- Ты же спрашиваешь про то, какой я вижу свою жизнь или всё-таки интересуешься, чем я собираюсь заняться завтра? Если второе, то, на самом деле, хочется как следует напиться….</p>
<p>
- Нет, Стэн. Разумеется, я имею ввиду твои планы на будущее. - он, как обычно, умилил, но мой организм решил сэкономить силы на улыбке, поэтому я лишь тяжело вздохнула.</p>
<p>
- Ну, не знаю. - он развел руками. - А разве надо думать о будущем, когда каждый день может стать последним, Саманта Брукс? В Яме не задаются подобной ерундой. Ешь, пей, беги, бей — вот и весь набор инструментов для долгой и счастливой жизни.</p>
<p>
- Но ты больше не в Яме и должен понять это. Если, конечно, не хочешь попасть обратно в резервацию или за решетку. Мир огромный, яркий и границы его не очерчены двумя рядами решёток. Ты можешь…. - я не нашлась сразу, что сказать, выдержав длинную паузу. Чертова дура!</p>
<p>
- Вот-вот. Ты прекрасно знаешь, что я ни на что не способен, кроме как толкнуть скай или влезть в очередную скверную заварушку.</p>
<p>
Я собралась было возразить, но Стэн не дал вымолвить и слова:</p>
<p>
- Да ладно, не спорь, Саманта Брукс! Мы оба это знаем. - он отвернулся к разбитому окну, через дыру в котором порывами ветра наметало серую пыльцу снега. - Я не знаю, что там произошло у тебя с пижоном, — это не мое дело, но, какой бы он не был сволочью, ты на него запала. А что же обо мне? Мне не светит такая женщина, как ты, я никогда не найду достойную работу, где не придется травить кого-то наркотиками или выбивать дурь из головы, потому что я слишком туп. У меня даже шрам на пол рожи. Посмотри! - Стэн яро провёл пальцем по мясистой розовой полоске, тянущейся от кадыка к губам. - Я просто монстр из Ямы, Саманта Брукс!</p>
<p>
</p>
<p>
В карих глазах заблестела печаль. Стэн перевёл дух и успокоился:</p>
<p>
</p>
<p>
- Вместо того, чтобы спрашивать имею ли я планы на будущее, лучше поинтересуйся, а нужен ли огромному яркому миру монстр из Ямы?</p>
<p>
- Перестань нести ерунду, я совсем не это хотела сказать. Ты думаешь люди не меняются? Тебе всего лишь семнадцать….</p>
<p>
- Шестнадцать мне! - сердито перебил меня Стэн.</p>
<p>
- Тем более. У тебя впереди уйма времени. Знаешь, сколько перевоплощений я наблюдала за годы службы? Конечно, в основном хорошие парни становятся говном, но полно и обратных случаев, когда бывшие преступники кардинально меняются.</p>
<p>
</p>
<p>
Ветерок залетал сквозь рваную дыру в прозрачном окне, покалывал щеки и оседал в ноздрях морозной свежестью. Он гнал по улицам метель, свистел между железных рельсов, а испарялся где-то в витиеватых кирпичных лабиринтах на задворках Нью-Йорка.</p>
<p>
</p>
<p>
«Момент не лучший, но пора сказать ему» - решила я.</p>
<p>
</p>
<p>
- Послушай, Стэн, следующие дни, а, может быть, и часы рядом со мной грозят обернуться смертельной опасностью.</p>
<p>
- Можно подумать, до этого по парку прогуливались. - нервно усмехнулся Стэн.</p>
<p>
</p>
<p>
Делая крупные паузы между словами, словно неуверенная в себе малолетка, я продолжила речь:</p>
<p>
</p>
<p>
- Я хочу сказать, что ты сделал для меня очень много, и, вообще, я твоя должница.Но сейчас прошу оставить меня. Я не намерена подвергать тебя опасности.</p>
<p>
- Мы столько пережили вместе, Саманта Брукс, и теперь, в конце пути, ты решаешь избавиться от меня? Впрочем, зачем тебе нужен балласт в виде тупого уродливого беспризорника, верно?</p>
<p>
- Не мели чепуху. Без тебя я бы не справилась! Как только все закончится, мы обязательно встретимся.</p>
<p>
- Я думал ты мой друг, Саманта Брукс. - он пригнулся, чтобы пролезть в дыру в лобовом стекле локомотива. - А ты всего-навсего коп. Бывай!</p>
<p>
- Стэн! Стэн….</p>
<p>
</p>
<p>
Но он не слушал. Хрустя подошвами по стеклянной крошке, Стэн выбрался наружу и зашагал против движения застывшего на веки состава. Я отдохнула ещё несколько минут и тоже выбралась из кабины через дырявое лобовое окно. Ветер уже принялся заметать следы Стэна на снегу, уходящие прочь от перрона. Самого мальчишки видно не было, только извивающиеся рельсы, и бескрайняя равнина прямоугольных домов из коричневого кирпича стелилась по территории спящего ноябрьского Бруклина.</p>
<p>
</p>
<p>
На моем же пути полыхали сотни тысяч квадратных футов надстроенных авеню, и вздымались к небу шпили гордых небоскребов; по ту сторону реки, вдоль набережной, неспешно проехал полицейский Глобалик, а ярдов на триста южнее толпа разносила магазин электроники. В районе Центрального Парка поперёк Манхэттена мчался на всех парах Голиаф. Из глубин полуострова в небо к чёрному исполину по спирали взмыла пара ракет, но, разметав по сторонам тепловые ловушки, вертолет продолжил путь без заминок.</p>
<p>
</p>
<p>
Бруклин вокруг меня был тихим. Под надземной линией монорельса заражённые горечью без дела слонялись по безлюдным улицам. Больные бродили, словно в задумчивости, порой ни с того ни с сего заглядывали в окна домов, а один, с сильно запущенной формой и иссохшей до основания черепушкой, пытался бормотать во весь голос о том, что безумно хочется пить, но язык его почти не слушался, и на выходе оставалось лишь дикое шепелявенье. Видимо, повсеместная разруха и опустошение привлекли больных. Теперь весь город похож на их привычные места обитания — заброшенная подземка, заводы или необитаемые трущобы в Яме.</p>
