– Ябеда и взяточник! – пробурчала я.

Алиан хмыкнул и снова взялся за бастарда:

– Так вот, Ирек Гил. Считай, что ты пришел сюда выслушать мое предупреждение. Если ты попытаешься осуществить задуманное, будешь иметь дело не с той разрозненной и ослабленной Белой империей, какую вы знаете сейчас, не с престарелым императором и даже не с ковеном белых магов. Ты сразу, не успев занять Темный Трон, получишь вызов от меня лично.

Ирек недоуменно поморгал и, осознав, что говорят все-таки о нем, возмутился:

– Да я и не собирался занимать Трон! С чего вы так решили? Я всего лишь хотел иметь нормальные крылья и не париться с иллюзиями. Достали они меня уже! Да и вы все достали! Даже бабка Кикерис туда же: подозревать меня в заговорах против младшего братишки. Он – законный наследник, а я – бастард, и не рыпался никогда. Меня вполне устраивает моя роль в тени. Пусть у него голова болит о политике, интригах высших магов и преступлениях низших. Но я хочу летать, не трясясь, что кто-нибудь увидит мое уродство, поймите вы все!

– Или чтобы твоя мать не поняла, что ее сын не погиб в море, и не потребовала твоего возвращения?

– Не ваше дело, архимаг Алиан, – надменно вскинулась темноволосая голова. – Никакая сила не дает вам права соваться в мои дела и договоры с кем бы то ни было.

– Право не дают, его берут, – заледенели папины глаза. – И я не привык напрасно сотрясать воздух, Ирек Гил. Да и госпожа Кикерис – существо не от мира сего, но для мира нашего – не страдает привычкой болтать попусту. Она не стала бы зря беспокоиться о возможных переменах, если бы они не угрожали основам. Стоит тебе обменять одну мечту на воплощение другой, и ты забудешь о том, что тебя когда-то устраивала твоя второстепенная роль. Забудешь о любви. К брату, отцу, девушке… Жизнь есть любовь, а ты станешь мертвым. На Темный Трон сядет мертвец.

– Так вы почитатель богини Лойт? – хохотнул упрямец, но его лицо побледнело.

– Лойт и любовь – слишком разные сущности, чтобы проводить такие аналогии. Я предупредил, юноша. – Алиан для пущего эффекта пристукнул ладонью по столу. – Ты о своей матери подумал?

Ирек снова взвился:

– Ты ее не тронешь, маг!

– Разумеется, нет. Зачем? Просто сообщу ей о том, что ты жив.

– Сообщай, – парень дернул плечом. – Это ничего не изменит. Ей нет до меня никакого дела, и в Тархареш за мной она тем более не потащится. Да и кто ее пустит?

Мне надоело крутить головой, переводя взгляд с одного на другого. Я облокотилась о столешницу и опустила многострадальную, уже опухшую от обилия новых проблем голову в сцепленные ладони.

– Ирек, а кто твоя мама?

Бастард покраснел, отвел взгляд. Буркнул:

– Неважно.

– Неужели не догадалась? – удивился отец. – Крылья у него, как у солнечной девы. Цвет и сила, а не форма. Уникальный мальчик.

– Я не мальчик! – огрызнулся Ирек.

– Но ведь у солнечных дев, как и у лунных, не рождается крылатых мужчин! – растерялась я.

– Ты уверена? – Алиан иронично ухмыльнулся, напомнив мне почему-то Сатарфа. – Может, маленьким сельо просто неизвестно, что в вашем сугубо женском царстве случается с крылатыми мальчиками? Ведь такие рождаются только от высших магов, светлых или темных. Тот, кто наделен крыльями, наделен и магией, а конкуренция лунным девам не нужна. К тому же роды у сельо всегда принимают жрицы Лойт. Трудно ли избавить младенца от крыльев или даже придушить ненароком? Чтобы в Серых пределах не было угрозы власти женщин во веки веков. У солнечных то же самое.

– Неправда! – возмутилась я. Не понимаю, чего добивается отец такой наглой ложью? Зачем он пытается то Ирека выбить из равновесия, то меня зацепить? Какую интригу опять плетет? И я тут же заставила себя успокоиться. – Во-первых, жизнь для жрицы Лойт свята. Тем более жизнь ребенка. Во-вторых, можно сохранить один случай в тайне, но если крылатые мальчики-сельо рождались регулярно, скрыть такое невозможно!

