– Ясно, будь дома. Я его найду, – Петр кому-то позвонил, потом быстро оделся и выскочил из дома. Она бросилась за ним, но вдруг почувствовала невероятную слабость, ноги вдруг совсем перестали слушаться ее. Оперевшись о входную дверь, она медленно сползла вниз, села на корточки, обхватила голову руками и заплакала. «Меня посадят… Господи, что делать? Как найти Ваньку? Бедный ребенок! Господи!…».

Казалось, что с наступлением темноты пурга только усилилась. Как будто она только и ждала, когда февральские сумерки растают окончательно. Эта темень словно подпитывала, придавала сил жуткому ветру и снегопаду. Петр и его попутчики совсем выбились из сил, пытаясь охватить поиском как можно большую площадь. Но все было тщетно. Ваньки нигде не было, и на их призывы никто так и не откликнулся.

– Че делать будем, а? Петро? – спросил один из добровольных помощников.

– Не знаю. Темнеет уже совсем, а у нас даже фонаря нет. Давайте так, пока еще хоть что-то видно, пройдем еще раз по опушке. Я думаю, глубоко в лес пацаны заходить не стали бы. Снегу там по пояс. Это нам. А им? Тем более, что они срезать хотели, самую короткую дорогу, стало быть, должны были выбрать. А значит, путь у них один был – вдоль опушки. Пошли.

Снег бил в лицо, деревья раскачивались и стонали в такт ветру, лыжи увязали в свежих сугробах. Петру вдруг вспомнилась картина из его далекого детства. Вот так же точно, совсем еще пацаном, шел он как-то из заводского поселка, где учился в ремесленном училище, в свою родную деревню, к матери.

Отец погиб на войне, один из трех братьев умер от скарлатины, мать болела, надорвавшись на тяжелой работе. Старший брат – единственная в семье надежда и опора – пропадал на работе с утра и до поздней ночи. А его, Петьку, отправили учиться. В ремесленном училище при заводе, худо-бедно, но кормили за государственный счет. Одежду форменную дали. Все матери полегче. А на каникулы всех слушателей распускали по домам, училище на эти дни закрывалось.

Вот и пошел он в разгар зимы за двенадцать километров в родную деревню, в дом отчий. В казенных ботиночках, да по санному следу, что проторили местные жители на лошадях, запряженных в сани-розвальни, от одной деревни к другой. Дорог тогда толком-то и не было. А тут налетел ветер, снег. Прямо как сейчас. И так хотелось ему тогда найти укромное местечко, да и спрятаться там, переждать непогоду. Но понимал – стоит только поддаться усталости, слабость проявить, присесть у деревца какого – все, конец. Уснешь на морозе, и – конец. Не проснешься уже никогда. Так, превозмогая дикую усталость и желание укрыться от ветра, шел он и шел, покуда не добрался до своей деревни. Обморозился, правда, немного, но ведь живой. Измотанный, страшно уставший, но главное – живой!

«И что? Такая же точно и с Ванькой история, – размышлял он под вой ветра, – тоже, поди, притомился парнишка, из сил выбился. Отдохнуть решил. Вот я бы, к примеру, где отдохнуть мог бы пристроиться? Ну, не на опушке уж точно. Ага, свернул бы я, к примеру, вон к той валежине. Там и пень какой-то торчит в шапке снежной. Чисто, Дед Мороз стоит посередь леса. Так и зовет: «Присядь, милок, отдохни чуток». Я-то, конечно, стонал бы от бессилия и усталости, зубами скрипел, но шел бы. Все одно шел бы. Какая разница, где сдохнуть – сидя в сугробе или на ходу? По мне – так уж лучше на ходу. А пацаненку этому, Ваньке? Жена говорит, слабенький он, Ванька-то. Вот и присел, знать, где-то. Отдыхает. А мы тут рыщем, Ванечку ищем».

Так, обдумывая возможные варианты развития событий, Петр пробирался через снежные заносы к едва различимой в густых сумерках валежине. Береза переломилась на высоте метров двух от земли, но ствол не упал совсем, а только макушку уронил, образовав что-то наподобие шатра или скошенной палатки. Да еще на ветки снега намело. Идеальное укрытие! Если б кто и захотел от ветра спрятаться – лучшего места не найти. К этому естественному укрытию и пробирался Петр. Подошел, присмотрелся в сумраке. Да нет, дерево и дерево. Снегом его укрыло – дело обычное. И пень рядом. Что пень, что шапка снежная на нем. Такого же размера. Вот же сыплет нынче. Не каждый год… Вдруг наметанный глаз Петра, опытного, знающего лес человека, приметил возле валежины какой-то снежный бугорок. На сугроб, вроде, не шибко похоже, на пенек тоже. То ли формой своей, то ли еще чем, но бугорок этот от лесных, природных неровностей явно отличался, выделялся своей неестественностью какой-то, что ли.

