Черт. Мне нужно сказать друзьям, чтобы никогда не оставляли меня наедине с Джаредом. Никогда. Особенно когда у меня овуляция.

Рискованная ситуация.

Я нахожу Талию и Реми как раз в тот момент, когда включаются верхние флуоресцентные лампы, сигнализирующие о закрытии клуба. Толпа издает коллективный стон, и люди разбегаются, как тараканы, пойманные светом.

— Пошли, — подбадриваю я своих друзей. — Пошли отсюда. С меня хватит.

Джаред

Я облажался. По-крупному.

Я знал, что должен держать свои руки подальше от Анджелины. Она моя женщина-криптонит. Мой самоконтроль катится к чертям рядом с ней.

А теперь я дошел до того, что унизил ее самым ужасным образом.

Это почти стоило того. Почти.

Черт, я буду дрочить при воспоминании о ее личике во время оргазма каждую ночь всю неделю. Это даже лучше, чем я себе представлял.

Я осматриваю оставшуюся массу людей, которые нуждаются в ободрении, чтобы уйти. Мужчины и женщины пытаются найти или укрепить свои контакты, перед тем как уйти.

— Время вышло, — кричу я. — Все на выход.

Я получаю приглашающие взгляды от пары девушек, которые держатся позади.

Я не поддаюсь искушению. Не совсем. Но какая-то часть меня думает, что должен трахнуть одну из них, чтобы избавиться от рыжеволосой красотки. Из моих фантазий. Черт возьми, она была их главной фишкой с тех пор, как появилась здесь в начале семестра со своей смелой новой идеей провести танцы гоу-гоу.

Каким-то образом я даже вызвался сделать постаменты, на которых устроились танцовщицы.

Блондинка, которая казалась красивее при слабом освещении, чем при ярком свете, ковыляет ко мне на шестидюймовых каблуках.

Я хмурюсь и быстро мотаю головой, блондинка поворачивается и, шатаясь, выходит за дверь. Я снова качаю головой, скорее на себя, чем на кого-либо другого, и помогаю остальным выйти из зала. Запуская пылесос, чтобы собрать мусор из пластиковых стаканчиков, соломинок и салфеток для коктейлей, я пытаюсь думать о чем угодно, только не о сладких изгибах задницы Анджелины, когда она танцевала на этом пьедестале. Или легком изгибе ее губ, когда вошел в нее. То, как она приоткрыла рот и закатила глаза, когда кончила.

Я продолжаю прокручивать все это после того, как мы закрылись.

— Что с тобой, чувак? — спрашивает Трей, когда мы идем на стоянку к нашим мотоциклам.

— Ничего, — говорю я мрачнее, чем хотел бы.

— Что-то случилось между тобой и той танцовщицей?

— Заткнись, придурок. — Трей — мой лучший друг, но иногда он не знает, когда нужно остановиться.

— Угу. Я так и подумал. Дэмиан сказал, что ты трахался с ней в подсобке.

Я хватаю Трея за воротник и смотрю прямо в его глаза.

— Я не трахал ее.

— Хорошо, — быстро говорит он, поднимая ладони. — Как скажешь, приятель.

Теперь я знаю, что вырыл себе могилу, поэтому отпускаю его и кивком головы указываю на мотоцикл.

— Поехали. Увидимся позже дома.

— Куда ты собрался? — подозрительно спрашивает он.

— Прокатиться.

Трей пожимает плечами и уходит. Я жду, пока он уйдет, а потом сажусь на мотоцикл и завожу его с более громким ревом, чем это необходимо.

И срываюсь с парковки. Уже почти три часа ночи, и на дороге не осталось ни одной машины. По крайней мере, так я себе говорю. Правда в том, что я все еще нахожусь в этой гребаной кладовке, проигрывая ту часть, в которой Анджелина кончает.

Вот почему я выруливаю из переулка, не глядя.

Не вижу приближающейся машины. Нет, пока я не перелетаю через нее, а стекло разбивается, подобно взрыву конфетти из праздничного воздушного шара.

Глава 2

Анджелина

Я не знаю, все ли крики мои. Кто-то шепчет на заднем сиденье.

Это, наверно, Реми. Талия сидит на переднем сиденье рядом со мной. Ага, она тоже кричит.

Я сжимаю губы, чтобы остановить ужасный звук и заставить свои мозги работать. Я что-то сбила. Кого-то.

О боже. Я только что сбила мотоциклиста.

