сы. Некоторые поддержки были слишком двусмысленными, и сам финал выглядел так, словно это лишь прелюдия. Со временем они заменили некоторые элементы на более безопасные, хотя Мо Вэйюй и пытался вяло сопротивляться, считая, что оригинальная хореография куда лучше передаёт взаимоотношения Императора бессмертных и его учителя.
“Да вы издеваетесь…”
Предчувствие не обмануло Чу Ваньнина: на видео была именно та первая репетиция, в оригинальной хореографии. Смотреть до конца он всю запись не стал — вырубил на пятнадцатой секунде. Руки тряслись так, что телефон выскользнул и грохнулся об пол. Лицо балетмейстера полыхало.
“Если это выложил Мо Жань… о чём он, спрашивается, думал?!..”
Чу Ваньнин подобрал с пола телефон и вздохнул.
Видео выложили пару дней назад — не то, чтобы очень давно. Вэйюй его почему-то не удалил. Могло ли быть, что он просто не стал этого делать, потому что был так занят на репетициях? Возможно, слишком уставал?..
Искушение позвонить ему было как никогда сильным — и Чу Ваньнин с трудом нашёл в себе волю остановиться.
Он сменил номер спустя две недели после отъезда потому что не было ни дня, чтобы Мо Жань ему не звонил, и это были не пятиминутные звонки по вечерам со стандартным набором вопросов о том, как у кого прошёл день — Вэйюй звонил Чу Ваньнину по шесть-семь раз за сутки, и его интересовало буквально всё, начиная от того, где балетмейстер остановился, и заканчивая тем, чем он занят, куда ходил, и что на нём надето. Несколько раз он даже порывался заняться сексом по телефону, но Ваньнин всякий раз бросал трубку, и Мо Жань в конечном счете смирился, что мужчина этого не допустит.
В конце концов, он ведь уехал не затем, чтобы продолжать всё это непотребство. Разве не станут все его попытки держать дистанцию в таком случае профанацией?
Чу Ваньнин тут же вспомнил последний разговор с Мо Жанем, и то, как юноша поинтересовался, когда тот собирается возвращаться. Этот вопрос звучал всё чаще изо дня в день, и вместе с ним приходило понимание, что физическое отсутствие Чу в жизни Вэйюя ничего не изменило — тот всё так же продолжал ждать, и считал, что балетмейстер со дня на день приедет… именно тогда Ваньнин и решился избавиться от старого номера. Позже он объяснит Мо Жаню, что потерял карточку, или придумает что-нибудь ещё — главное, на какое-то время прекратить всякое общение. Так будет легче и ему, и Вэйюю, потому что это бесконечные звонки умножали на ноль все его усилия отдалиться.
Мо Жань должен был смириться, что Чу Ваньнина не будет с ним рядом — и начать строить свою жизнь без него. Вот только по какой-то причине весь этот план едва не пошёл под откос в силу наступления эры видеосвязи.
“Чу Ваньнин… скажи, почему ты на самом деле уехал?..”
Мо Жань в тот самый последний вечер задал вопрос, на который Чу так и не ответил ему. Балетмейстер отшутился, и быстро сменил тему, понимая, что говорить что-либо опасно.
Что он мог на это ответить, не кривя душой?
Ничего.
Чу Ваньнин рассеянно уставился на телефон, размышляя, стоит ли ситуация того, чтобы наплевать на изначальный план держаться подальше и не вмешиваться.
Знал ли Мо Жань об этом видео на своём канале?..
“Конечно, знал… Глупости. Если о нём знала даже администратор курортного отеля, о чём ещё может идти речь?..”
Чу Ваньнин закрыл лицо руками.
Следовало ли ему просить Мо Жаня удалить этот ролик?
С другой стороны, его уже успели посмотреть так много людей. Какая теперь разница? И, всё же…
Чу набрал в лёгкие побольше воздуха, подобрал мобильный и, особо не глядя, вбил по памяти номер Мо Вэйюя. На часах было уже около пяти утра, и парень наверняка крепко спал, так что рассчитывать на быстрый ответ не приходилось. Слушая гудки, Чу Ваньнин репетировал в голове, что скажет.
— Кто это?..
Голос Вэйюя не показался Чу сонным, и это было странно. Балетмейстер на пару секунд выпал из реальности, потому что сам факт того, что сейчас они сейчас разговаривали после столь долгого перерыва, вызывал в нём одновременно волнение и неловкость.
Внезапно он почувствовал себя настолько одиноким в этом чёртовом номере, из которого ему совсем скоро придётся съехать, что дыхание спёрло, и говорить стало совсем невозможно.
Ему действительно так не хватало Вэйюя. Он привык к тому, что юноша всегда где-то рядом, и теперь одна лишь возможность просто его слышать… оглушила.
“Ты сам сделал этот выбор, Чу Ваньнин, — напомнил он себе мысленно. — Не время для сожалений.”
— Кто это? — снова переспросил Мо Жань, и теперь в его тоне внезапно проявилась агрессия, о присутствии которой Чу даже не подозревал.
После вопроса, заданного таким образом, захотелось тут же бросить трубку.
Ваньнин свайпнул “завершить вызов”, медленно выдохнул... и в ужасе уставился на снова замерцавший экран, на котором высветился только что сброшенный номер.
Мо Вэйюй его зачем-то перенабрал.
“Черт возьми… зачем он звонит по незнакомому номеру?..”
Чу снова сбросил, ощущая усиливающуюся панику. Теперь уже ему всерьез казалось, что он медленно сходит с ума — иначе объяснить такое тревожное состояние никак нельзя. Впервые за столько времени он снова ощутил, как цепкие щупальца страха впиваются под рёбра, мешая полноценно дышать.
Экран замерцал снова, зловеще отсвечивая такими знакомыми цифрами, и Чу Ваньнин, наконец опомнившись, перевёл телефон в режим полёта, а затем, зарывшись с головой в одеяло, попытался абстрагироваться от произошедшего.