Со светлого как с гуся вода. Безмятежно улыбнулся, сощурив фальшивые бледно-голубые глаза:

– У меня есть доказательства, и ты их потом увидишь. Да и само существование нашего гостя говорит о том, что небывалое бывает. – На этих словах Ирек дернулся, но промолчал, и довольный архимаг сдал мне его с потрохами: – Лика, твой друг – сын младшей дочери владычицы Золотого берега. Гейдара всегда была легкомысленнейшей и любопытнейшей из них. Уж не знаю, как она добралась до своей мечты – увидеть настоящего демона и сразить его красотой, но это случилось на каком-то из Вольных островов. Сатарф много путешествовал перед тем, как занять Темный Трон. Пытался обмануть Лойт. С солнечной девой почти удалось, но назвать ее владычицей Тьмы и Теней было немыслимо, сама понимаешь.

– Хватит, светлый! – Ирек демонстративно отодвинул блюдо с булочками, так их и не попробовав, и сжал кулаки.

Алиан не обратил внимания на угрозу.

– Гейдаре хотелось настоящего демоненка в игрушки. Пугать подружек. Дикие-то демоны, истинные воины Тьмы, им не по зубкам. Да если и попадают высшие темные на Золотой берег, то уже сломанные, с подрезанными крыльями, в рабских ошейниках – неинтересно. Непонятно, за какие заслуги перед Чистым Небом Гейдара получила от судьбы невероятный крылатый подарок. Хотя даже это не заставило капризную принцессу признать сына наследником. Как можно, у него же клыки и прочие проявления Тьмы, невозможные для солнечных детей! Да и рожала она тайно, понятное дело. Даже ее царственная мать не догадалась. До сих пор в неведении. Растили мальчика рабыни. В подземелье, как пленника. Он же темный, ему полезно, решили эти солнечные дуры. Что, Ирек, твоя память это милосердно вычеркнула? – он посмотрел в глаза побледневшему парню. – А вот я о тебе все знаю. Почти каждый твой шаг отследил.

– Зачем? – хрипло спросил демон.

– Ты уникален, а я люблю собирать редкости, – с нарочитой циничностью ответил архимаг.

Вот зачем он хочет выглядеть хуже, чем есть? «А разве есть куда хуже?» – удивилась богиня на дне моего сердца. Ишь, бдит! Только ее нам тут не хватало! Но как лишить ее слуха и при этом не оглохнуть самой? Я сосредоточилась на пении птиц за распахнутым окном. Голос отца отдалился и доносился словно издалека:

– После встречи Гейдары и Сатарфа я, естественно, приставил лазутчиков и к ней. А уж первенца будущего владыки Тьмы тем более не мог оставить без наблюдения. И можешь не благодарить меня за то, что ты выжил и не ослеп в темноте. Более того, ты, Ирек, не стал идиотом, хотя тебя бросили в одиночестве и по твоей люльке бегали мыши, а в пеленках кишели вши и клопы. Кормить тебя еще кормили по приказу Гейдары. Из бутылочки с козьим молоком. Кормили, надев железные рукавицы на твои младенческие кулачки с острыми когтями. Но заниматься с тобой, учить и воспитывать никто не хотел даже по приказу. Кроме одной странной женщины, которую никто не замечал. Существа не от мира сего. Это моя суэнни Брегетта нянчила тебя до семи лет, и приходила она по моей великой просьбе. Когда Гейдара совсем о тебе забыла, суэнни вынесла тебя под носом у стражи.

– Я ее помню, ту старушку, – прошептал Ирек. Кулаки он давно спрятал под стол. – Почему же она не унесла меня сразу? Зачем было столько ждать?

– У полукровок только к семи годам становится понятно, какая сила победит, светлая или темная. Когда окончательно выяснилось, что ты все-таки выживешь, но в качестве темного мага, везти тебя в Тархареш моя суэнни категорически отказалась. Не любит она демонов.

– Не любит, но со мной нянчилась? – криво усмехнулся Ирек. – Даже догадываюсь почему. Ты хотел использовать меня в торговле с моим отцом, да, светлый?

– А как Ирек попал к папочке? – срочно встряла я. Не хочу разочаровываться в недавно обретенном папе, у него и без того грехов достаточно. – Случайно?

– Когда за дело берется суэнни, все случайности закономерны, – пояснил Алиан. – Брегетта пришла с мальчиком в порт, проникла на подходящее, по ее мнению, судно и там отпустила темного ангелочка. Парень забился в трюм и обнаружили его только в море. Корабль, кстати, был пиратский, ни о каком возвращении к берегу и речи быть не могло.