Чиновники южноафриканского режима апартеида массово уничтожали документы, что постоянно становилось препятствием для членов Комиссии по установлению истины и примирению. В своем последнем докладе они посвятили уничтожению записей целый раздел, прямо заявив: «История апартеида в числе прочего является историей систематического замалчивания тысяч голосов, которые могли стать частью памяти нации». Доклад возлагал вину на правительство: «Трагедия заключается в том, что бывшее правительство преднамеренно и систематически уничтожало гигантские объемы государственных документов в попытке избавиться от улик и таким образом приукрасить историю деспотического режима». Уничтожение документов подчеркивало критически важную роль, которую те играли: «Массовое уничтожение архивов… оказало серьезное воздействие на общественную память Южной Африки. Бесследно исчезло огромное количество официальной документальной памяти, особенно касавшейся внутренних механизмов государственного аппарата безопасности режима апартеида» [23].

В Ираке, как мы увидим в главе 12, многие имевшие ключевое значение документы были не уничтожены, а перевезены в Соединенные Штаты, где некоторые из них остаются до сих пор. Их возвращение может стать частью еще одного процесса «установления истины и примирения» в этой стране, столь истерзанной гражданской войной.

Библиотеки и архивы делят между собой ответственность за сохранение знаний для общества. Цель данной книги состоит не только в том, чтобы описать отдельные моменты, связанные с уничтожением подобных организаций в прошлом, но также в том, чтобы признать заслуги противостоявших этому библиотекарей и архивариусов, воздав им должное. Именно благодаря их труду знания передаются из поколения в поколение, давая возможность развиваться и искать в них вдохновение народу и обществу.

В своем знаменитом письме 1813 года Томас Джефферсон сравнивал распространение знаний с тем, как одну свечу поджигают от другой. «Тот, кто получает от меня некую идею, – писал Джефферсон, – получает от меня знания, никак не преуменьшая моих, так же как тот, кто поджигает свою свечу от моей, получает свет, никак не затемняя моего» [24]. Библиотеки и архивы играют роль свечи Джефферсона, являясь важнейшим источником идей, фактов и истины. История того, как они противостояли вызовам, охраняя огонь знаний и давая ему возможность освещать путь другим, весьма сложна.

В каждой из глав этой книги наглядно описываются многочисленные угрозы, которым подвергались знания на протяжении истории. Свеча Джефферсона продолжает гореть и сегодня благодаря выдающимся усилиям хранителей знаний: коллекционеров, ученых, писателей, и в особенности библиотекарей и архивариусов.

Древнегреческий генерал и историк Ксенофонт излагает в своем самом известном труде «Анабасис», или «Отступление десяти тысяч», драматическую историю того, как он вывел заблудившееся войско из десяти тысяч греческих наемников из Месопотамии назад в Грецию. Ксенофонт описывает переход войска через центр нынешнего Ирака и его остановку на берегах реки Тигр, в месте, которое он называет Лариса [1]. Обозревая ландшафт, Ксенофонт отмечает огромный заброшенный город с высокими стенами. Оттуда они двинулись дальше, к другому городу, Меспиле, где, по утверждению Ксенофонта, «когда-то обитали мидяне». Именно здесь, по словам Ксенофонта, нашла убежище Медея, жена царя, пока персы осаждали их империю. Ксенофонт сообщает, что персидский царь не мог захватить город, пока Зевс не «обрушил гром и молнии на его жителей» [2].

То, что видел Ксенофонт посреди этого древнего пейзажа, являлось остатками городов Нимруд (Лариса) и Ниневия (Меспила). Города эти находились в самом сердце великой Ассирийской империи и процветали под властью прославленного грозного царя Ашшурбанипала. После смерти Ашшурбанипала Ниневия была разрушена совместными усилиями вавилонян, мидян и скифов в 612 году до н. э. Ксенофонт путает ассирийцев (которые населяли город) и мидян (которые его захватили) с мидянами и персами, главной силой Востока в те времена, когда он писал [3].

