Снейп тоже прекрасно вписывался во все эти взаимосвязи, но тут уж ничего было не поделать. Оставалось только надеяться, что отсутствие у него метки действительно сыграет положительную роль в будущем. К слову, останки Уилкиса отдали его родителям, так что в этом Северус и вовсе ошибся, предположив, что Лорд был заинтересован в них и планировал допросить. Неудивительно, он же не был частью ближнего круга и мог строить лишь косвенные предположения о случайно услышанном и увиденном.

В ту субботу, к слову, они со Снейпом не поговорили даже в рамках занятия. Когда она вышла от Дамблдора, Слизнорт уже подменил её, точнее, сам исполнил свои прямые обязанности и провел дополнительный урок. Северус только периодически смотрел на неё исподлобья, то ли с надеждой, то ли считая, что она не замечает. А Гермиона, сидя за кафедрой, занималась бумагами, которых под конец года нужно было заполнить целый ворох. Учитывая, что несколько студентов с факультета погибло, в отчетах появилась пара-тройка весьма неудобных пунктов, так что приходилось быть аккуратной в формулировках.

В воскресенье Слизнорт и вовсе сам пригласил её к Дамблдору, чтобы обсудить их профессиональные планы на будущий год. Мало того, что срок подходил — её контракт со школой заканчивался, так ещё и Беррес с Филчем взбаламутили воду. Впрочем, прежде чем тащить её к директору, Гораций даже спросил её мнение. Гермиона была совсем не удивлена возникшими у него идеями и, хоть не собиралась идти на поводу, спорить не стала. Все равно последнее слово было за Дамблдором, и тут он был в своем праве, как работодатель.

— Альбус, вы знаете, что я давно уже хочу сложить с себя полномочия. Думаю, что этот момент настал, — торжественно, но с ноткой грусти объявил Гораций. — Мадам Фицрой может принять как мои обязанности учителя, так и декана.

Не зря же он гонял её в обоих этих направлениях, навешивая задачи любой степени сложности. Даже обеспечил опытом преподавания, хоть и не самым честным путем. Правда, вряд ли он сделал это с целью впечатлить Дамблдора, скорее проверял для себя, чтобы рекомендовать её с чистым сердцем. Как бы Слизнорту не хотелось сбежать, все же на факультет он потратил слишком много времени и сил, чтобы просто бросить его на произвол судьбы на первого встречного. Хотя, когда на замену пришел Снейп, не то чтобы он долго раздумывал прежде чем уйти, так что и ей не стоило воспринимать его решение, как какое-то доказательство её высокого профессионализма.

— Конечно, я передам мадам Фицрой все свои наработки и помогу на первых порах, но, полагаю, она в любом случае прекрасно справится, — воодушевленно зачастил Гораций, пока директор сохранял молчание.

Вероятно, он обратился к Дамблдору с этим вопросом именно сейчас ещё и потому, что тот был занят в Визенгамоте и в принципе в Министерстве. Надеялся, что тот даст отмашку просто чтобы отвязаться, озабоченный другими проблемами? Вряд ли. Скорее рассчитывал, что директор будет не против взять на должность «своего человека» в эти неспокойные времена. Так сказать, укрепить свою власть в школе. То, что «мадам Фицрой» была лояльна начальству ещё и по идеологическим вопросам, наверное, даже лояльнее его самого, Слизнорт тоже, естественно, прекрасно понимал.

— Не хочу принижать заслуги мадам Фицрой, — все же сдержанно отозвался Дамблдор, — но вряд ли она сможет возглавить факультет на данном этапе. Как иностранке, ей нужно больше времени, чтобы влиться в новые условия и заработать авторитет среди студентов.

Да, именно это смущало Гермиону в предложении Слизнорта в первую очередь. Пусть её происхождение являлось лишь выдуманной легендой, но окружающие считали это правдой. Она не была «своей», как Гораций. Даже Снейп, несмотря на неопытность, начал работать в Хогвартсе, окончив свой же факультет и обладая определенной репутацией, что определенно добавило ему очков уважения среди студентов. Правда, всё равно не спасло от недосыпания и нервного тика (от счастья из-за работы с детьми и подростками, конечно же), судя по коротким ремаркам, которыми он описывал ей начало своей профессиональной деятельности. А кто она была такая?