Выхожу из машины и, спотыкаясь, направляюсь к бамперу машины. Удар раздробил переднюю решетку, смяв капот. Одна из фар погасла — ее разбило ударом. Оставшаяся отбрасывает жуткий луч на ужасную картину. Огромный мотоцикл лежит на боку перед машиной, но мотоциклист…

Пожалуйста, пусть он будет не под машиной.

Из меня вырывается жалобный всхлип. Я опускаюсь на колени и заглядываю под машину, но ничего не вижу.

Талия и Реми тоже вываливаются из машины. Они были пьяны, когда мы уезжали из «Эклипса». Мы бы уже находились дома, если бы Талия не заставила меня ждать, пока машина не перестанет вращаться для нее.

— Ч-что произошло? — хрипит она.

Реми смотрит на мотоцикл:

— А где водитель?

— Не знаю, — причитаю я, обегая машину сзади.

Там.

Большая согнутая фигура лежит на тротуаре позади моей машины. Я прикрываю рот рукой. Он умер?

Пожалуйста, только бы он не умер.

Нет, он шевелится, пытается сесть.

Я подбегаю и приседаю рядом.

— Я… не думаю, что вы должны двигаться.

Он со стоном снимает шлем. Одной рукой обхватывает бок, словно защищая.

— Джаред! — ахнула я.

Я ранила Джареда. Сбила Джареда. Все плохо. Плохо, плохо, плохо, плохо.

— Джаред, не двигайся. Я позвоню в 911. — В заднем кармане нащупываю телефон, проклиная себя за то, что не позвонила в ту же секунду, как это случилось. Или, может быть, в следующую. Не могу сказать. Время словно замедлилось.

— Нет. — Джаред выхватывает телефон из рук, ломая корпус в мощной хватке.

Я изумленно смотрю на него.

— Никакой скорой. — Он с трудом поднимается на ноги и засовывает мой телефон в карман. Кровь стекает по его лбу, заливая глаза.

Я вся дрожу, ноги едва держат меня.

— Ч-что? Нет, тебе нужна неотложка.

Он хромает к моей машине.

— Джаред.

Он подходит к капоту машины и поднимает — да, поднимает — свой мотоцикл. Я имею в виду не на землю, а в воздух. Он относит его за мусорный контейнер и прячет там.

— Джаред, с тобой все в порядке? Я думаю, тебе срочно нужна медицинская помощь.

— Угу, несомненно. — В голосе Реми слышится изумление. Интересно, звучит ли мой голос так же?

Он — супермен, Халк, неандерталец — просто продолжает идти к водительской стороне моей машины и садится.

— Что? Ты не можешь вести машину. Что ты делаешь? — Я знаю, что это звучит глупо, но он ведет себя как сумасшедший. Он не может сесть за руль и вести машину. Вероятно, у него переломы костей и сотрясение мозга. Не говоря уже о том, что ему нужно наложить швы на лоб.

— Садись. — Грубый приказ, настолько властный, что мы трое вынуждены повиноваться, хотя он не в том положении, чтобы командовать.

Я забираюсь на пассажирское сиденье, а Реми и Талия запрыгивают на заднее.

Джаред заводит машину и мчится по аллее. Я дотягиваюсь до заднего сиденья, где держу свою сумку для танцев, и достаю пару колготок.

— Вот, держи. — Я протягиваю их ему, указывая на кровоточащий лоб.

Сначала на его лице мелькает замешательство, но он принимает их и вытирает кровь с лица.

— Спасибо. — Он отдает колготки обратно, как будто нет нужды останавливать текущую со лба кровь. Как будто это всего лишь царапина.

— Ты едешь в больницу?

Он быстро качает головой.

— Я отвезу вас троих домой. Ты слишком потрясена, чтобы вести машину, а они пьяные.

Он так деловито и убедительно говорит… я почти на мгновение забываю, что он не в том состоянии, чтобы вести машину.

— Скажи, куда ехать.

— Хм… — Мой мозг вообще не работает. Он прав, я слишком потрясена. И даже не могу думать.

— Кого ты высаживаешь первой?

— Талию. — Ответ приходит с облегчением. — Пересечение улицы Кэмпбелл и Третьего авеню.

Он кивает и включает поворотник, ведя мою разбитую машину, как будто ничего не случилось.

— Р-разве это не противозаконно? Покинуть место аварии?

На его губах появляется улыбка.

— Пострадавшая сторона находится в машине вместе с вами.