Людмила Ефимовна, шутила, конечно. Она женщина гостеприимная, и даже жуткий Старейшина не остановит ее желаний вкусно накормить каждого, кто заглянет в дом.
Светка уже ускакала в дом, взвалив на меня обязанности носильщика. Когда я зашел в дом, она вовсю обнималась со старшими родственниками. Поздоровавшись с улыбающимися горничными, я свалил сумки прямо в прихожей и с любопытством посмотрел на себя в ростовое зеркало. Не знаю, что во мне нового увидели. Вытянувшийся подросток с похудевшим лицом, не более. Да, мышцы и бицепсы стали рельефнее, куда лучше, чем у многих пацанов моего возраста. А все благодаря Сидору, нагружавшего меня разнообразными упражнениями на силу и ловкость.
— Чего ты там себя в зеркало разглядываешь? — раздался рык Старейшины из гостиной. — Девка что ли? Или «хотенчики» выискиваешь? Так успокою — пока рановато.
Я покраснел и мысленно обругал вредного и глазастого деда. Что он за человек? Неужели для него лишний раз больно уколоть — смысл жизни, которой осталось-то лет на пять?
— Здравствуйте, — я вошел в гостиную и сделал легкий поклон. — Как поживаете, Семен Игоревич, Олег Семенович? Как ваше здоровье? Не скучали?
Понесло меня по кочкам, как бы не влетело от изумленного Старейшины.
Глава рода гулко расхохотался, сидя на диване; рядом с ним, прижавшись к боку деда, сидела Света и делала страшные глаза, чтобы я прекратил паясничать.
— Тебя Куракин, часом, по голове не бил? — старик тоже сидел, только поодаль, в широком кресле возле журнального столика, на котором стоял заварной чайник с яркими розами на боку и стаканы в серебряных подстаканниках. Рядышком розетки с сушками и конфетами. Выглядел он молодцевато, в наглаженных брюках и в бежевой рубашке. На пальце массивный перстень с родовым гербом. Я заметил, что Старейшина вообще не носит колец, а вот этот перстень неизменно с ним.
— Лицо — тоже часть головы, — я заложил руки за спину, не зная, что делать. — Так что немного досталось.
— И то вижу, — добродушно откликнулся Старейшина. — Дерзости премного стало. Откуда ты ее берешь, паршивец?
А ведь он упивается беседой со мной! Вот насколько заскучал старик в своей берлоге! Даже любимые правнуки не могут развеять его меланхолию! А увидит меня — и расцветает!
— Бездонный колодец не вычерпать до дна, — философски ответил я строками из книги про какого-то восточного мудреца. Читал ее в приютской библиотеке.
— Да ты садись, — добродушно показал пальцем на свободное кресло Олег Семенович, невольно улыбнувшись. — Расскажи нам о своих приключениях. Хотим тебя послушать. Кстати, дочка, сходи в гараж…
— Зачем? — удивилась Света и нахмурилась. — Некого из слуг послать?
Глава рода и Старейшина посмотрели друг на друга, ухмыльнулись одновременно. Олег Семенович засунул руку в карман брюк и медленно вытащил оттуда овальный брелок вишневого цвета с витиеватой надписью «Венера», на котором болтался блестящий ключик.
От вопля Светланы у меня заложило в ушах. Девчонка вскочила, прижав сжатые в кулачки руки ко рту. Потом дрожащим голосом спросила:
— Это мне?
— Конечно, — улыбнулся дед. — Я обещал тебе машину на шестнадцать лет? Вот, получай подарок от меня и Старейшины.
— Но…, - Света недоуменно переводила взгляд с одного родственника на другого. — Мне же всего… И не день рождения!
— Считай, мы решили ускорить этот процесс. Ну, что ты стоишь, ресницами хлопаешь? Беги уже!
Свету дважды упрашивать не надо. Она сорвалась с места, только пятки засверкали. Старшие сдержанно рассмеялись и поглядели на меня. Смех мгновенно прекратился, а в глазах Главы зажглись опасные огоньки.
— Она хоть водить умеет? — потрясенно спросил я. Ничего себе подарочек в четырнадцать лет!
— Не переживай за нее, — сказал Олег Семенович. — Где надо — присмотрят, где надо — придержат. Булгаковы с пеленок машину водят. А ты, милый, рассказывай по порядку, что там у тебя с Куракиным вышло. Что за конфликт? Сам понимаешь, просто так мы не можем выдвигать обвинения. Если будет основание — прижмем хвост излишне борзому Алешке, а через него — и папаше. Но больше всего нам интересно, куда это ты пропал на целую седмицу.
Когда я описал стычку в парке со свитскими Куракина, Старейшина поднял руку, призывая меня замолчать. Глава Рода потер подбородок и с недоумением спросил:
— Ты намекаешь, что княжич заревновал тебя к Тучковой Наташке?
