— Я спал. Не звени, пожалуйста, голова слегка побаливает. Что было в совете за эти сутки?

— Через час после заседания Вильос уехал из города. Эгиль разгромил свой кабинет, разломав всю мебель. Его помощница не зная, что делать, стояла в коридоре и рыдала навзрыд. Хорошо, что Волдо прибежал на шум одним из первых и увел ее к себе. Его дружки Шеход, Смарн и Ансгар сидели у себя и не выходили до вечера. Райд закрылся с Ормом у Фаунда. Долго у него были, а потом разъехались по домам. Помощники бегали из угла в угол и гудели как осы в улье. Только новенькие Йорген с Барнсом ничего не понимают. У них было совсем другое представление о командорах. Как вы их тряхнули с Кирой это что-то.

— Если бы ты знала, как меня вчера Норвал «тряхнул» своими настойками… Потом при встрече расскажу. Я, кстати, не видел еще ни его, ни Киру. Пиши мне на почту, буду чуть адекватнее, прочитаю.

Во время разговора с Тизой, открылась дверь и вошла Герти. Принесла лекарства. Я, попрощавшись, положил смарт на столик и посмотрел на нее.

— Приносим свои извинения за беспорядок, сейчас заменят ковер, — ровным голосом сказала она.

— Не ругайте девушку, она не специально. Это я виноват, вышел из душа не вовремя, а она была сражена моей красотой и обронила чашку, — улыбаясь, ответил ей.

— Шутите? Это хорошо. Доктор переживал, что Вы и завтра будете не в состоянии здраво мыслить.

— Вот спасибо, можно ко мне доктора Норвала пригласить?

— Да, я сообщила ему, что Вы проснулись. Он в течение часа придет.

— Спасибо, — ответил я и направился в сторону кровати. Герти принесла мне стакан с водой и дала выпить две капсулы, потом попросила лечь на кровать. Сказала, что ей нужно поставить капельницу. Это поможет вывести токсины из организма. Выполнив ее просьбу, я внимательней посмотрел на нее. Женщина лет сорока, добродушное выражение лица, движения плавные, уверенные, чем-то она мне напоминала Норвала. Родственница?

Через минут пятнадцать пришел Норвал. Улыбка была до ушей, и выглядел он замечательно. Я нахмурился и спросил:

— На себе этот эликсир пробовали?

— Нет, конечно, он ведь создан для сердечников. Выглядишь неплохо. Думал, хуже будет. Ты помнишь, что Кира говорила?

— Нет. Что она сказала? Как она?

— Она хорошо, но рассказывать не буду, что она сказала командорам. Сам у нее спросишь. Она меня не перестает удивлять. Знаешь, что она попросила, когда мы вышли из зала заседаний? Алкоголь. А после, когда я привез ее в квартиру, она разрыдалась и попросила ее не беспокоить по возможности никогда. Только Минну впустила.

— Вы дали ей алкоголь?

— Нет, конечно, только легкую настоечку, полезную.

— А моя настоечка тоже была легкая?

— Что ты! Это разные вещи! На тебе я испробовал настоящий эликсир.

— В смысле испробовал? То есть Вы мне влили не проверенный препарат. А если бы я там умер?

— Ну не умер же. А реакция была интересная. Что ты ощущал? Галлюцинации были?

— Я лишу Вас лицензии. Как Вы могли так рисковать?

— Сердце болит?

— Нет, не болит. Не переводите тему.

— И не будет больше болеть. Я двадцать лет на этот эликсир потратил. Как вовремя все произошло, — сказал он, потирая руки.

Я не стал больше ничего говорить. Он сумасшедший ученый, но добрый. Боюсь представить, что там Эгиль вытворяет в своих лабораториях. Как хорошо, что Кира теперь в безопасности.

Доктор достал свой портативный сканер, провел надо мной. Удовлетворенно хмыкнул и, убрав его в карман, заговорил будничным тоном:

— Завтра можно домой идти. Но лучше остаться здесь, пока страсти в городе не утихнут. Кто-то слил информацию в сеть, о том, что ты проходишь у меня лечение и что у тебя появилась невеста. Репортеры окружили больницу. Охрана у меня получает двойную зарплату, так что тут пока спокойнее. И не нужно никому знать, что ты так быстро поправился.

