Повернувшись на другой бок, чтобы не видеть окно, посмотрела на часы. Скоро придет Роуз. Что она вчера со мной делала, пока я была в отключке? Помимо желудка болит низ живота. Доктор со своими экспериментами меня быстрее в гроб загонит, чем вылечит. Может Ивару пожаловаться? Если его теперь пустят ко мне. Повернулась опять на другой бок, положила руку на ноющий живот и решилась встать. Доковыляла до унитаза, здравствуйте женские дни. В шкафчике возле зеркала лежали несколько пачек упаковок похожих на то, что искала. Странно вчера утром их не было. Роуз положила, пока я спала? Они знают о моем организме больше чем я. Это пугает.
Пока чистила зубы, услышала, как кто-то пришел. Выглянула, ожидала увидеть Роуз, но это была Турия. Она поприветствовала меня и сказала, что у Роуз сегодня выходной, а доктор Тоулс придет через час.
Вот она жизнь вне больницы. Выходной — день, предназначенный для выхода в свет, как говорил мой папа. Это можно пойти куда хочешь, делать что хочешь. А у меня не было выходного пять лет и тридцать четыре дня там… и вот уже седьмой день тут. Первый день моего появления в этом мире выходным не назовешь. Я его теперь смутно помню. Боюсь, как бы эти новые воспоминания не заглушили мои прежние. Не хочу забывать родителей. Сегодня они мне совсем не снились.
Позавтракав, выпила таблетки, что принесла Турия. Я не борец за справедливость и не бунтарь. Скорее рыба плывущая по течению. Полудохлая рыба. Поэтому выпила все, что дали и легла ждать доктора. А что бы было не скучно, взяла планшет и продолжила смотреть, открытую вчера, карту мира.
Вскоре пришел Норвал. Пристально оглядел меня, подвинул табурет, сел рядом и заговорил:
— Что с той происходит? Роуз передала мне результаты вчерашней диагностики. Ты плохо спишь. Что снится?
— Воспоминания приходят, но сумбурно все. Не могу ничего точного вспомнить к утру, — солгала я.
— У тебя сейчас правый глаз, как обычно, синий, а вот левый светло-серый. Не такой оттенок как был позавчера. И вообще ты как-то изменилась, — задумчиво, сказал Норвал.
— Можно зеркало? — попросила я.
Доктор встал, сходил в ванную, принес небольшое зеркало, которое лежало в шкафчике. Когда я посмотрела на свое отражение, я решила, что у меня что-то с глазами. Проморгавшись, я снова уставилась на себя. Час назад я выглядела по-другому. Была опухшая, но все же уже привычная новая я. А сейчас, на меня смотрела незнакомка. Глаза разного цвета, немного опухшие веки. Цвет кожи бледный, даже слишком. Губы на этом фоне ярко-красные. Я их даже потрогала пальцем. Волосы были чисто белые как у альбиноса. Брови стали намного светлее и вообще как-то старше стала выглядеть. Я перевела взгляд на доктора.
— Что за лекарства Вы мне даете? — прошептала я.
— Не поверишь, стандартные. Никаких экспериментальных не давал. Я с тобой не могу быть уверенным ни в чем. Возможно это яд Лаоха. Может еще что-то. У тебя даже голос другой.
— Я вчера заметила, что голос поменялся. Как прошел совет?
— Пока никак, отложили решение на три дня. Не знаю, почему.
— Скажите честно, Вы меня отсюда не выпустите?
— Почему ты так решила?
— Я вижу, как горят Ваши глаза, когда смотрите на результаты экспериментов надо мной. Я для Вас подопытная, — хотела сказать мышь, но вспомнила Ивара, исправилась, сказав, — подопытный человек?
Норвал рассмеялся и хотел погладить меня по голове, но я отклонилась от руки. Тогда он положил ее к себе на колено и серьезным голосом сказал:
— И в мыслях такого не было. Я хочу оформить опеку, что бы другие не смогли, сделать из тебя, как ты выразилась подопытного человека. За свою долгую жизнь я повидал много сумасшедших ученых. И ты так странно и в то же время правильно сказала про подопытного человека. Что за выражение? Я ведь сразу хотел тебя познакомить с моей семьей. Каспея, ее дети и внуки это моя семья. Ринд в детстве меня отцом называла, а сейчас дядей. Как ты думаешь, сколько мне лет?
— Пятьдесят два, три? Пятьдесят четыре? — предположила я.
— Шестьдесят восемь! — хмыкнул доктор Тоулс.