Хуже того, Гермиона «своей» не являлась и, так сказать, внутренне, безотносительно общественной оценки. Хоть и родилась она в Великобритании и училась в Хогвартсе, но была магглорожденной и гриффиндоркой. Так что во внутренней чистокровной слизеринской кухне и сейчас, спустя более полугода работы, разбиралась весьма слабо, хорошо справляясь только с административными и какими-то общими вопросами. И чтобы вникнуть во все тонкости ей недостаточно было одобрения предшественника, но вряд ли Гораций будет что-то ей разжевывать, несмотря на его заверения.

Конечно, в целом, Гермиона не видела перспективу встать во главу факультета такой уж ужасной. Разберется, адаптируется. И никакие специфические порядки, царящие среди школьников, ей не помешают. Всё же большинство слизеринцев имели планы на жизнь отличные от идеи мирового господства. Вряд ли у неё возникнут какие-то проблемы с Адамом Блэром. И даже с Блэком и Краучем, серьезно относящимся к учебе при всей своей любви к Воландеморту. Но взваливать на себя столько обязанностей в сложившихся условиях, когда заботили её совсем другие вещи, было бы странно. При том, что параллельно ей придется ещё как-то справляться с временными аномалиями, которые вряд ли больше не дадут о себе знать. Бояться сказать лишнее слово — она же и знания из будущего в чисто учебном смысле могла случайно выдать, как это вышло с авторскими модификациями зелий Северуса. И прочая, и прочая.

Теперь, когда здесь был Рон, точнее, когда она узнала, что он тоже тут, а события начали разворачиваться с двойной скоростью, пока не критично, но заметно меняя направление течения, Гермиона предпочла бы находиться в центре событий. И участвовать в делах Ордена хотя бы косвенно. А не следить, чтобы первокурсники с её факультета не ввязывались в драки с гриффиндорцами (и, изредка, пуффендуйцами).

— Понимаю ваши опасения, Альбус, — мягко продолжил Слизнорт. — Но и вы меня поймите. Мне пора на покой.

— Боюсь, я вынужден просить вас задержаться ещё на год, Гораций. А на мадам Фицрой у меня, честно признаться, были иные планы. Я хотел предложить ей полностью заняться хозяйственными вопросами, раз уж мистер Филч покидает нас.

Он перевел на неё внимательный взгляд. Гермиона нахмурилась, но не недовольно, а задумчиво. Она размечталась уж было, что уволится и станет напарницей Рона, как в старые-добрые. Но раз Дамблдор хотел оставить её, так сказать, в публичном поле… Возможно даже, в качестве очевидной цели. Или попросту в отместку за то, что она поспособствовала уходу предыдущего завхоза, и к ежегодному квесту «найди нового учителя по Защите от Тёмных искусств» прибавился ещё один.

— Не то чтобы я была против заменить мистера Филча, сэр. Но считаю несправедливым настаивать на продолжении работы профессора Слизнорта, лишая его даже помощи ассистента.

— У вас есть какие-то встречные предложения?

— Мы ещё не обсуждали этот вопрос по понятным причинам, но я предложила бы кандидатуру Северуса Снейпа на должность профессора или его заместителя. Он проходит подготовку по предмету и показывает высокие результаты. Не знаю, есть ли у него желание преподавать, но в самом зельеварении он крайне заинтересован.

Она вежливо улыбнулась, а внутренне откровенно рассмеялась. Вот и протащила его, по крайней мере, попыталась на теплое место в обмен на секс. Воспользовалась своим положением, но, как честный человек, получив желаемое, решила Снейпу отплатить. В учителя через постель — заманчивая перспектива!

— Думаю, нужно для начала увидеть результаты ЖАБА мистера Снейпа, — выпалил Слизнорт, очевидно раздосадованный тем, как повернулся разговор.

— Бесспорно, — покивала Гермиона.

— Тогда я жду вашего вердикта, Гораций, — заключил Дамблдор. — И вашего ответа, мадам Фицрой.

И на этом их аудиенция с директором, по сути, закончилась. Но стоило им спуститься обратно в подземелья и оказаться в лаборатории, как Слизнорт накинулся на неё с уточняющими вопросами: