Литмир - Электронная Библиотека

Я шмыгнула носом и вытерла рукавом свои слезы. Несмотря на предостережения Зейди о ярости жителей деревни, где-то в глубине души я все же надеялась на мирное возвращение домой. Как я могла ожидать того, что меня примут обратно, когда здесь меня презирали больше, чем когда-либо?

– Давай немного отдохнем. Уверена, мы это заслужили.

– Я скоро лягу, – сказала я. – Мне нужно еще немного времени, чтобы подумать. – Я вышла на балкон и подняла ковшик из бадьи с питьевой водой. Ее было удручающе мало. Кристос и Элиди полагали, что ожидание спасения являлось разумным решением, но оно не могло наполнить наши бадьи и желудки уже в течение многих лет.

Когда-нибудь мы получим официальное сообщение о том, что Вариния свободна, – губернатор настаивал на том, чтобы этого дождаться. Я задалась вопросом, насколько все изменится на самом деле. Я не могла себе представить, чтобы старейшины отправились в Иларию; даже если бы они захотели покинуть нашу деревню, земная болезнь могла погубить их. И как бы сильно я ни ненавидела понятие «дети волн», изоляция в Варинии породила нашу абсолютно детскую беспомощность в том, что касалось жизни на суше. Кто научит их, как там выжить?

Серебристые облака скрыли луну, но сегодня вечером океан был неподвижен, как стекло, целиком отражая ночное небо. Возможно, я недостаточно ценила Варинию, когда уезжала отсюда, но я всегда испытывала благоговение перед природной красотой этого места. Я глубоко вдохнула и сделала долгий выдох, жалея, что не могу запечатлеть это чувство в своей груди: стеснение, которое было одновременно тоской и чувством удовлетворения. Оно заставляло меня чувствовать себя маленькой, что, как ни странно, успокаивало.

Я оперлась о перила и зашипела, когда в боковую часть моей правой ладони впилась заноза. Появилась единственная капелька крови, и на секунду я увидела лицо Сирена так ясно, как будто он был здесь со мной. Я отшатнулась назад, наткнувшись на отца.

– Спокойно, дитя. С тобой все в порядке?

Я кивнула, отгоняя мысли о Сирене, и мы вместе прислонились к перилам. Он прижал меня к себе рукой, и я была благодарна ему за то тепло, что подарило мне его объятие. Вокруг мог рушиться мир, но хотя бы это было правильным.

– Что тебя беспокоит? – поинтересовался он после нескольких минут молчания.

– Я больше не понимаю, куда ведет мой путь, – ответила я тяжелым голосом, полным непролитых слез.

– Знаю, дитя. – Он пригладил мои волосы, убирая прядки со лба. – Твой путь никогда не был простым. И, боюсь, никогда таковым не станет.

– Почему? – спросила я, прямо как делала это, будучи ребенком, когда на каждый его ответ задавала очередной вопрос.

– Некоторые из нас рождены с точным представлением о том, кем и чем мы являемся, – сказал он. – Другим же придется для этого приложить куда больше усилий.

Я прикусила губу, погрузившись в размышления.

– Зейди знает, кто она, так ведь?

Он кивнул.

– Да. Как и ваша мама.

– А ты? – прошептала я.

– Думаю, что знал, но некоторое время я противился своей судьбе, а потом смирился.

Я задумалась, что он хотел этим сказать, но, в конечном счете, имел значение только один вопрос.

– Ты счастлив?

– Я вполне доволен. Я знаю, что нахожусь там, где мне самое место.

– А такие люди, как я?

Он надолго задумался.

– Не уверен, что ты ищешь от жизни удовольствий, Нора.

Я подняла взор вверх на звезды, мерцающие сквозь облака. Многое до сих пор оставалось для меня непонятным, и хоть я рисковала всем ради возвращения в Варинию, в глубине души я понимала, что какая-то частичка меня всегда задавалась вопросом, а что еще есть там.

– Нет, – согласилась я. – Полагаю, что нет.

Отец молчал в течение нескольких минут, но потом, наконец, повернулся ко мне.

– Что с тобой случилось там, в Иларии, Нора?

Я подумывала о том, чтобы поведать ему о кровопускании, подземелье, монстре, о том, как наблюдала сцену того, как леди Мелину столкнули со скалы, и что меня едва не постигла та же участь. Но мне казалось несправедливым обременять отца своими трудностями. Я знала, что это только тяжело опечалит его, а сейчас мы все изо всех сил старались удержаться на плаву. В итоге я рассказала ему то же самое, чем поделилась и с Элиди и Кристосом, избавив от самых ужасающих подробностей.

Папа молчаливо слушал во время моего повествования, а его губы сжались в тонкую линию. Я видела, что ему было горестно, но он также был зол и изо всех сил пытался сохранить самообладание. Когда я договорила, он отчаянно обнял меня, как если бы боялся, что мы оба можем распасться на кусочки.

– Я должна буду уехать утром? – наконец, спросила я.

Он яростно помотал головой.

– Ты останешься настолько, насколько сочтешь необходимым.

По крайней мере, здесь я нужна была хотя бы папе. Но я знала, что мне вскоре придется уехать, не только для того, чтобы отыскать Сэми, но и потому, что мое присутствие ставило под угрозу меня и мою семью. Я никак не могла узнать, был ли уже отменен указ, запрещающий ступать варинийцам на сушу. Но если Федра обнаружит меня, мы с моей семьей вскоре можем разделить участь Сэми.

– Ты должна поспать, – сказал отец. – Как и я. Некоторые мужчины собираются завтра утром на охоту, гораздо дальше в море. Мне понадобятся все мои силы.

Я подняла на него взгляд.

– Нет, отец. Это слишком опасно. Останься дома со мной. Мы можем понырять вместе.

Он грустно улыбнулся.

– Как бы я этого хотел. Но в нашей деревне слишком много голодных детей, которых нужно кормить. Они мне снятся по ночам, как их ротики разинуты, словно у птенчиков.

У меня защемило сердце от переживаний за этих детей и от той ответственности, которую ощущал на себе отец.

– Все наладится, – произнесла я, впрочем, без той уверенности, которую ощущала, когда только воссоединилась с Зейди.

С таким количеством людей, сомневающихся во мне, становилось все труднее и труднее не задаваться вопросом, а может, они правы.

– Ты веришь мне насчет Сэми? – настаивала я, хоть и опасалась услышать ответ.

Отец вздохнул и посмотрел на небо, а затем перевел свой темный взгляд на меня.

– Я всегда буду верить в тебя, Нора. – Мгновение он молчал. – Ты ведь собираешься искать его, так?

– Я должна, папа. Он нужен Зейди, как и его родителям.

Он кивнул.

– Я знаю. Но я ненавижу то, что снова тебя потеряю, когда ты только вернулась.

Я закрыла глаза и почувствовала, как слезы заскользили вниз по щекам с моих ресниц.

– И я не хочу терять тебя.

– Просто пообещай мне, что подождешь, пока я не вернусь с рыбалки.

– Обещаю. – Но даже сказав это, я не была уверена, что у меня будет возможность выполнить обещание. Я надеялась, что возвращение домой успокоит тревогу в моей душе, которая становилась все сильнее, вернет мне ту часть меня, которая всегда хотела быть на носу лодки и первой добраться до устрицы.

Но как бы мне ни было спокойно в присутствии отца, я чувствовала себя в равной степени вынужденной уехать, а не ждать, пока деревня решит мою судьбу за меня. Меня больше привлекала возможность бежать к чему-то, а не от чего-то.

Отец поцеловал меня в лоб.

– Девочка моя, соберись с духом. Ни одно стоящее путешествие никогда не было легким.

Я обняла его и пошла в свою комнату, где Зейди уже спала. Я скользнула в постель рядом с ней и, услышав ее легкое, ровное дыхание, успокоилась и расслабилась, вознося безмолвные молитвы о том, чтобы это путешествие стоило того, чтобы его совершить.

На следующее утро отец уехал еще до того, как я проснулась, а Зейди была на кухне и готовила еду на день. Я переоделась в одну из своих старых туник и одолжила юбку у Зейди, прежде чем присоединиться к ней на кухне, с облегчением обнаружив, что мама все еще спит. Я не была уверена, сказал ли ей отец, что мы обсуждали прошлой ночью.

Я плохо спала, меня терзали сны о Сирене, которые тревожили меня своей реальностью. Пока я работала, передо мной мелькали мимолетные образы из моих снов: как юный Сирен сражается на мечах с Талином, как он ребенком забирается на отцовский трон, как будто примеряясь к нему. Почему я продолжала думать о нем, когда сейчас он был наименьшей из моих забот?

4
{"b":"775200","o":1}