На их счастье Лили находилась ещё в школе, дописывая какие-то отчеты о своей ознакомительной лекарской практике для наставников из Мунго. Учитывая, что Эванс покидала Хогвартс, она была вроде как и не нужна Гермионе для дела. Но, раз уж они с Северусом помирились, Лили могла стать прекрасным буфером во всех этих их непростых взаимоотношениях. Формально, так и вышло. По крайней мере именно Эванс связалась с Блэком через камин Помфри, и он прибыл к ним незамедлительно, благо был дома, а не на службе. Выглядел Сириус мрачным, но с порога возмущаться не начал, а на Снейпа вообще, кажется, не смотрел. Хотя он и от Лили держался подальше. Как-то было совсем не похоже, что они пара.

Новости Сириус принял спокойно и сам предложил проследить за Регулусом, чтобы он в свою очередь не провоцировал Барти на конфликт. Младший Блэк вполне мог попытаться наладить общение с Краучем, что-то начать объяснять ему про крестраж, и сделал бы этим всё только хуже. Не то чтобы брат для него был большим авторитетом, чем «мадам Фицрой», но оставалась надежда, что в многообразии вариантов поддержки (и давления) Регулус прислушается хоть к кому-то из них.

На этой спокойной и рассудительной ноте они и закончили. Все прошло довольно хорошо, и динамика их общих отношений определенно устраивала Гермиону. Конечно, о полном взаимопонимании опять же и речи не шло, но они хотя бы могли сотрудничать. Правда, думать о том, что ради этого им пришлось пройти через несколько весьма травматичных эпизодов и попрощаться с Джеймсом и Гарри, как-то не хотелось. Да и вся эта дипломатия заняла действительно много времени, так что с Северусом они распрощались чуть ли не одновременно со всеми. В Хогвартсе она не могла остаться по объективным причинам: застывать и скакать по хронологии даже будучи запертой в комнатах Снейпа было опасно и неудобно.

Так, укладывая в голове события предыдущего дня, Гермиона и спустилась в гостиную, чтобы наконец собраться с силами и узнать, сколько времени прошло со «вчера». Оказалось, что действительно только одна ночь. Она практически недоуменно нахмурилась, но на зачарованном календаре значилось третье число, так что можно было в очередной раз выдохнуть и продолжить жить. Хотя необычным было уже само то, что мироздание никак не отреагировало на уничтожение крестражей. Или это не считалось таким большим делом в масштабах вселенной пока у Воландеморта ещё имелись запасные варианты в виде той же чаши, или…

Она скривилась сильнее, представив, что Дамблдор решил все разыграть по своему. Или не смог уничтожить частицы души Тома. Или что-то пошло не так. Отсутствие яиц в холодильнике тоже не порадовало, так ещё и хлеб совсем зачерствел. Гермиона запахнула халат поплотнее, ругая себя за то, что не догадалась сразу наложить согревающие — за ночь дом порядком остыл, но всё-таки взяла себя в руки и принялась сосредоточенно варить кашу. Проблемы стоило решать по мере их поступления. Даже если что-то и случилось, она узнает подробности, просто посетив Хогвартс. Или, к примеру, Грюм сбежит из Больничного крыла и заявится к ней сам в ближайшее время.

Впрочем, при всей выдержке и благоразумии, когда входная дверь хлопнула, она вздрогнула и сразу нащупала палочку в кармане. События у Медоуз с новой силой всколыхнули военные ментальные травмы.

— Мадам Фицрой? — раздался, по ощущениям, осторожный голос Дамблдора из холла.

— Да? — отозвалась Гермиона после секундной заминки.

Предыдущий опыт неожиданной встречи с директором ей совершенно не понравился, так что это дополнительно настроило её на негатив. Хотя на сей раз он вполне обычно зашел в гости через парадный вход, а не прятался в темноте.

— Доброе утро.

Дамблдор пересек гостиную, и ей пришлось встать, чтобы с подозрением уставиться на него. Встретившись с таким же встревоженным взглядом в ответ. Впрочем, он, в свою очередь, наверняка не рассчитывал застать её «бодрствующей», если всё же выполнил их уговор. Так что волновались они об одних и тех же вещах, только с разных сторон.

