Новое мое жилье мне очень понравилось. Спальня была квадратов двадцать. Светлая и уютная. Двуспальная кровать с мягким изголовьем стояла ровно в центе комнаты слева от нее была прикроватная тумбочка, а справа бельевой комод. Встроенный шкаф на всю стену и огромное зеркало, в котором я не отражалась. Кресло, с сидящей в нем сиделкой и банкетка возле окна. Вышла из комнаты и прошла на кухню. Она была просторная и полностью обставлена техникой. Светлый гарнитур, стеклянный стол с милыми салфетками. На открытых полках стоят различные баночки со специями и большая прозрачная банка с кофе. Захотелось взять турку и сварить его. Какое, интересно, оно тут на вкус? Вздохнув, вышла и пошла в соседнюю комнату, там была гостиная с огромным диваном. Рассматривала интерьер комнаты, чувствуя себя в музее. Можно только смотреть, но трогать нельзя. В прошлой жизни я такие интерьеры видела только в интернете и по телевизору, в передачах, где делают ремонты, потому что жили мы скромно до аварии, а после и говорить нечего. Среди моих знакомых не было настолько богатых людей, что бы делать такие ремонты и полностью заменять советскую мебель. У каждого второго в квартире до сих пор имеется стол-книжка. У Вадима обстановка была неплохая, но у моей несостоявшейся свекрови был ужасный вкус и вся квартира была просто завалена какими-то вещами и несочетающейся друг с другом мебелью, а в моей комнате был стол, который живет со мной с пяти лет. Только подумала про это, как оказалась в своей бывшей комнате. Вся мебель была на своих местах как пять лет назад. Односпальная кровать, стоящая у стены, застелена зеленым покрывалом, на окнах однотонные бирюзовые портьеры, купленные мной, как раз перед аварией. Возле шкафа на полу стоят несколько коробок, наверное, с моими вещами. На столе ничего нет, кроме стопки книг. В Комнате был полумрак, из-под двери виднелся свет. Кто-то был дома. Прислушавшись, поняла, что в зале включен телевизор. Подошла к двери, хотела взять за ручку, но рука прошла насквозь. Тогда, зажмурившись, шагнула вперед. Открыв глаза, увидела, что я стою в коридоре, сделала несколько шагов и заглянула в зал, там, в кресле перед включенным телевизором сидел папа с пультом в руке. Он был в своих домашних трико и старой фланелевой рубашке. Я сделала еще пару шагов вперед, но вспомнила, кто я теперь и остановилась, замерев глядя на него. Так хотелось крикнуть: «Папа, я дома!» Подбежать и обнять его, но он все равно меня не увидит. Как же я соскучилась! Я не видела его десять дней, а как будто целую вечность. Сколько времени здесь прошло? Повернула голову в сторону кухни, оттуда доносились звуки льющейся воды и звяканье посуды. Я медленно пошла туда. Заглянув за угол, увидела маму. Она, ссутулившись, стояла над раковиной и плакала. Не удержавшись, я поспешила к ней, потянула руки, чтобы обнять, но вспомнила медбрата и его реакцию на мое прикосновение. Остановилась в двух шагах, обхватив себя руками. Отошла на шаг назад. Потом еще отступила и, развернувшись, побежала к себе в комнату. Села на кровать, потом свернувшись калачиком, легла на краю и закрыла глаза. Не хотелось ни о чем думать. Но в голову лезли мысли одна за другой. Что мне теперь делать? Почему со мной это случилось? Я перебирала все возможные варианты, где умудрилась так накосячить, что теперь вынуждена скитаться без тела. Потом начала разговаривать сама с собой, потом звать хоть кого-нибудь, просила о помощи, но ничего так и не случилось. Устав от самобичевания я открыла глаза. В комнате было светло. Сколько я так пролежала? Вышла в коридор, меня встретила тишина. Посмотрела на часы, висевшие над дверью — без пятнадцати три. Родителей дома не было. Как так? Я хотела бы побыть с ними подольше, просто посидеть рядом. Но может, я тут останусь и вечером снова их увижу? Зарядив себя позитивными мыслями, прошла в зал. Обстановка совсем не изменилась. Даже мой любимый старый плед до сих пор лежал на спинке дивана. Я прошлась по всей комнате, пытаясь прикоснуться хоть к чему-нибудь. Но рука проходила насквозь. Потом подошла к встроенному шкафу с книгами и увидела свою фотографию. Я помнила тот день, когда был сделан