Но сюда его привели Паркер и двое других, заснятых на фото.

Он не мог подойти близко, чтобы услышать их разговор, но было достаточно легко догадаться, что происходит. Они устраивают нелегальные бои в клетке в новом городе. Так что все, что ему нужно сделать, — это следить за ними и проскользнуть на следующий бой.

Потому что у него предчувствие: что бы он ни увидел, что происходит в клетке, все станет чертовски ясным.

Глава 10

Анджелина

Я продеваю пару колец в мочки ушей и подкрашиваю губы, глядя в зеркало. Джаред уже в клубе, работает — он перестал торчать со мной каждую секунду дня, но сегодня субботний вечер, и через час я приду туда танцевать.

Мои ноги ослабли, задницу все еще покалывает, и в нескольких ключевых местах болит от порки и секса, которые Джаред устроил мне перед уходом.

Он сказал, что если этого не сделает, то не сможет смотреть, как я танцую на подиуме сегодня вечером. Что оторвет головы всем парням, которые смотрят на меня, а порка, которую я получу после, будет намного хуже.

Это так неправильно, что хочется искушать судьбу. Потому что каждая минута, проведенная с Джаредом, приносит острую боль от осознания того, что мы не можем быть вместе, хотя так идеально подходим друг другу. С ним все легко. Он понимает меня. Смешит меня своими подразниваниями, знает, когда нужно быть серьезным. Понимает, что заставляет меня нервничать — больше, чем я сама, как мне иногда кажется.

А секс с ним?

Лучше, чем танцы.

Первый раз у меня был секс летом после окончания школы. Я сказала своему тогдашнему парню, что это почти так же хорошо, как танцевать. Стоит ли говорить, что он очень оскорбился.

Но секс с Джаредом превосходит все, что я делала со своим телом. Это более артистично, чем четверной пируэт. Он доставляет больше удовольствия, чем самая лучшая хореографическая постановка. Он обнажает меня. Не только мое тело, но и само мое существо — кто я есть на самом деле — и затем награждает меня. Доставляет мне удовольствие. Отдает так много, в то время как берет все.

Я набросала свои идеи для склада, как он и требовал. И даже составила список танцоров, которых хотела бы пригласить поучаствовать. Но не могла заставить себя попросить их об этом. Потому что где мы будем репетировать? Когда? Мы все заняты дурацкими танцами факультета.

Мы также тщательно избегали темы наших отношений. Как будто у обоих негласное соглашение просто наслаждаться этим временем, пока оно у нас есть.

Но знаю, что когда он уйдет, когда закончатся две недели и он отпустит меня, я буду умолять стереть мои воспоминания.

Потому что не смогу жить с болью от того, что я потеряла. То, что не смогла удержать.

Хватаю сумочку и вешаю ее на плечо, прежде чем выйти за дверь. Мое тело уже покалывает от предвкушения новой встречи с мастером.

Когда выхожу, чтобы забрать Талию и Реми, я с трудом могу поверить, что прошла всего одна неделя после аварии. Весь мой мир изменился. Я изменилась.

Я забираю первую Реми, и она выходит — вся сияющая от возбуждения. И это при том, что она еще не подцепила горячего доминантного оборотня, который глубоко бы проник в саму ее в душу.

Думаю, она похожа на меня. Ее больше возбуждают эти танцы, чем те, что у нас в школе.

— Как дела, девочка? — поет она, забираясь на переднее пассажирское сиденье. — Готова зажечь?

— А то ты не знаешь. — Я отъезжаю, прежде чем она застегнула ремень. — Реми, тебе эти танцы доставляют больше удовольствия, чем школьные?

— Да, черт возьми!

Она даже не колеблется.

— А почему, как ты думаешь?

— О Боже, так много причин. — Она начинает перечислять их на пальцах. — Я могу применить свой собственный творческий потенциал в процессе, у нас живая и благодарная аудитория, которой меньше восьмидесяти лет, я танцую со своими лучшими друзьями, никто не дышит мне в затылок, говоря, что я делаю это неправильно, никто не стоит за кулисами, мечтая ударить меня в спину, чтобы занять мое место… мне продолжать? — Она бросает на меня взгляд. — А что? Почему ты спрашиваешь?

Я пожимаю плечами, решая, стоит ли сдерживать слова, которые так и хотят сорваться с языка.

— Что ты думаешь о том, чтобы поставить свое шоу? Например, что-то супер необычное, но очень увлекательное? Частично «Цирк дю Солей», частично «Блю Мэн Групп», частично… не знаю, того, что мы делаем в «Эклипсе»?

— Да, черт возьми! — И снова никаких колебаний. Я подъезжаю к дому Талии, и когда она садится, Реми говорит:

— Анжелина собирается поставить для нас полноценное шоу. Полный перфоманс, крутое выступление.

— Так стоп. Я просто думаю об этом, — бормочу я.

Талия наклоняется вперед с заднего сиденья.

— Сделай это! Я полностью за. На все сто процентов.

Дрожь возбуждения, с которой я заигрывала с тех пор, как впервые озвучила свою мечту вслух Джареду, вспыхивает, хлопая крыльями так быстро, что у меня перехватывает дыхание.

— Вы? Вы обе?

— Ты шутишь? — Реми смеется. — Я бы бросила школу и пошла за тобой куда угодно, лишь бы заняться этой работой. В одно мгновение. Если бы ты сказала, что мы поедем с этим шоу в тур по стране на автобусе «Фольксваген», я бы организовала распродажу выпечки, чтобы это профинансировать. — Она усмехается. — Я умирала от желания, чтобы ты сделала больше таких работ.

— Я тоже. — Талия хлопает меня по плечу. — Не могу дождаться! Когда мы начнем?

— Эм, ну, я должна найти нам помещение для репетиций. И для выступлений. Я хочу, чтобы это было постоянное шоу — не просто выходные или два, а каждые выходные. Что-то, что войдет в список развлечений в Тусоне. Что-то, на чем мы могли бы зарабатывать реальные деньги — платные выступления.

— Хорошо, тогда мне не придется беспокоиться о том, что кто-то будет стоять за кулисами, чтобы занять мое место, — говорит Реми, но в ее голосе слышится смех. — Было бы потрясающе. Мои родители умрут — они всегда говорили, что я никогда не заработаю денег как танцовщица.

— То же самое, — говорит Талия.

— Аналогично, — соглашаюсь я. — Давайте докажем, что они ошибаются.

Джаред

Я чувствую запах в тот момент, когда Анджелина входит в клуб. Вы можете сказать, что это невозможно в клубе, заполненном сотней движущихся, потеющих тел, но это правда.

Мои волчьи инстинкты включаются, и я кручусь вокруг, превращаясь в хищника, как только ее вижу.

О боже, на ней эти короткие шорты. И гребаный открытый топ. Такой, который завязывается прямо между грудей и не оставляет ничего для воображения.

Что означает только одно — она хочет, чтобы я отшлепал ее снова.

Жар клубится во мне, пробегает по позвоночнику. Я иду по клубу.

Она не волчица, но ее инстинкты все еще хороши. Она поворачивается в мою сторону, и мы встречаемся взглядами. Сегодня она заплела волосы в чертовы косички, красивые рыжие перья там, где обычно каштановые пряди.

Я сразу тянусь к ней. Она каким-то образом понимает, что именно я хочу, потому что подпрыгивает, ее легкое тело маленькой танцовщицы прижимается к моему, мускулистые ноги обхватывают мою талию.

— Привет, дамы. — Я подмигиваю ее подругам. — Я собираюсь временно забрать вашу девушку.

Одна из них вскидывает брови, а другая машет нам пальцем.

— Повеселитесь!

Я несу ее обратно в кладовую. Туда, где все это началось. Я молюсь, чтобы она не вспомнила, как мы расстались. Потому что сейчас хочу только, чтобы моя девочка была горячей.

Дверь не закрывается, но я несу ее за стопки коробок, где нас никто не увидит, даже если войдут.

— Детка, что ты надела? — рычу я.

Она ухмыляется, на ее красивом лице написано чистое удовольствие.

Я провожу руками по ее попке, по изгибам, между ног, под шортами.

— Я хочу, оставить отпечатки моих рук на этой попке, чтобы все видели. Ты этого хотела, детка?

Я покусываю ее плечо, провожу языком по мочке уха.

Она заливается сладким румянцем.

— Я не подумала об этом.