В субботу Мия проходила мимо входа в слизеринскую гостиную и заметила знакомый затылок. Снейп стоял, будто ждал кого-то, так что ей было достаточно просто обойти его и обернуться. Или окликнуть, поздоровавшись. Боже, как это было неправильно! Как это привлекало её. Грюм преследовал её, а она донимала, пусть и не в открытую, Снейпа. Очевидно, «читать» его становилось для неё уже какой-то дрянной привычкой, так что Мие пришлось одернуть себя. А ведь она даже ничего особенно занятного из его разума узнать не могла. Даже если что-то опасное и попало бы в её поле зрения, все это она и так доподлинно и в полном объеме знала.
Впрочем, Мию удивили отношения Снейпа с сокурсниками. Ей казалось, что хотя бы в выпускном классе он должен был относиться с большей симпатией и уважением к будущим коллегам на пути Пожирателей смерти. Даже если до этого они не больно-то стремились с ним общаться, а после — разочаровали. Она, по случаю, хотя бы по разу влезла в головы всех, кто находился в области его интересов, оправдывая себя тем, что «прислушиваться» к их мыслям ей куда полезнее, чем копаться в головах тех же прекрасно известных и предсказуемых Мародёров. А на деле, вероятно, отвлекая себя от слежки за самим Снейпом. Но увидела лишь школьные дрязги да немного грязного белья. Шутки Эйвери были действительно тупыми.
Правда, со слизеринцами ей приходилось быть куда аккуратнее, чем с гриффиндорцами, чтобы не возбудить никакие лишние подозрения. Кто-то из них, вполне возможно, уже сейчас владел основами ментальной магии, хотя бы той же окклюменцией. По крайней мере Белла какими-то навыками обладала: она использовала их на ней во время пытки и вроде как учила Драко защищаться от легилименции. И освоила она это явно до заключения в Азкабан. Так что, возможно, среди тёмных магов, тех, что поумнее, это была распространенная практика. Вряд ли Снейп заинтересовался этим искусством совсем без предпосылок в своем окружении, хотя с него сталось бы.
Или она опять излишне перестраховывалась, потому что уже успела наделать в этом времени много глупых ошибок. С чего бы школьникам вдруг так усердствовать в сложных магических дисциплинах? Даже тот же Снейп, в чьём будущем мастерстве Мие не приходилось сомневаться, сейчас знал, судя по всему, только некоторые приемы окклюменции и практиковал, она надеялась, исключительно быструю поверхностную легилименцию. А ещё он, видимо, совершенно не чувствовал чужого вмешательства в свой разум. Мие было сложно сказать, насколько необычно это было. Свои тренировки она сразу начала с открытого столкновения (спасибо Снейпу же и его знаменитой деликатности и заботливости), так что была, наверное, даже гиперчувствительна к любому подобному «интересу».
Но если за почти всеми остальными слизеринцами стояли древние семейства волшебников, частные учителя и куча практики на каникулах — вряд ли все родители неукоснительно соблюдали запрет на использование магии несовершеннолетними вне Хогвартса, то Снейп этим похвастаться не мог. Так что судить по нему остальных было нецелесообразно. Он наверняка обучался самостоятельно, пробуя вслепую, и банально ни с кем не мог потренировать активную защиту.
Кажется, она перегибала с паранойей совсем не в тех вопросах, в которых следовало бы.
========== Глава 11 ==========
Декабрь, и так начавшийся без ажиотажа, проплывал перед ней каким-то смазанным потоком из грязных котлов, книг и студенческих работ, изредка прерывающимся варкой зелий и разговорами с Горацием. Ничего интересного не происходило. Даже их бессмысленная переписка с Грюмом заглохла, а на прогулку по Косой Мия так и не собралась. То ли из-за недостатка солнца, то ли из-за рутинности образа жизни она и сама опять погрузилась в сплин, который преследовал её при работе на Филча старшего. Впрочем, обвинять работу во всех проблемах однозначно не стоило. По крайней мере, за счет неё она сохраняла какую-то бодрость, стараясь разобраться со всеми отложенными делами до Рождества.
А ещё нужно было придумать, как отбиться от участия в вечеринке Слизнорта, чтобы не оскорбить его отказом. Наверное, ей было бы полезнее туда сходить: развеяться, расширить круг общения. Но праздничного настроения, как и ожидалось, не было, наоборот, ощущение изолированности усилилось. Никаких сов с поздравлениями, никаких вечеров в кругу семьи и друзей, самое большее, на что она могла рассчитывать — шоколад от коллег.
