Брин напрягалась изо всех сил, но, судя по ее лицу, результат девочку расстраивал.

Опустившись на колени возле малышки, Антия мягко погладила ее по голове.

– Давай я тебе помогу. Но только в этот раз, хорошо?

Брин должна была научиться видеть. Различать чары. Без этого она никогда не будет знать: безопасно ли для мага то или иное место; где можно спать спокойно, а где стоит оставаться настороже. Мир мог помочь тебе восстановить силы, если ты знал, где и как это сделать.

В саду было как минимум два места, пригодных для отдыха. Два небольших источника.

И Брин должна была их увидеть.

Девочка вздрогнула, когда почувствовала прохладные пальцы на своих висках.

– Не смотри прямо на что-то, – тихо шептала Антия. – Магия убегает от слишком пристальных взглядов.

Она подтолкнула Брин к огромному розовому кусту и заставила остановиться всего в каких-то трех шагах от нужного источника.

– Смотри не на куст, а сквозь него. Будто здесь ничего нет.

Девочка неуверенно кивнула, а Антия, опустив голову, коснулась лбом копны мягких кудрей на затылке Брин.

Это простое задание, но девочка до этого никогда даже не пыталась посмотреть на мир через призму собственного дара.

Маг не мог себе этого позволить.

– Смотри сквозь него. Представь, что ты очень-очень хочешь рассмотреть, что же там прячется за кустом.

– А там что-то прячется? – заговорщицки прошептала Брин.

– Может быть, – в тон ей ответила Антия. – Попытайся это рассмотреть.

Девушка позволила своему сознанию уплыть и сместиться в сторону. Она будто смотрела на девочку с вышины, внимательно наблюдая за белыми нитями, плотно оплетавшими Брин.

Мир вокруг не двигался, все было абсолютно спокойно. Все, что оставалось, – немного направить Брин.

Антия потянулась к глазам девочки и накрыла их ладонью.

– Как же я буду смотреть, если… – ее голосок оборвался, удивленный возглас сорвался с побледневших губ.

Немного чар, чтобы подготовить ее. Простой прием родом из Академии.

Брин повернулась к Антии, а ее глаза отливали топленым серебром. Девочка вскрикнула, но не от страха, а от искреннего удивления. Это уже хорошо! От реакции ученика многое зависело.

Она подошла к розовому кусту, полностью поглощенная новыми ощущениями. Чары сделают ее глаза более восприимчивыми к силе. Все, что потребуется Брин, – больше практиковаться, чтобы переходить из одного состояния в другое.

Со временем это будет происходить само собой.

Брин обошла куст по кругу и остановилась точно на нужном месте. Она пристально рассматривала землю под ногами, потом опустилась на корточки, чтобы прикоснуться к источнику.

Когда девочка пошатнулась, Антия бросилась вперед, чтобы подхватить ее, но Кирам оказался быстрее. Мужчина поднял дочь на руки, и его взгляд вспыхнул раскаленными углями.

– Это должно было случиться, – успокоила его девушка. – Ее телу необходимо приспособиться к чарам.

– И когда вы собирались об этом предупредить?!

– Никогда, – Антия скрестила руки на груди. – Брин должна действовать так, как ей подскажет дар. Без вмешательства отца.

– Вот именно, – Кирам прижимал дочь к себе с такой силой, будто ей грозила неминуемая гибель. – Я – ее отец. И не потерплю никаких секретов, особенно в отношении Брин!

Сцепившись взглядами, они с Антией несколько долгих секунд стояли друг напротив друга, не желая уступать. На виске лорда пульсировала жилка, губы сжались в тонкую нить, и он точно не собирался двигаться с места до того, как Антия пообещает все, что Кирам потребует.

– Я буду обсуждать то, что делаю, – медленно сказала она. – Но не позволю вам вмешиваться.

– Вы мне не позволите?

– Можете не сомневаться.

– Папа…

Слабый голосок девочки сразу же переключил внимание лорда.

– Все нормально, солнышко? – его голос потеплел, а выражение лица изменилось неуловимо, буквально по щелчку пальцев.

– Папа, я видела… там…

Она кивнула в сторону цветущего куста.