— Я ни на что не намекаю, — обиделся я. — Говорю как есть. Куракина разозлил отказ Наташи бросить занятия спортивными танцами. А крайним выставил меня. Я тоже пытался поговорить с девушкой и отказаться от соревнований. Как знал, что княжич с кулаками полезет.
— А ты не так глуп, малыш, — хмыкнул Старейшина. — Я давно говорил: благородной девице не стоит сверкать оголенными ногами перед чернью. Здесь я Алешку понимаю. Родителям стоило бы всыпать боярышне по мягкому месту. И как оно, Вик-чирик, лапать Наташку за филейные части? Хотел бы я посмотреть на полыхающего злостью Куракина!
Дед заквохтал, изображая смех. Я покраснел от злости.
— Наташа — приличная девушка и не позволяет себе излишних вольностей. А танцы — это выражение своих эмоций.
— Она бы еще голой станцевала! — рыкнул Глава Рода и осекся, сообразив, что Тучкова ему никто. А кидаться словами в пустоту он не привык. — Ладно, бес с ней. Мы все же поговорим с ее родителями, а они сами решат, как поступить. Говоришь, свитские тебя серьезно покалечили?
Я перечислил весь анамнез, который услышал от Ольги Викторовны в имении Назаровых. Лицо Олега Семеновича неприятно закаменело, а Старейшина с нескрываемым интересом смотрел на меня, пытаясь поймать на противоречиях. Кажется, он не доверял моему рассказу.
— Переломы бесследно не исчезают, — сказал он, когда я замолчал. — Вижу, тебя неплохо подлатали, даже следов травм не осталось. Аура чистая, а токи жизни исправлены умелым вмешательством. Вижу, не врешь. До поездки в Крым я твои проблемы прекрасно изучил. Так сработать мог лишь очень и очень сильный маг-целитель, или же… медкапсула. Тогда понятно, почему тебя долго искали.
— Кто тебе помогал? — требовательно спросил Олег Семенович, но тут же исправился и добавил более мягко: — Мы хотим отблагодарить этих людей.
— Я дал слово дворянина, что не назову имен, — твердо отрезал я. Уже надоело повторять одно и то же. Неужели одного раза недостаточно?
Старейшина прошипел что-то невразумительное, а Глава сцепил пальцы рук, устроив их на животе.
— Почему такая секретность? — поинтересовался он. — Булгаковы не привыкли быть должниками. Наш подопечный, хоть и не относящийся к Семье, едва не потерял здоровье, но благодаря умелому лечению, обошелся без тяжелых последствий. Неужели благородные незнакомцы откажутся от толики благодарности?
— Они не думали о благодарности, а просто помогали, — я раздумывал, какие пытки применят Булгаковы, чтобы вытащить из меня информацию, и мгновенно насторожился. Мне стало понятно, почему чувствую дискомфорт. Чьи-то цепкие невидимые пальцы пытались обхватить мою голову и сжать ее, выдавливая по капле ментальные картинки произошедшего.
Чертов Старейшина! Пока Олег Семенович отвлекал меня разговорами о честности, дед ломал защиту. Но тщетно. Его энергетические щупы-пальцы соскальзывали с обледенелой поверхности моего сознания. Антимагия упорно защищала своего носителя, разбивая магоформы на мельчайшие куски. Все прекрасно работало, и я почувствовал злорадство, искоса поглядывая на бесстрастного старика. Кажется, тот понял бессмысленность попыток прочитать мои мысли.
— Хорошо, не буду настаивать, — как будто сдался Олег Семенович. — Я тоже уважаю слово, данное дворянином. Пусть останется тайной твое благополучное излечение. В первую очередь нужно разобраться с Куракиным. Подобные выходки нельзя оставлять безнаказанными. Ты готов свидетельствовать против княжича?
Я задумался. А на кой мне надо влезать в это болото? Стычка произошла из-за обыкновенной ревности. Не думаю, что Куракин затаил злобу по другой причине. Ну, подрались и разбежались. Обида забудется, если не раздувать скандал. Мне не нужны враги в будущем, особенно такие влиятельные. Куракины, как и Булгаковы, происходили из одной древней ветви — Гедиминовичей, и драться за какого-то «опарыша», как бы выразился Старейшина, не будут. Зачем им устраивать цирковое представление? Допустим, княжича накажут, а семейство заставят выплатить небольшую виру. Думаете, ради справедливости? Да нет, у аристократов свои взаимоотношения. Быть выше хоть на полголовы среди равных, показать силу и принципиальность. Булгаковы решили слегка прижать Куракиных не просто так. Видимо, появились некие разногласия, которые нужно решить в свою пользу. Мою историю хотят использовать в мутных целях, истинная причина которых мне неизвестна.