— Доброе утро, сэр, — на сей раз тон вышел чуть более дружелюбным.

— Очень рад вас видеть, — Дамблдор легко улыбнулся, тоже стараясь разрушить возникшее напряжение. — Честно признаюсь, я наложил на дом следящие чары, чтобы знать, кхм, как вы поживаете, поэтому прибыл как только узнал, что вы проснулись.

— В моей ситуации подобное беспокойство более чем уместно, — печься о приватности, учитывая обстоятельства, действительно было бы глупо, так что она сразу перешла к делу: — Как все прошло? С крестражами.

— О, прекрасно, — воодушевился директор. — Все получилось именно так, как я и рассчитывал — после снятия чар реликвии удалось сохранить в первоначальном виде. И занялись этим вопросом мы очень вовремя. Мистер Крауч младший действительно посетил меня сразу же, как только смог, настаивая на возвращении медальона.

Видимо, сегодня с утра.

— Он понял, что вещь… изменилась из-за вашего вмешательства?

— Не сомневаюсь. Может, не сразу, но позже точно. Однако, наш разговор прошел в весьма умеренном русле, а сам мистер Крауч… Пожалуй, могу сказать, что он был подавлен и не настроен агрессивно.

— Всё может быстро измениться.

— Соглашусь, за мальчиком нужен присмотр. Но, надеюсь, он и сам решит пойти по иному пути. Он весьма талантливый волшебник и на многое способен.

— Возможно. Теперь, когда отец не давит на него, как бы цинично это не звучало, — Гермиона сложила руки на груди. — Правда, тот человек, что так круто изменил жизнь Барти, все ещё может иметь негативное влияние на него.

— Мистер Долохов, да. Надеюсь, его вмешательство наоборот вселило в сердце мистера Крауча младшего отвращение по крайней мере к другим последователям Тома.

Или заставило его думать, что он-то единственный верный и по-настоящему понимающий истинные цели Господина. В это не трудно было поверить на фоне предательства Регулуса, провальной операции Лестрейндж и вероломного нападения Антонина.

— Постойте. Вы получили какие-то доказательства, что Крауча старшего убил именно Долохов? — всполошилась Гермиона, удивленная убежденностью Дамблдора.

— Косвенные. Дело в том, что он попытался помочь миссис Лестрейндж сбежать из-под стражи, когда её приготовили переводить из больницы Святого Мунго в Азкабан. Вероятно, в том числе чтобы оттянуть этот момент и дать себе больше времени для подготовки мистер Долохов и устранил мистера Крауча старшего. Эта трагедия повлекла за собой закономерный переполох и различные бюрократические проволочки в Отделе магического правопорядка и в Визенгамоте.

Так Антонин вытаскивал Беллу на свободу прошлой ночью? Разве её уже поставили на ноги? Из-за ерундовой травмы возиться с преступницей и предоставлять ей лекарскую помощь навряд ли кто-нибудь стал.

Гермиона погасила опять возникшую в голове мысль о сумасшествии Дамблдора и продолжила разговор. У такой плотности событий имелось и более вероятное объяснение.

— Попытался? Он не преуспел?

— К счастью, Фабиан Пруэтт заметил, что охраны у двери палаты миссис Лестрейндж нет на месте, и поднял тревогу. Но остановить побег удалось лишь самыми крайними мерами. И миссис Лестрейндж и мистер Долохов были убиты при задержании, — тон Дамблдора стал практически печальным, но вряд ли из-за такого уж беспокойства о судьбе Пожирателей, скорее по чисто моральным соображениям. — Разрешение на использование Непростительных для представителей закона так и не было отозвано. Мистер Крауч просто не успел отдать распоряжение.

Она порадовалась бы тому, что количество опасных людей ещё немного уменьшилось, но это порождало свои проблемы.

— Ещё кто-то пострадал?

— И братья Пруэтты, и прибывшие на сигнал авроры получили лишь легкие травмы. Однако люди из охраны вряд ли смогут в ближайшее время или в принципе выполнять свои должностные обязанности. Как и мистеру Брустверу им предстоит длительная реабилитация.

Гермиона вздохнула чуть свободнее, хоть не то чтобы сказанное Дамблдором звучало очень позитивно.