— Сколько времени мы можем его обманывать?

— Пока я не умру, — серьезно сказал доктор. — А еще можно сымитировать твою беременность, и потом сказать, что произошел выкидыш и после этого ты не сможешь иметь детей. У него больше никогда не возникнет мысли подвергать тебя проверкам. Я подготовлю все в лучшем виде.

— Рискованно. Я боюсь, — ответила Сония.

— Ну, думай, время есть. Когда нужно будет, я просто дам тебе препарат, который отсрочит твои женские дни. И он поверит.

Уходя, Сония решила не испытывать судьбу. Неизвестно, что лучше быть избитой за умолчание правды или за преднамеренный обман. Кира на выходных была хорошей девочкой. Вежливо разговаривала с дядей Грэгом. Когда он очередной раз попросил называть его отцом. Кира поджала губы, опустила голову и заревела, но с места не сдвинулась. У Сонии разрывалось сердце от слез дочери. Она сама вспоминала Торка, но спросить где могли закопать его тело она не решалась. Через пару недель, когда Вильос обнимая Сонию, лежа в кровати, случайно оговорился, что Торк жив, и он держит его в том подвале, где была Сония почти семь лет назад. У нее случился нервный срыв. Она вскочила с кровати, начала кричать на Вильоса, что он не имеет права так распоряжаться жизнями людей. Он пытался ее успокоить, но она уже не могла остановиться, кидала в него все, что попадало под руку, опрокинула столик и размахивала стулом. Кричала, как она его ненавидит и Кира никогда не назовет его отцом, Вильос пытался ее схватить, но она вырывалась из захватов, ринулась к двери, но озверевший к тому моменту Вильос не рассчитал силу и ударил ее наотмашь, падая, она ударилась головой и потеряла сознание. Когда прибыл доктор Гирш, просканировал ее и решил осуществить свой план. Он сказал, что ее срочно нужно везти в больницу, так как сканер показывает беременность три недели. Вильос был шокирован новостью. Его рациональный ум отказывался верить, но на эмоциях он не распознал лжи доктора. В палату его пустили только на следующий день. Доктор расписал все так, что было не придраться. В итоге Вильос был виноват, а ее слабый организм не выдержал такого стресса и что бы спасти женщину, была проведена операция, в результате которой она больше не сможет иметь детей. Вильос поверил всему. Он долго стоял у кровати Сонии и просил прощения. Сония не показывая вида, радовалась, что все удачно сложилось. Через неделю все встало на свои места. Он вел себя, словно ничего не было, но заботился о ее здоровье и просто спал с ней в обнимку. В своем доме она навела порядок и добралась до придомовой территории. Возле крыльца высадила цветы, и каждый день с ними возилась. Стоя на коленях, она пропалывала сорняки. Кира бегала рядом. Вдруг перед домом остановился авто и оттуда вышли два парня в спортивных костюмах. Эгон сразу же подошел и встал перед Сонией, отгораживая ее от дороги. Кира подбежала и прижалась к матери. Один из них махнул Эгону в приветственном жесте и стал озираться по сторонам, а второй открыл дверь и вытащил чье-то тело, бросил на тротуар, затем они сели в авто и уехали.

Сония сначала не поняла, зачем они выкинули здесь бродягу, встала с колен, сделала два шага вперед и увидела родное лицо.

— Торк, — закричала она и побежала к лежащему мужчине без сознания.

Сония. 5043–5051 гг.

Когда Сония побежала к лежащему на тротуаре мужчине, Эгон последовал за ней следом. Кира осталась на месте и ничего не понимала. Сония рухнула перед Торком на колени, схватила за голову, прижала к груди и завыла как раненый зверь. Эгон подошел, пощупал пульс и сказал, что он жив. Предложил отнести его в дом. Когда он поднял его и пронес мимо Киры, та узнала его и стала подвывать, не уступая рыданиям матери:

— Папа, папочка!

В доме Эгон уложил его на диван.

— Бруна, вызывай доктора Гирша, — закричала Сония.

Она села на пол возле дивана и молча рассматривала измученное тело. Они издевались над ним все восемь месяцев, пока он был там. Худой, обросший, грязный. Босиком, в одних грязнущих, рваных штанах. На теле нет живого места. Порезы, ссадины, гематомы. «Зачем они его били? Звери», — думала про себя Сония и старалась не плакать, что бы еще сильнее не напугать дочь. Когда они толпой ввалились в дом, Ральф перехватил Киру и поднял на руки. Она вытирала слезы, но молча смотрела на такого страшного отца.