Поразительна сама мысль, что Ксенофонт видел эти огромные курганы более двух тысячелетий назад и что руинам в то время уже было много веков, а события, приведшие к разрушению городов, казались смутными даже для этого великого историка. Греки считали себя создателями библиотек, и к тому времени, когда писал Ксенофонт, они играли весьма важную роль в греческом мире. Ксенофонт наверняка обрадовался бы, узнав о великолепной библиотеке, сохранившейся глубоко под землей, которой предстояло много лет спустя поведать историю ее древнего основателя Ашшурбанипала.

Потребовалось еще двадцать два столетия, прежде чем великая библиотека Ашшурбанипала была обнаружена. Благодаря ей удалось полностью восстановить историю этой империи (а также ее предшественников и соседей). Немалую роль сыграли археологические раскопки ассирийских поселений, но в особенности – найденные при этих раскопках документы.

Письменность воспринимается столь недавней технологией в долгой истории человечества, что возникает искушение предположить, будто большая часть древних цивилизаций полагалась в основном на устную передачу знаний. Эти цивилизации, сосредоточенные вокруг области, известной ныне как Турция, Сирия, Ирак и Иран, оставили после себя не только обширные и впечатляющие физические свидетельства, но также документы, отчетливо доказывающие, что письменность наряду с устным общением существовала за столетия до появления цивилизаций Египта, Микен, Персии и в конечном счете Греции и Рима. Эти письменные свидетельства многое добавляют к нашим знаниям о тех культурах. Народы Ассирии и соседних с ними цивилизаций обладали высокоразвитой культурой документирования событий, оставив нам богатое интеллектуальное наследие.

В середине XIX века земли, описанные Ксенофонтом в конце V и начале IV века до н. э., стали предметом немалого интереса для соперничающих европейских имперских держав. Интерес этот помог восстановить развитую в тех цивилизациях культуру знаний, позволив в итоге обнаружить не только старейшие библиотеки и архивы на планете, но также и первые свидетельства покушений на информацию.

Британское присутствие в этом регионе изначально было связано с деятельностью одного из двигателей имперской экспансии, Ост-Индской компании, которая сочетала торговлю с установлением военной и дипломатической власти. Одним из ключевых ее сотрудников в регионе был Клавдий Джеймс Рич, одаренный знаток восточных языков и древностей, которого современники считали самым могущественным человеком в Багдаде после местного османского правителя-паши. «…Некоторые даже сомневались, не поступает ли сам паша сообразно предложениям и советам господина Рича, а не в соответствии с пожеланиями своих собственных советников» [4]. Стремясь удовлетворить свою «ненасытную жаждуувидеть новые страны» [5], Рич даже сумел в переодетом виде войти в Большую мечеть в Дамаске, что в то время для западного гостя было весьма непросто [6]. Рич активно путешествовал по региону и составил детальное описание его истории и древностей, создав собрание рукописей, которое после его смерти приобрел Британский музей. В 1820–1821 годах Рич впервые посетил раскопки в Ниневии и большой курган Куюнджик (как его называли османские турки), находившийся в центре ассирийского города. Во время своего визита Рич откопал клинописную табличку, сохранившуюся от дворца Ашшурбанипала, – первую из десятков тысяч, впоследствии обнаруженных на этом месте.

Рич продал свою коллекцию откопанных любительским образом артефактов Британскому музею. Прибытие в Лондон первых клинописных табличек вызвало взрыв интереса к этому региону и рассуждений о том, какие еще сокровища могут скрываться в той земле. Коллекцию увидел в Лондоне Жюль Моль, секретарь Французского азиатского общества, который также читал опубликованные отчеты Рича. Моль незамедлительно убедил французское правительство послать свою собственную экспедицию в Месопотамию, ради соперничества с Британией во славу французской науки. В Мосул в качестве консула отправили французского ученого Поля-Эмиля Ботта, дав ему достаточно средств для проведения собственных раскопок, начавшихся в 1842 году. То были первые проведенные в регионе серьезные раскопки, и публикация их результатов в Париже в роскошно иллюстрированной книге «Monument de Ninive» (1849), снабженной рисунками художника Эжена Фландена, прославила их среди европейских элит. Мы не знаем точно, где и когда, но страницы этой книги в какой-то момент со все возрастающим удивлением листал молодой британский искатель приключений по имени Остин Генри Лейард.