Петр подошел ближе, смахнул рукой снег. Шапка. Шапка-ушанка! Петр начал лихорадочно разгребать снег. Пацан! Ванька! Точно, Ванька! Нашелся! Петр потрепал паренька за щеку:

– Эй, пацан! Ваня, проснись, Ваня!

Мальчишка медленно приоткрыл глаза.

– Дяденька?

– Живой! Живой, сучий ты хвост! Слава Богу! А ну-ка, давай, иди сюда.

Петр взвалил пацана на плечо, пошел назад.

– Эй, мужики, братцы, пособите! Нашлась пропажа!

Сквозь ветви берез замелькали фонари.

– Эге-гей! – послышались крики поисковиков, – Ваня, отзовись!

– Я здесь, – еле слышно прошептал Ванька, свисая с широкого мужского плеча.

– Здесь мы, здесь! – выдохнул Петр.

Медицинское обследование показало незначительное обморожение конечностей и общее переохлаждение организма. Но молодой, растущий организм быстро справился с этими проблемами, и через две недели Ваня уже пришел на занятия в школу. Ребята встретили его, как героя. Даже кличку ему тут же придумали – «Полярник».

А вскоре состоялся классный час. Вечером, после основных уроков.

– Тема нашего классного часа, – говорила классный руководитель, – успеваемость в третьей четверти. Она еще не закончилась, но предварительные итоги мы сегодня уже подведем, чтоб каждый понимал, где ему нужно поднажать, что подучить, какой предмет подтянуть, чтоб всем закончить эту четверть с хорошими оценками.

Но сначала я хотела бы поговорить с вами вот о чем. Все мы помним, что случилось в нашем походе. Но почему это случилось? Ведь ваш друг, ваш одноклассник едва не погиб. Он вполне мог замерзнуть насмерть там, в лесу. Давайте же подумаем все вместе, почему такое произошло, и как не допустить подобного в будущем. Конечно, есть в случившемся и моя вина. Признаю. Я отпустила ребят, не настояла на своем. Но в той ситуации сделать что-то по-другому было почти невозможно.

Поймите, друзья мои, ни один учитель, ни один руководитель никогда не сможет оградить вас от неприятностей и роковых ошибок, если вы сами не осознаете необходимость дисциплины, если у вас не будет чувства коллективизма, если вы не будете помогать и поддерживать друг друга. Конечно, в любом коллективе есть люди, которые дружат между собой. С кем-то дружат, а с кем-то нет. Но все равно вы – единый коллектив! И именно в этом ваша сила! Только вместе, только плечом к плечу вы сможете превозмочь любые трудности и несчастья. Только вместе, только сообща можно добиться каких-то успехов, преодолеть любые преграды, достигнуть любых вершин и любых целей! А главное – что никто не останется в беде один, наедине со своей проблемой, своей болью или со своим горем. Так ведь? Вы согласны со мной?

Класс одобрительно загудел в ответ.

07.11.2021 г.

Находка

В заброшенном здании бывшей воинской части предприимчивый коммерсант устроил склад. Далековато, конечно, зато почти бесплатно. Дорога к складу узкая, зато асфальт. Здания здесь все старые, без отопления, окна кое-где выбиты. Разруха, словом. Зато периметр, как положено, огорожен. Электричество есть, опять же. Но главное, аренда – сущие копейки.

Работников на складе трое: два грузчика и старшой. Справляются. Чего там, одна-две машины в день если придут, так и то хорошо. Работенка, словом, не бей лежачего. Правда, и зарплата, прямо скажем, не ахти какая, но пенсионерам для поддержания семейного бюджета вполне подходящая. Вот и сидят там целыми днями два пожилых бедолаги, да старшой с ними. Старшой – Денис Иванович – мужчина в расцвете лет, а на склад этот загремел за то, что неосмотрительно попался на глаза начальству в изрядно подпитом состоянии. В рабочее, между прочим, время. Вот и сослали его с основной площадки в городе сюда, на затерянный в лесах склад.