– Я хочу еще раз…

– Завтра, – Антия подошла ближе и коснулась плеча Брин. – Сегодня достаточно. Тебе нужно отдохнуть.

– Но я совсем не устала!

– Завтра, Брин, – отчеканил Кирам. – Ты же слышала, что сказала тесса Брея.

Девочка недовольно надулась, как злой воробышек, но спорить не стала. Правда, ребенком она была отходчивым и уже через минуту сидела за столом и, беззаботно болтая ногами, потягивала травяной чай.

– А почему ты не сказала, что там кто-то живет? – вдруг спросила она.

Антия удивленно перевела взгляд с лорда на девочку.

– Живет?

– Ну да! Там, за кустом. Он вот такой, круглый, как мячик! Черный. Он убежал, когда я подошла.

Антия повернулась к кусту и прикрыла глаза.

Она совершенно не могла понять, о чем говорит Брин. Ведь в источнике совершенно точно никто не жил.

Проснулась Антия в холодном поту, до боли в руке сжимая тонкое шерстяное покрывало. Она промучилась бессонницей до глубокой ночи, почему-то страшно замерзла и, завернувшись в покрывало, заснула прямо так, на развороченной ее метаниями кровати.

Что ее разбудило сейчас – девушка так и не поняла.

Странное ощущение в груди, тянущая, болезненная пустота, что разрослась, как паутина, с каждым глубоким вдохом. За окном бушевала непогода, крупные капли дождя барабанили в стекло, а небо походило на залитый черной краской холст.

Словно весь мир сегодня решил восстать против поместья.

Антия прекрасно помнила слова лорда.

Если она захочет, то прислуга принесет ей чай прямо в постель, но все ее нутро противилось этому. Холодное, липкое волнение толкало девушку прочь из комнаты, в хитросплетение коридоров, к теплому очагу кухни. Даже если сегодня волк решит прогуляться по своим владениям – Антия не станет возражать. До одури захотелось провести время в компании, услышать чей-то голос, понять, что она не одна здесь, что все это поместье – чей-то дом, живой и теплый, а не просто нагромождение каменных стен.

Поднявшись, Антия накинула легкий халат и, надев мягкие домашние туфли, выскользнула в коридор. В этот раз она обращала пристальное внимание на портреты, висевшие на стенах.

Точнее, искала одну конкретную картину.

Антия хотела посмотреть. Должна была увидеть, как выглядела при жизни госпожа Волен. Сегодняшний инцидент в саду натолкнул ее на мысль, и она никак не шла из головы. И само то, что такое могло случиться, не на шутку тревожило Антию.

“Дар ее убил. Не смогла она его обуздать”.

Слишком много вопросов порождали эти слова.

Что на самом деле произошло с этой несчастной женщиной? Антия чувствовала, что должна, просто обязана увидеть ее, потому что слова Брин и случай у источника могли значить только одно.

Что-то, возможно, часть силы или духа этой женщины все еще здесь. Она не оставила дочь.

Вот только что от нее ждать?

Добра или горя?

Те, кто ушел мучительно, в агонии, могли принести обратно только мрак и ненависть. Злобу на весь мир, который продолжает жить дальше без умерших.

Антия скользила тонкими пальцами по тяжелым рамам портретов. Внутри девушки крепла уверенность, что она точно узнает госпожу Волен, как только ее увидит.

Коридор тянулся в бесконечность, запахи старого дерева, лака и цветов щекотали ноздри, и вокруг было довольно прохладно, отчего Антия то и дело поправляла легкий халат.

Слабый отблеск слева привлек ее внимание, и девушка остановилась у одного из портретов, будто нарочно упрятанного в глубокую нишу. Под ним стояла высокая ваза со свежими цветами. Пушистые сиреневые головки тюльпанов пахли терпко-сладко, но Антия почти не замечала аромата. Ее взгляд был прикован к картине.

Это она. Не было никаких сомнений.

Женщина держалась гордо. Подняла голову, смотрела на художника с плохо скрываемым превосходством. Темно-серые глаза поблескивали, и из-за свечей в коридоре казалось, что они светились. Пухлые, чувственные губы были упрямо сжаты, а лежащие на коленях руки – сцеплены в замок.