У меня, наверное, вытянулось лицо от удивления, потому, что Норвал улыбнулся еще шире и, сказав, что кожа на лице лопнет, все же погладил по голове. Мы поболтали еще некоторое время, потом он сказал, что после моего выздоровления я смогу сама выбрать, где мне жить. Захочу, буду жить на девятом этаже по соседству с Каспеей, а нет, могу выбрать дом или квартиру в этом городе. С работой то же самое. Выбор за мной. Я очень хотела верить в его слова, но почему-то сомневалась. Спросила про Марка, оказалось, что это правоохранители приставили ко мне охрану, пока не найдется, тот, кто хотел меня убить. Немного успокоившись, я рассказала о вчерашней встрече с Каспеей и спросила, впустят ли ко мне майора Леннса? Доктор посоветовал не торопиться насчет него, сказал, что негоже отдавать сердце первому попавшемуся, а я лишь улыбнулась в ответ. Потом он отметил, что теперь оба глаза светло-серые, хотел еще что-то сказать, как вдруг заиграла мелодия на его смарте. Он мгновенно ответил. Из разговора поняла, что сейчас кто-то к нему приедет и доктору нужно подготовить какие-то документы. Закончив разговор, он достал свой скан из кармана халата, просканировал меня, дал добро на прогулку с Ринд и пошел заниматься делами.
Оставшись одна в палате, посмотрела в зеркало. Цвет глаз какой-то блеклый, кожа бледная, волосы белые, бррр, точно подопытная белая мышь, но с красными губами. Вид отменный. Нет, не мышь, вампирша, ей Богу. А еще стало ясно, что глаза меняют цвет, когда сами захотят, а не от моих мыслей. Отложила зеркало и глянула на планшет, география подождет, пойду, подровняю челку.
За этим занятием и застала меня Ринд. Словно маленький ураган, она залетела ко мне в палату и, увидев, чем занимаюсь, воскликнула:
— Почему ты делаешь это сама? Я бы сводила тебя сегодня подстричься. На первом этаже у нас есть все необходимое, можно даже не выходить из здания пару месяцев. Там и магазины и банки и салоны для оздоровительных косметических процедур, да что я говорю, переодевайся скорее, пойдем, покажу.
Я была рада такой новости, посмотрела на свои ногти и показала их Ринд. Она кивнула, и сказала, что зайдем, куда я пожелаю, так как Норвал дал ей деньги на все мои прихоти.
Спустившись на первый этаж, я была удивлена. Это был реально целый торговый квартал.
— Почему я не видела всего этого, когда меня привезли? — вертя головой, спросила я.
— У этого здания четыре входа. Тебя привезли в приемное отделение, — ответила Ринд, ведя меня вдоль различных магазинов. — Куда сначала пойдем? — спросила она, не сбавляя шаг.
Я ей напомнила про ногти, и она, развернувшись, потащила меня в обратном направлении. Местный салон красоты абсолютно ничем не отличался от мне привычного. Похожие кресла, инструменты, фены, различные шампуни и краски. Даже раковина с креслом для мытья волос. В салоне было три девушки. Одна читала книгу, сидя в кресле, вторая протирала зеркало, а третья сидела на диванчике и слушала музыку через наушники. Когда мы вошли и поздоровались, девушки дружно ответили и защебетали местные новости Ринд, а она умудрялась их всех понимать и успевала отвечать, у меня даже в голове зазвенело. Отвыкла я от такого шума. Ринд, наконец, вспомнив по какому делу пришла, повернулась ко мне, и взяла за предплечье, выставив вперед, чтобы познакомить с девушками. Услышав имена, я тут же их забыла, а девушки стали кружить вокруг меня как яркие птички. На них были красивые платья, а на головах шикарные прически с крупными причудливыми заколками. Одна из них посмотрела на мою челку, затем на брови и предложила покрасить их. Вторая потянулась к моей косынке, но я резко увернулась и показала ногти. Девушки сразу поникли, а третья вскочила с диванчика и пригласила меня к маникюрному столику. После полуторачасового марафона наведения красоты на моих ногтях, я знала все названия бутиков на этаже, имена красивых парней из отделения банка и некоторых магазинов цифровой техники. Так же где лучше купить приличную одежду и остальные сплетни про незнакомых мне людей. Ринд трещала наравне с ними. И когда мы вышли, я вздохнула с облегчением. Радовал только свежий маникюр и светло-розовый лак с замысловатым рисунком на некоторых пальцах. Низ живота не переставал болеть и тянуть. Я чувствовала, что льется с меня как во время разделывания туши на мясокомбинате. С собой я ничего не брала, поэтому на долгую прогулку меня точно не хватит. Попросила отвести в тот магазин одежды, что рекомендовали девушки и потом обратно в палату. Нужно дозировать такой досуг. Хотелось уже лечь и подогнуть ноги. В магазине я первым делом взяла нижнее белье, а затем выбрала свободное платье ниже колен с рукавами три четверти, голубого цвета. Понравилось оно мне из-за большого кармана на юбке. Его как будто случайно сверху пришили, и выглядел он странно, может из-за ткани в полоску, а может сам по себе, но мне именно это и понравилось. В тон платью подобрала косынку, а балетки взяла полосатые как карман. Ринд скривившись, сказала, что это полная безвкусица, но я была уверена в своем выборе. Я пять лет ничего себе не покупала. Решив, что пока хватит, направилась на кассу. Ринд по пути ворчала, что я мало взяла и пыталась подсунуть мне в корзину, по ее мнению, нормальных нарядов, но я выкладывала их обратно.