Во рту пересохло, но она все равно предприняла попытку облизать губы. Очередной приступ пронзил затылок — определенно не стоило пытаться так много за раз говорить, а в глазах потемнело. Мия непроизвольно ахнула, чувствуя, что едва не падает в позорный обморок.

— Не вздумайте отрубиться, — почти выкрикнул Грюм.

Но подхватил её под обе руки, заставив держаться за плечи, прижимая к себе, а не к неудобному рельефу опоры, почти заботливо. Смешно. Кажется, он действительно не был готов устраивать ей полноценные пытки даже ради дела своей жизни.

— Тогда вам стоит дать мне что-нибудь стимулирующее, — она прикрыла глаза, но не для того, чтобы защититься, а просто от слабости. — Только не настойку Стила, иначе сердце не выдержит.

— С чего бы это вы вообще решили изображать немощность? Я только начал.

— А Дамблдор не так давно закончил. Или вы думали, что мы с ним просто поболтали по душам о мёртвых студентах?

Грюм грязно выругался, помянув чью-то абстрактную матушку, и оттащил её к краю кровати, уже полноценно подняв за талию над полом, благо, мышечная масса позволяла провернуть это и без магии. Правда, спокойно сидеть Мия не желала, тут же попытавшись завалиться на бок, так что пришлось ему опуститься на матрас рядом, чтобы придержать её за спину. Он приманил из бездонного кармана какие-то пузырьки и сразу же поднес к губам один из них. Она покорно выпила содержимое. Укрепляющее.

— Даже не спросите, что я вам даю?

— А вы хотите меня отравить? Боюсь, Дамблдор расстроится.

Второе зелье отправилось ей в желудок. Обезболивающее. Составы были не совсем подходящие под обстоятельства, но лучше, чем ничего. От горечи Мия поморщилась и сглотнула вязкую слюну. Во рту, по ощущениям, пересохло ещё сильнее.

— А воды у вас не найдется?

Грюм наверняка хотел огрызнуться, но лишь хмыкнул и протянул ей свою знаменитую фляжку. В ней был чай, как ни странно, без каких-либо добавок и довольно вкусный. Правда, она подавилась и облилась, чертыхнувшись. Аластор отобрал у неё питье и похлопал по лопаткам. Мия неловко потерла намокшую ткань пеньюара на груди.

— Продолжим, — мрачно заключила она.

И Грюм незамедлительно поцеловал её, придержав ещё заодно и голову, хотя она все равно не сопротивлялась. Какой подходящий он выбрал момент! Для него, наверное, это было логичным развитием их отношений после примерочной, возможно, даже способ извиниться за грубость. Или перевести все негативные эмоции в более приятную форму, раз уж допрос в очередной раз не задался. Во всяком случае он прикасался к ней жадно и требовательно, явно с большим желанием. Но вот ответить тем же Мия на сей раз не могла. Мало того, что она отвратительно себя чувствовала, так ещё и его враждебные выпады в её сторону разрушили весь романтический флер между ними, что и без того был очень хрупок. Пыл, который он пробудил в ней ранее, погас, осталось только понимание, что это ничего не решит между ними, а, скорее всего, только усложнит ещё больше.

— Аластор, вам бы определиться, что вы от меня хотите, — тихо и спокойно сказала она, как только он дал ей вздохнуть. — Я не поспеваю за сменой ваших настроений.

— Хочу стать ещё одной драматичной историей в вашей жизни. И вас тоже сложно назвать последовательной, Гермиона.

Да, и в этом тоже была её вина. Все эти эмоциональные качели, то да, то нет, ей стоило вести себя более определенно. Но даже если она была готова отдаться ему в примерочной, хотя и тогда испугалась, то сейчас обстоятельства все же существенно поменялись. И контекст был важен. Грюм опять подловил её в неудобной ситуации, если так можно назвать то, что он вломился в её спальню. Она была без сил и почти раздета. И тут была кровать и толстые стены. Его губы стали требовательнее.

— Вам лучше остановиться.

— Нет, — грубо отозвался он, забираясь под отворот халата и проводя пальцем по ключице.