Я лишь кивнул в знак согласия. Доктор пожелал мне спокойной ночи и направился на выход.

— Можно мне завтра увидеться с Кирой? — спросил я вдогонку.

— Если впустит, — мрачно ответил он и вышел за дверь.

Ирина Игоревна Самарская (Кира Ригли)

Вчера до самого вечера я ревела с перерывами в двадцать минут. Минна мне принесла льда, что бы прикладывать к опухшему лицу. Приходил даже Фило, принес успокоительные пастилки. Но мне ничего не помогало. В первый час по приезду домой, я плакала от радости, что все закончилось. После настойки Норвала, мне немного полегчало, будто три стопки текилы опрокинула в себя, а потом настал вечер, и ко мне пришло осознание: «Я не смогу больше видеться с Иваром». По пути из Совета мне доктор кратко рассказал, что меня ожидает в ближайший месяц. Все было не совсем радужно, как я себе представляла. Я ж думала, что теперь я спокойно буду жить в квартире на девятом этаже и после выздоровления буду работать кем-нибудь при больнице в знак благодарности Норвалу. А потом когда-нибудь я выйду замуж за Ивара и перееду к нему. Он ведь уже сейчас предлагает, но доктор разбил все мои мечты. Так как я теперь официальная невеста командора, меня ждет светская жизнь, благотворительные вечера и общение с большим количеством людей. А это нервотрепка еще та. Мне повышенное внимание от всего города совсем не нужно. Да еще у моего будущего мужа, наверное, женщины в очереди стоят, что бы попасть к нему в постель, а тут я. Мужик-то видный. Не опасно ли мне будет на улицу выходить? А когда я представляла, что мне нужно будет, на людях притворятся, и показывать, как я люблю Трэйна, подступала тошнота.

Ивар звонил мне несколько раз и присылал сообщения. Ясное дело, волновался, но я не готова была с ним разговаривать. Попросила Минну ответить на очередной звонок. Она сказала, что я сплю, а когда проснусь, перезвоню ему. Вечером в перерывах между слезами я насмелилась и набрала Ивара. Он сразу же ответил.

— Привет, то есть доброго вечера, Ивар, — старалась я сказать как можно веселее.

— Как ты? Я очень волнуюсь. Я приезжал днем, но меня не впустили. Норвал, сказал, что ты даже его не хочешь видеть. Что случилось?

— Уже все в порядке. Просто перенервничала. Я извинюсь перед ним.

— Я знаю, что пришлось тебе на заседании сказать. Пусть они думают, что это правда. Трэйн вовремя придумал назвать тебя своей невестой. Как я понял, это единственное, что помогло тебе остаться с нами.

— Угу, — сказала я и почувствовала, как слезы опять подступают.

— Милая, это ничего не значит. Ведь это фиктивная помолвка. Сейчас все утихнет, и ты снова будешь свободна. А я подожду.

Хотела я сказать, что ничего уже не утихнет. И никакая она не фиктивная. Кира реально его любила и хотела за него замуж. А Ивар, сколько ждать собрался? До моего двадцати пятилетия? Когда я стану совершеннолетняя по их законам и смогу затребовать развод? К тому времени у меня будет трое детей. А он все семь лет в гости ко мне ходить будет? Или как он это представляет? Местные папарацци на первом же свидании нас сфотографируют и позор на всю страну. Вытерев слезы, я попыталась перевести тему. Спросила, как прошел у него день? Потом попросила его приехать завтра на обед, но он сказал, что руководство его отправляет с утра в командировку в Берат. Зачем пока не знает, сказали, что вся информация будет на месте. Насколько туда едет, тоже не знает. Проболтали мы с ним около часа. Потом почувствовала, что засыпаю. Попрощалась с ним и, не умывшись отрубилась на диване.

Утро было жёсткое. В прямом смысле. Я упала с дивана на руку и ударилась головой. При падении ясно услышала хруст. Руку что ли сломала? Боль была в запястье. Перевернувшись на спину, подняла руку и увидела, как упал с руки браслет. Так это он хрустнул! Подняла обе части браслета и поднесла к глазам. Интересно скотч у них тут есть? Или клей? Жалко, красивый был. Запястье немного болело. Голова на удивление нет. «Так там мозгов нет, чему болеть-то?» — подумала я, а потом встала и поплелась в душ.