этот снимок. Это был мой школьный выпускной. Не задолго, до этого Вадим предложил встречаться. Я была так счастлива в тот момент, и эта фотография передает все мои эмоции. После парикмахерской я чувствовала себя чуть ли не актрисой кино, что вышла на красную дорожку. Мне сделали красивую прическу и макияж, который я себе никогда не смола бы сделать. Платье было удачно подобрано и скрывало мою излишнюю худобу. Единственное, что было у меня в достатке, так это грудь. Она уже тогда была у меня что надо, это не у нового тела, пощупать нечего. Посмотрела еще раз на свое бывшее улыбающееся лицо и только потом опустила взгляд и увидела черную полоску наискосок. У меня подогнулись колени, и я взмыла опять вверх. Слезы полились из глаз ручьем. Вот почему мама плакала! Меня больше нет! Мама думала обо мне, поэтому меня сюда и вернуло. Но что же делать? Тела больше нет. Я, наверное, тут просто исчезну, а ведь там лежит мое новое тело, и если я туда не вернусь, то и там его похоронят. Мне нужно как-то вернуться, но как? Я стала усиленно думать о докторе Норвале, о Роуз, Ринд, и даже Каспее. Потом я подумала об Иваре. И задумалась, почему я о нем не сразу вспомнила? Перебирала все возможные воспоминания, связанные с этими людьми, но ничего не выходило. Постаралась успокоиться и опуститься на пол. Тоже не выходило. Я висела и ревела в голос, а потом вспомнила командора. Все сны, что показывала мне Кира. А потом его внимательный взгляд в тот момент, когда я падала на улице, и меня вдруг дернуло, как будто током ударило, потом еще раз. Захрипев, я схватилась за сердце. Зажмурила глаза, а когда открыла, надо мной стоял Норвал. Увидев, что я смотрю на него, он с облегчением выдохнул и сказал:
— Вернулась! Девочка моя, ну и напугала, же ты меня.
День 9
Командор Дамиан Трэйн
Ночью я проснулся от кошмара. Потом долго ворочался, но так и не смог снова уснуть. Спустился на первый этаж, сел на диван и взял планшет, почитать новостную ленту. Потом отправился на кухню. Сделав бутерброды с кофе, вернулся в гостиную, и пробыл там до утра. Когда Ингрид увидела меня, спросила:
— Давно проснулся? Что тебе приготовить?
— Часа три назад. Что хочешь, — ответил я.
— Что еще случилось помимо того, что я знаю? — снова спросила она.
— Пока ничего. Сны мне жуткие снятся, — пробурчал я.
Она подошла ко мне и приобняв зашептала, что я много на себя взвалил с этим Советом и жизни не вижу. А потом попросила рассказать мой сон.
Я замялся, об этом точно не хотелось рассказывать, потому что снилась Кира. Она опять появилась в моей спальне возле кровати. На ней было синее платье, в каком я видел ее последний раз. Потом она отошла на пару шагов и начала раздеваться. Скинув с себя это платье, оно упало почему-то как мокрая тряпка. Я посмотрел вниз и увидел, что оно мокрое от крови, я резко поднял взгляд. Кира стояла совсем голая. А на всем теле были синяки и порезы. В груди была дыра. Она сунула туда руку, вытащила сердце и протянула мне. Вот тогда я и проснулся. Я и так все эти дни корю себя, за то, что тогда ее выгнал, мучаю себя днем, так еще и ночью нет покоя. Спасибо Ингрид, она больше не поднимала эту тему и не спрашивала ничего про Киру. Сегодня я поговорю с доктором Тоулс. Раскрою ему свои некоторые планы. Мне нужен такой союзник. Он ради девочки поможет избавиться от парочки гнилых командоров. Интересно, в каком она состоянии и будет ли присутствовать на совете? Ингрид видя мой задумчивый вид, не стала больше ничего спрашивать, ушла готовить омлет с ветчиной и зеленью. Хорошо, что не кашу, она ее варит, когда сердится на меня. Когда она приготовила завтрак, не стала звать меня на кухню, вынесла и поставила передо мной на кофейный столик. Поблагодарив, я принялся, быстро есть, что бы скорее заняться делами.
Приехав в Совет, я сразу направился к себе в кабинет. Там меня уже ждала Тиза с новостью об отмене заседания, в связи с тем, что девочка, которую хочет взять под опеку доктор Тоулс находится в коме и скорее всего из нее не выйдет. От услышанного у меня опять закололо в области сердца. Не произвольно я поднес руку к груди. Это заметила Тиза. Она переменилась в лице и взволнованно спросила:
