— Что ещё Люциус говорит? — как бы между делом уточнила она.
— Хочешь получить у меня информацию и пересказать её профессору Дамблдору? — теперь его пальцы легко касались бока и выступающих бедренных косточек.
— Не то чтобы. Втягивать тебя во все эти игры… Но мне хотелось бы снизить вероятность своей смерти. И всех остальных, — упоминать Лили напрямую ей не хотелось. — Хотя, наверное, гибели Поттера ты даже рад, — всё же вырвалось у неё.
— Да, — тоже честно отозвался он, но сильнее вцепился в её бедро, видимо, ожидая осуждения. — Также могу сказать и про его шестерку, Петтигрю.
— Мне он тоже никогда не нравился. Такой склизкий, — бессердечно, но правда.
— Но если серьезно, я действительно могу тебе кое-что рассказать…
— Во сколько тебе надо быть на работе? — она перевела тему, не то чтобы имея желание что-то у него выпытывать.
Ведь ей действительно придется рассказать всю добытую информацию Дамблдору, а он уж точно не растеряется и возьмет Снейпа в оборот.
— В полседьмого, — явно сбился с мысли и замялся Северус.
— Ещё есть время. Отдыхай, я пока приготовлю завтрак.
Гермиона выпуталась из его захвата и встала, начав собирать одежду, валяющуюся на полу. В кармане мантии нашлась палочка, и дело пошло быстрее. Северус поймал в воздухе штаны, которые она отбросила ему заклинанием, и тоже поднялся.
— Вряд ли там есть продукты…
Обернувшись, она практически наткнулась на него и прижала лоб к до сих пор голой груди. Снейп обнял её, как-то нервно перебирая пальцами. Да, ей тоже хотелось бы задержаться в кровати на подольше, но Гермиона слишком хорошо понимала, что если они сейчас не остановятся, то он точно опоздает в аптеку.
— Что-нибудь придумаю, — с энтузиазмом отозвалась она, отстраняясь.
— Хорошо, — Северус неохотно отпустил её.
Гермиона не выдержала и надавила ему на шею, снова притягивая к себе и медленно целуя. Но всё же через пару минут она не без сожаления покинула спальню, заглянула на минутку в ванную, приводя себя окончательно в порядок, и действительно начала спускаться на первый этаж, чтобы похозяйничать на кухне. Находиться там ей приятнее со временем не стало, но тут стоило бы уже наконец пересмотреть свои взгляды. Да, у неё имелись плохие воспоминания, связанные с этим местом, но сейчас у неё был ещё и вполне себе живой Северус. Влюбленный в неё Северус. Важное уточнение. Пусть признался ей в чувствах он только раз и письменно, она всё же добилась того, чего хотела.
Лестница, в отличие от кровати, новее за эти пару недель не стала, так что неприятно скрипела. К тому же, хоть летнее солнце уже встало, здесь и в доме в целом царил полумрак, так что Гермиона старалась ступать аккуратнее, смотря куда ставит ноги. И подняла взгляд от пола только тогда, когда завернула за угол и вышла в более светлую гостиную.
Там, на потертом кресле, в котором, вероятно, раньше любил почитать газеты отец Северуса, вольготно и без какой-либо выраженной брезгливости расположился Воландеморт. Его внешность ожидаемо сильно отличалась от привычной для неё, но все же не узнать его с этими красными глазами и бледной кожей было бы сложно.
— Доброе утро, Гермиона, — Лорд первый нарушил молчание.
Тембр у него был приятный, несмотря на очевидную издевку. Впрочем, он и в полузмеином виде умудрялся говорить красиво, пока не срывался на гневное шипение.
Гермиона опомнилась и даже успела схватиться за палочку, выдав рефлекторный Ступефай, но Лорд не обратил на заклинание никакого внимания. Оно будто просто само по себе погасло, не достигнув его. А вот её древко отлетело куда-то в сторону, а саму её отшвырнуло назад в коридор. И тут же притянуло обратно в комнату, протащив ногами по ковру, но не дав упасть.
Он неторопливо встал, будто проявляя к ней уважение, и расправил складки свободной мантии. Высокий. Как-то она раньше не обращала на это внимания.
— Доброе утро, Том, — ответила Гермиона, дерзко и одновременно дергано.
Сложно было не испугаться, хотя она и пыталась поддерживать себя, представляя, что Воландеморт терпеливо ждал, когда они с Северусом закончат со всеми своими делами наверху. Том, в свою очередь, не вышел из себя, как она ожидала, и даже улыбнулся, жутко, но явно с удовольствием. Предплечья будто предупреждающе заныли.
