Для несведущего в теме человека депрессия – это какая-то блажь или временная хандра. Нужно просто «отвлечься», «взять себя в руки», «проявить силу воли», «погулять, побегать, облиться холодной водой и тогда все пройдет». Сами же страдающие депрессией зачастую воспринимают свое состояние как «слабость», собственную «никчемность», «ущербность». При этом им кажется, что они должны преодолеть свое состояние самостоятельно.

Психоаналитики расценивают депрессию как гнев, который младенец испытывал к матери, но потом обратил против себя, да так до сих пор и мучается. Разумеется, теперь необходимы годы анализа. Психологи гуманитарного направления готовы видеть вместо болезни «отсутствие самореализации», «нелюбовь к себе», «проблемы с самооценкой» и прочие благоглупости. Но больше всего меня удивляют люди с медицинским образованием, в упор не замечающие и не диагностирующие даже очевидные и наглядные случаи депрессии. Когда речь заходит о депрессивной симптоматике, многие врачи общей практики, получив нормальные анализы, разводят руками и пожимают плечами, – мол, вы здоровы.

При этом суициды, вызванные клинической депрессией, уносят во всем мире более 800 тысяч человеческих жизней в год. Если что, это больше, чем количество умирающих от эпидемии ВИЧ. Большинства этих смертей можно было бы избежать, если бы люди вовремя обратились за специализированной помощью. Распознать депрессию у себя или у своих близких можно по следующим признакам:

1. Подавленность, тоска, сниженное настроение, продолжающиеся более 2-х недель.

2. Снижение обычного уровня энергии, апатия, слабость.

3. Исчезновение радости и интереса к обычным занятиям.

4. Нарушение сна, аппетита, снижение либидо.

5. Немотивированная тревога или паника, особенно в утренние часы.

6. Ощущение бессмысленности жизни, мысли о неизбежности страданий, желание умереть.

Достаточно двух признаков из списка, чтобы заподозрить у себя или близкого клиническую депрессию и обратиться за помощью к врачу-психотерапевту или психиатру.

Депрессивные расстройства почти всегда вызывают непонимание и скепсис у людей, не сталкивавшихся лично с этой проблемой. Но это все цветочки на фоне агрессивных реакций, которые в изобилии прослеживаются в комментах под постами о послеродовой депрессии. Главная мысль комментирующих женщин проста: как можно не быть счастливой, когда у тебя появился малыш? Это, мол, все лень и нежелание напрягаться, а то и эгоизм напополам с манипуляциями. А вот когда у меня появилась кроха, я-то утонула в любви и заботе, не то что некоторые лентяйки и симулянтки.

Ну, кроме понятной внутриполовой агрессии, которая буйно цветет в соцсетях, такие реакции объясняются и обычным невежеством. При этом послеродовая депрессия настигает около 10 % родивших женщин. И причины ее кроются в нарушенной биохимии головного мозга. Дело в том, что в процессе родов происходят мощнейшие гормональные изменения. Особенно значимо падение прогестерона. Этот гормон имеет прямое нейротропное действие, и при резком его снижении женщина ощущает эмоциональную нестабильность, что часто наблюдается, например, при ПМС. А у женщин, генетически предрасположенных к подобным нарушениям, из-за падения прогестерона и подъема эстрогена после родов может нарушиться обмен серотонина в мозге. И это самая настоящая БОЛЕЗНЬ.

Послеродовая депрессия может развиться в сроки до 6 недель после родов. Для нее характерны обычные депрессивные симптомы: подавленность, апатия, тоска, тревога. В нагрузку идет снижение энергии, отсутствие радости и интереса к ребенку, нарушение сна и аппетита. Часто при послеродовой депрессии женщину мучает сильное чувство вины из-за невозможности ухаживать за младенцем и отсутствия к нему материнских чувств. Такой внутренний раздрай нередко вызывает суицидальные мысли. И женщина НЕ МОЖЕТ «взять себя в руки», потому что никакие «волевые усилия» не способны повлиять на химию в синапсах мозга. Так что единственная разумная реакция близких должна заключаться в обеспечении квалифицированного медикаментозного лечения.

Примерно каждый четвертый из всех пациентов, обратившихся за помощью в поликлинику, страдает психическим расстройством, а не обычной соматической болезнью. Дело в том, что и неврозы, и депрессии могут проявляться прежде всего в виде физических симптомов. Разумеется, человек начинает подозревать у себя какую-то болезнь и бежит обследоваться. А дальше уж, как повезет. В лучшем случае, пройдя по маршруту «терапевт – кардиолог – невролог» больной попадает-таки на прием к психотерапевту. А в худшем – беготня по докторам, обследования и анализы затягиваются на годы.

Хуже всего врачи диагностируют самый коварный вид патологии – «маскированную депрессию». При таком состоянии, собственно, подавленность, тоска, тревога и апатия выражены не сильно, а на первый план выходят другие симптомы – так называемые «маски», за которыми и «прячется» депрессия:

1. Вегетативная «маска»: приступы сердцебиения, головокружения, скачки давления, нарушение моторики кишечника, тошнота. Это то, что терапевты, сваливая вместе проявления неврозов и депрессий, называют ВСД и синдром раздраженной кишки.

2. Болевая «маска», когда пациент страдает ноющими болями или жжением в разных частях тела, начиная от темечка и заканчивая голенями. Боли могут изменять свой характер и мигрировать по организму. Особенно часто встречаются сдавливающие головные боли, неясные боли в районе сердца и живота, при этом все объективные обследования не выявляют никакой патологии.

3. Витальная «маска», когда пациента больше всего беспокоят нарушения сна, ранние пробуждения, падение либидо, резкие скачки веса, повышение или снижение аппетита.

Заподозрить маскированную депрессию можно, если симптомы никак «не укладываются» в картину конкретной болезни и при обследованиях ничего серьезного не обнаруживается. И вот здесь самое время спросить себя, нет ли у вас все же проблем с настроением, отсутствием энергии и радости? Ну и, собрав все анализы, идти-таки, наконец, сдаваться к врачу-психотерапевту.

К сожалению, наше субъективное жизненное благополучие в основном зависит от работы нашего собственного мозга. А эта штука, как и любой орган, имеет весьма ненадежную конструкцию и постоянно ломается или выдает различные сбои. Правда, большинство людей уверены, что «усилием воли» они сами все могут преодолеть. То есть мозг, который и так не справляется, должен, подобно барону Мюнхгаузену, сам себя вытаскивать из болота психического расстройства. Но такой план редко оправдывает себя.

Психологи гуманитарного направления обычно настаивают на том, что надо «искать корни проблемы», подразумевая, что обсуждение чувств и бесконечное словоблудие про «отношения с родителями» или «детские травмы» чудесным образом наладит биохимические процессы в мозге. Это, конечно, возможно, но только в вымышленной вселенной, где задушевные разговоры с водителем способны починить сломанный автомобиль.

По правде говоря, большая часть психических проблем оказывается на поверку сформировавшимися клиническими расстройствами, при которых уже нарушен биохимический уровень работы мозга. К ним относятся депрессивные состояния с подавленностью, тоской и апатией, с сильной неконтролируемой тревогой и беспричинным беспокойством, а также значительная часть панических расстройств. При этом почти всегда присутствуют нарушения сна или сниженный уровень энергии и отсутствует радость. И пока концентрация нейромедиаторов в синапсах не вернется к норме, бесполезно решать проблему на вербальном уровне. Толку будет немного. Бесполезно мешать борщ, если сломана плита.

К несчастью, мысль о том, что мы не можем напрямую контролировать свою психику, а дело в каких-то там физиологических сбоях, крайне неприятна для нашего самодовольного сознания. Да и в гуманитарно-психологической парадигме, где «личность» как бы управляет сама собой, тоже нет места приземленной биохимии. Поэтому до врачей-психотерапевтов люди доходят в среднем через несколько лет после начала болезни.