В любых других обстоятельствах Мия, возможно, нашла бы это даже возбуждающим, но сейчас лишь сжалась, схватившись за подол на коленях. Конечно, Аластор не был даже близко Струпьяром в её восприятии, да и она сама уже давно не была испуганной девственницей, так что внутренности не стянуло в узел, а чувства не замерзли в лед, чтобы хоть как-то отгородиться от ситуации.

— О. Мне достаточно будет просто молча полежать?

Грюм так резко отпустил её и встал, что ей пришлось тяжело опереться на постель, чтобы не рухнуть. Он зашагал по комнате, явно пребывая в бешенстве, что незамедлительно и выразил: палочка оказалась у него в руке, а пустой после визита Дамблдора, будто тот был одежным вором, комод, стоящий напротив кровати, разлетелся в щепки. Мия вздрогнула и отшатнулась, опять прикрывшись рукой и едва не упав. Ей стало неуместно весело от того, что, кажется, они оба любили выражать свое раздражение в разрушениях. Какие же они идиоты.

— Аврор Грюм, — звонко прозвучало в возникшей после действий Аластора тишине. — Мадам Фицрой.

— Доброй ночи, мистер Снейп, — издевательски-вежливо поздоровалась Мия, пытаясь сохранить более-менее вертикальное положение.

Он стоял на пороге спальни, и на фоне темной гостиной выделялось только его белое лицо.

— Мистер Снейп, — неприятным приторным тоном повторил за ней Аластор. — Что вы тут делаете?

— Услышал шум, когда проходил мимо, — холодно отозвался он. — Зашел поинтересоваться, все ли в порядке.

— Ночь же на дворе, разве детишкам не положено спать?

— Мне не спалось. Из-за последних событий.

Он пристально смотрел на Грюма, и ненависть в его взгляде была настолько очевидна, что интерпретировать как-то иначе это выражение было весьма затруднительно. Когда она показывала ему фантазии Уилкиса, Мия как-то об этом не задумалась, но если Снейп старший, Тобиас, применял насилие к жене не единожды, да ещё и на глазах у сына, то, возможно, поведение Грюма вызывало у Снейпа, мягко говоря, неприятие именно по этой причине. И все это, конечно, было ужасно драматично, как она и обещала Аластору, но её интересовал только один вопрос: сколько всего Снейп успел подслушать, прежде чем решил вмешаться?

— Сочувствую вашей утрате. А сейчас не могли бы вы закрыть дверь в покои мадам Фицрой с другой стороны. Вам тут не рады.

— А вам? — почти угрожающе выдал Снейп.

Хотя на фоне впечатляющего во всех смыслах Грюма он выглядел зарвавшимся подростком, которым, в принципе, и являлся.

— Взрослые сами разберутся, — опять поддел его Аластор.

А ведь она была ненамного старше Снейпа, но Грюма, похоже, это нисколько не смущало.

— Я так не думаю.

Ей бы выставить их обоих, попытаться, по крайней мере. Но Мие не особенно хотелось, чтобы они продолжили разговор в пустом коридоре уже один на один, хотя её присутствие не то чтобы что-то решало. Да и исход их дуэли был несколько предсказуем: при всей умелости Снейпа, опыта ему все же не хватало.

— Аластор, — почти совсем неслышно прошептала она.

Нет, нужно было задержать Снейпа отдельно и выяснить, что он думает о новой информации. Правда, начинать очередной конфликтный разговор в её актуальном состоянии было определенно не самой блестящей идеей.

— Мия, — так же приглушенно отозвался Грюм.

Ей почудилась в его тоне какая-то почти вина, или она просто хотела её там услышать.

— Боюсь, сейчас я не могу позволить себе продолжить наше общение. Мне нужно отдохнуть.

Какое-то время они все молчали, оставаясь на своих местах. Но, наконец, Аластор решил, что убийство ещё одного слизеринца прямо в её спальне будет на сегодня перебором. А выгнать Снейпа взашей и продолжить кошмарить её в том же духе вряд ли получится — он же наверняка донесет все Дамблдору, раз уж не побоялся напрямую выступить против.

— Я зайду завтра.

— Буду ждать, — бесцветно отозвалась она.

Грюм направился к двери, Снейп плавно отошел в сторону, пропуская его, но в комнате не остался, а тут же последовал за ним в темноту. Мия закрыла глаза и, наконец, расслабилась, полностью опустившись на кровать и откинув голову. Тяжелый затылок получил опору, и ей стало чуть лучше.