Когда приехал Доктор, он оперативно обустроил палату в одной из свободных комнат. Эгон перенес Торка туда, и началось длительное лечение. Торк долго не приходил в себя, а когда был в сознании, никого не узнавал. Он был в очень плохом состоянии. У него не досчитались помимо двух пальцев, про которые Сония знала, нескольких зубов и полового органа. Доктор Гирш после обследования сказал, что с ним поработал хирург. Все зажило хорошо. Проблем с мочеиспусканием нет. Судя по швам, операция была давно, когда он был еще в относительно нормальном состоянии. Соние стало так плохо, что доктор, заметив это, уложил на кровать и дал какие-то сильнодействующие успокоительные препараты. Она и так винила себя во всем, а тут покалечили человека ни за что. Это все из-за ревности… Вильос отомстил ему за то, что Торк был ее мужем. Доктор долго ее успокаивал. Объяснял, что мужчина сможет жить и так, но тут чисто психологически тяжело. Он обещал пригласить друга, который поможет с реабилитацией.

Сония плакала и целыми днями сидела рядом. А Вечерами вела себя с Вильосом, как будто ничего не случилось. В первый вечер только сказала короткое «спасибо». Вильос получал от нее все что хотел, и в целом был доволен жизнью.

Через два месяца Торк оклемался. Очень сильно помогла Кира. Она вернула его к жизни. Сония сразу ему рассказала, в какой они ситуации и что это за дом. Вильос разрешил быть официальными супругами и не скрываться от родственников. Заставил подписать документы о неразглашении. Которые, по сути, и не нужны были. Просто у него был заскок, что бы было все по пунктам расписано. Один из них оставалось то, что Сония каждый вечер и ночь проводит у Вильоса. Второй это встреча с Кирой, но уже можно было один день в неделю. И самый главный — чтобы никто не знал об их знакомстве с Вильосом, иначе он заберет Киру себе и Сония ее никогда не увидит. Остальные по сравнению с этими были пустяками.

Сония позвонила Леопе и кратко сообщила о том, что с ними все в порядке. Рассказала про Киру. Леопа плакала от радости и рассказала, что у нее тоже все хорошо и тоже есть ребенок, сын Аслог и он младше Киры на год. Леопа понимала, что подробности нельзя спрашивать, так как их могут прослушивать, поэтому просто была рада, что сестра с Торком живы и их можно навестить, о чем и договорились. Через некоторое время она послала сообщение Феду. Тут же перезвонила Мета и сообщила, что у них все отлично и они рады, что Сония жива. Главная новость была в том, то Фед женился. А вот Мета жениха так себе и не выбрала. Собралась ехать в Таклин, чем обрадовала Сонию скорой встречей.

На новом месте они быстро обжились. Соседи часто приходили в гости. Детский смех снова зазвучал в этой семье. Кира обзавелась новыми друзьями. Подружки приносили пироги от своих мам, которые были рады хорошей соседке. Сония благодарила Торка, что остался жив ради нее и Киры. Она весь день была с ним, пока Кира была в детском учреждении, потом Бруна приводила ее домой, они вместе проводили время до шести, а потом она уезжала до утра. Через полгода Вильос убрал из дома охрану. Они жили, как обычная семья и ни у кого не возникало мысли что, что-то не так.

Так проходили года. Торк устроился в школу Социологии и права. Сония для всех была домохозяйкой. Родителей Торка навещали раз в месяц. Им пришлось рассказать придуманную историю, что жили в Кантае и Торк работал в секретной организации, о которой нельзя распространяться. Они были и так в возрасте, а когда пропал Торк, состарились от горя еще на пару лет. Но когда увидели Киру, были очень рады. Они баловали ее различными угощениями. Мама Торка глядя на Сонию, плакала и говорила, что она ведь знала, что они поженятся еще тогда на выпускном. И как она была права насчет детей. Просила не затягивать и родить еще парочку таких ангелочков как Кира. Сония удивлялась, как Торк мог спокойно переносить больную для них тему. Он улыбался и гладил по голове Киру, а та льнула к нему, как милончик. У Сонии разрывалось сердце, глядя на них. Ей было тяжело жить во лжи и вечно притворяться.