Видимо, чтобы добить её, ей опять начали сниться кошмары — своеобразный откат из-за чрезмерной увлеченности ментальной магией. Она уже несколько раз просыпалась в слезах, а один раз подловила себя на том, что зовет Северуса, поэтому начала накладывать заглушающие на спальню. Хотя до неё ещё нужно было добраться через входную дверь в покои и гостиную, чтобы подслушать. Но мало ли что могут подумать случайные или не очень свидетели.
Вообще-то окклюменция наоборот должна была помогать с подобными проблемами, как беспокойный сон, тревожность и прочие недостатки разума. Но, как и любое лекарство, могла как лечить, так и калечить. Перебор в любом проявлении вреден, а Мия при этом ещё и активно пользовалась легилименцией все последние месяцы, так что неудивительно, что пришла расплата. Заглядывание в чужие мозги для собственных было, увы, совсем не полезно. Просто даже по причине того, что там можно наткнуться на такое, о чем совсем не хотелось бы знать.
Снейп её полностью игнорировал. Она тоже старалась лишний раз не смотреть в его сторону. Но вот интерес к ней в целом так и не угас, хотя шел уже второй месяц, как Мия безотрывно находилась в школе. Сириус, казалось, охладевший к ней, так и не сдался окончательно и по-прежнему периодически проявлял мелкие знаки внимания. Однако, теперь и слизеринцы постарше вслед за младшекурсниками начали приглядываться к ней всерьез. Один из них, Уилкис, про которого она знала только то, что он погиб ещё до исчезновения Воландеморта и что к этому был причастен Грюм, видимо, пытался хорохориться перед ней в тех редких случаях, когда они пересекались. Очевидно, возможные вопросы лояльности не омрачали в его видении их теоретические отношения. А Мие-то казалось, что хуже Блэка в этом плане она в Хогвартсе никого не встретит.
Конкуренцию им всем составляла Беррес. В любви она ей не признавалась, но, казалось, всегда была готова пообщаться. Правда, очередное дополнительное занятие по ЗОТИ прошло куда скучнее первого. Профессор вела себя весьма приветливо, хотя опять предложила дуэль. На сей раз как-то особенно поддаваться не пришлось. Теперь Мэган воспринимала её всерьез и действовала сразу четко и жестко, как, собственно, и должен аврор. Мия подставила лоб под Жалящее. Было, конечно, больно, но летать с платформы ей больше не хотелось, а те же огненные заклятия могли повредить одежду. К тому же имелся шанс, что после такого зрелища Сириус и остальные уж точно перестанут её донимать. Вот такой хитрый план, как разрушить хрупкие подростковые сексуальные фантазии.
Она очистила руки от снимающей эффект сглаза мази и поморщилась. Зелье уже справилось с основной проблемой, но чувствовала Мия себя все равно опухшей. И, как назло, именно сейчас на отдых не оказалось времени: нужно было отделить ножки скарабеев от телец перед завтрашним занятием первокурсников. Они могли бы сделать это и самостоятельно, но тогда половина панцирей минимум станет непригодна для дальнейшего использования, так что Мия предпочла сэкономить дорогие ингредиенты. Она махнула палочкой, отправляя мазь обратно в аптечку, и вздохнула, берясь за серебряный нож.
— Мое последнее зелье…
В дверях лаборатории показался раздраженный Слизнорт, сразу за ним зашел не менее напряженный Снейп.
— Вам нет смысла переживать за учебу, — отмахнулся от него Гораций. — Как всегда выше всяких похвал.
Слизнорт все ещё кормил Снейпа завтраками насчет ученичества, ссылаясь на то, что сейчас не в силах курировать студента. Вот в новом году, возможно… Снейп все это молча глотал, но глаза его при этом были непроглядно черны — видимо, пытался прикрывать злость окклюменцией. Хотя, как Мия подозревала, само по себе обучение ему было не то чтобы нужно. Он скорее желал получить небольшую протекцию и доступ в лабораторию для дополнительных занятий, то есть, почти наверняка, для своих собственных экспериментов. Гораций, вполне вероятно, тоже прекрасно понимал намерения Снейпа.