— Рад, что мы наконец смогли увидеться, — продолжил Воландеморт, словно у них была назначена личная встреча.
— Вы искали меня? Извините, я не знала, — подыграла Гермиона, пытаясь прикинуть хоть какой-нибудь выход из ситуации, пока она не стала ещё хуже.
Но на самом деле сейчас её интересовал только один вопрос: Снейп был за неё или против? Его старшая версия поддерживала добрый десяток слоев лжи, этот Северус тоже уже был не так прост. Однако, признаться ей в любви, а потом ещё и переспать с ней прямо перед тем, как отдать Воландеморту… Ей всё ещё казалось, что на подобное циничное поведение он не способен, однако, надо было признать, что она слишком предвзята. Мысль про его предательство кольнула больнее, чем страх от перспективы пыток, которые Лорд, судя по всему, собирался устроить ей лично. Правда, после первого же Круциатуса это наверняка изменится.
— Надеюсь, вы окажетесь полезны, — Том с явным интересом разглядывал её.
— Зависит от того, что вы от меня хотите.
— То же, что и Дамблдор. Информацию.
Это звучало спокойно и почти дружелюбно, но по спине пробежал холодок. Конечно, что бы она не рассказала, Том убьет её просто для безопасности. Или, что ещё хуже, будет держать под рукой, на куда более коротком поводке, чем директор, если выяснит, насколько хорошо «мадам Фицрой» осведомлена о будущем, крестражах и прочих опасных вещах. А что-то из этого он точно узнает, пусть даже она выдержит физические мучения. Или, возможно, Лорд уже что-то знал, поэтому и пришел за ней лично. Хотя была вероятность, что все дело всё ещё было только в загадочном неуловимом враге, с которым, как возможно донес ему Снейп, она была как-то связана. Куда ни плюнь — неприятные темы.
Воландеморт смотрел на неё в упор, считывая реакции при помощи легилименции, но пока ещё не влезал в голову полноценно. Наверное, откладывал ментальное вмешательство на крайний случай, чтобы не разрушить её разум до того, как получит все ответы. Гермиона вытянулась и расправила плечи, пытаясь закрыть сознание всеми окклюменционными приемами, что были ей доступны. Надежды, что её защита окажется сильнее его талантов, было мало. Это сработает, только если Снейп серьезно переоценивал способности Тома, и на деле (или в этом времени) он окажется куда слабее Дамблдора.
Ничего дельного относительно плана побега на ум ей так и не пришло, а лестница, тем временем, опять заскрипела.
— Господин! — в комнату влетел Северус в наспех застегнутой рубашке.
Он быстро глянул на неё, но тут же склонил голову в почтительном жесте перед Лордом и перестал пытаться заправить полы сорочки под ремень. Искреннее равнодушие или подавленный ужас? Правда, в данный момент она в любом случае была резко против поддержки с его стороны. Даже если Северус продал её, ей, как она когда-то обещала ему, совершенно не хотелось смотреть, как он корчится от Круциатуса, сказав что-то наперекор Хозяину.
— Я не был готов к вашему визиту. Если бы вы предупредили меня… — аккуратно продолжил Снейп.
Так он по крайней мере не вызывал Лорда сейчас? Хорошо. Хорошо. Гермиона почувствовала, что с души упал камень, а сердце перестало мертветь от боли. Но, одновременно, происходящее стало вдруг ещё хуже. Одно дело обманывать её, а другое — Воландеморта. Если Северус пытался обвести его вокруг пальца, то лучше ему начать лебезить и пресмыкаться перед ним прямо сейчас. Так хотя бы он выживет.
— Если бы ты сообщил мне, что вы с мадам Фицрой продолжаете поддерживать связь, Северус, этой ситуации удалось бы избежать.
Да, даже если Снейп и не собирался торжественно вручить её Лорду в это прекрасное утро, очевидно, что она была предметом их обсуждений. И весьма подробных, если учесть, что Том знал её настоящее имя. А, главное, Северус не подвергался насильственной легилименции, а рассказывал ему все добровольно. Это было настолько на самом деле ожидаемо, что, при всем неприятии, не вызывало у неё ни капли удивления. Конечно же он не променял Воландеморта на неё, как только они познакомились. Оставалось надеяться, что он всё же серьезно изменил отношение к ней. И сделал это не только ради постельных утех.
