Что он мог рассказать о Моле Энакину, но при этом не подать еще более плохой пример и не сболтнуть лишнего? И что можно считать лишним? Все, что Оби-Ван знал в обход Совета? Но разве он тогда не предаст секреты Мола? А что если Энакин сам узнает правду? О каком тогда доверии между учеником и учителем может идти речь, если Оби-Ван не до конца с ним честен?
— Мол до пяти лет жил с матерью на Риши, — наверное, стоило рассказать все как есть. — Он говорил мне, что мама хотела для него лучшей жизни, но опасалась, что их найдут, и тренировала его с тех пор, как он себя помнит. Когда их нашли, она отвезла его на Корусант и сказала, что он должен стать джедаем.
— Пять лет? — Энакин недоверчиво покосился на Оби-Вана.
Пять лет — это было многовато, хотя самому Энакину уже исполнилось восемь.
— О да. Не знаю точно что там произошло на самом деле, но как Сестра ночи она обучала его Темной стороне.
— Значит, он уже в пять лет был ситхом, как тот человек, убивший мастера Джинна? — уточнил Энакин и Оби-Ван на секунду представил маленького Мола в черной одежде с красным световым мечом.
Определенно, в этом имелось некоторое очарование, но вряд ли такое было на самом деле.
— Скорее, он просто шел по пути Темной стороны — соперничество, лишние эмоции, желание победить любой ценой. Магистр Йода решил оставить Мола в Ордене, чтобы научить его и Светлой стороне.
Стоило рассказать все как есть и немного смягчить действительность.
По словам Мола, его просто испугались, но Оби-Ван знал его тягу к приукрашиванию. По просьбе матери Мол собирался стать учеником Ордена любой ценой, и до сих пор вспоминал ее лицо, которое, к его сожалению, за годы, проведенные в Ордене, почти размылось в памяти.
Турбины корабля тоже задело: остались царапины, и левую пришлось поправлять вручную.
— Это плохо.
Работа помогала отвлечься от волнений за Мола. Тот больше не отвечал в Силе, но Оби-Ван чувствовал, как он ухватился за воспоминание их первого раза и прокручивал испытанные тогда чувства. Что же с ним сейчас происходило?
— Учитель, но если мастер Мол уже был на Темной стороне, а я нет, почему меня не хотели брать в обучение?
Энакин задал отличный вопрос, на который Оби-Ван не мог ответить так, чтобы не выказать Совету неуважение или не похвалить Мола. Стоило избежать и того, и другого. Почему Мола взяли, а Энакина нет? Потому что Мола посчитали опасным.
— Потому что Мол уже начал свое обучение, и никто не мог дать гарантий, что он не продолжит его — не в Храме, как джедай, а как адепт Темной стороны.
— Значит, если не обучать меня, то я буду как обычный человек?
Да, в этом была доля правды. Но звучало это плохо, поэтому Оби-Ван постарался сгладить неприятный угол:
— Энакин, нет обычных людей, все мы особенные.
По тому, как Энакин поджал губы, стало ясно, что он не согласен. Небось, думал о своем бывшем владельце с Татуина.
— Но разве не логично оставить мастера Мола недообученным? Ведь если он падет на Темную сторону, то будет гораздо сильнее.
Что Оби-Вану нравилось в Энакине, так это его смышленость.
— О, Совет тоже так считал.
Мол не был единственным джедаем, который ходил по краю. Он рассказывал, что если бы его хотели обучать дальше, Темная женщина собиралась взять его в ученики.
— Когда подошел возраст принятия Мола в падаваны, Совет решил отправить его в сельскохозяйственный корпус. Они надеялись, что он найдет свое место в более… мирных местах.
— Но как он тогда стал падаваном магистра Винду?
— Он… невольно стал участником событий, которые показали весь его потенциал, и тогда магистр Винду решил взять его в ученики.
Если быть совсем честным, то Мол сбежал через месяц пребывания на фермах Салличе, и в этот момент Сила наконец-то свела его с Оби-Ваном. Точнее, с Оби-Ваном и его учителем Квай-Гоном на одной из их миссий, где он помог остановить гражданскую войну и категорически отказался возвращаться обратно «на грядки».
Именно тогда магистр Винду лично приехал за ним и сообщил, что берет в ученики. Совет не одобрил это решение, но все же позволил упорному Молу обучаться под ответственностью магистра Винду. Именно поэтому Оби-Ван находил странным, что тот был против обучения Энакина.
— Ему сказали, что он никогда не станет членом Совета, но мне кажется, что Мол не расстраивается. Он просто… знает, когда остановиться. У него бывают проблемы с той частью кодекса, где нет эмоций, — Оби-Ван продолжил, вспоминая, что еще можно рассказать.
Возможно, то, что Мол знал о силе Темной стороны как раз и давало ему сил, чтобы бороться с ней. В их паре он всегда справлялся с этим лучше.
— У меня… у меня плохо получилось, как видишь, — признал он неприятный факт. — Мол на моем месте поругался бы, но сразу сделал все правильно.
— У вас тоже неплохо выходит, учитель, — отозвался Энакин, и это развеселило Оби-Вана.
Насколько же он нелепо выглядит, что его поддерживает собственный ученик, который сам только делает первые шаги?
Корабль понемногу приходил в форму. Мол все еще не отвечал. Оби-Ван волновался — прошли уже сутки. Он отправил Энакина отдохнуть, но тот отказался, мотивируя тем, что надо поскорее спасти мастера Мола.
За Молом пришли, едва тому исполнилось девятнадцать. Мать клана Сестер ночи прилетела лично, но на ее заявление о том, что он Брат ночи и принадлежит Датомиру, Мол ответил, что уже находится на своем месте и не готов променять жизнь джедая ни на какую другую. Тем же вечером он рассказал Квинлану с Оби-Ваном, что Совет от его слов хлопал в ладоши и чуть ли не прямо там решил объявить готовым к испытаниям на рыцаря. Квинлан само собой не поверил и заявил, что Мол опять хвастается. Они начали привычную перепалку и Оби-Ван, чтобы унять не в меру разошедшихся товарищей, озвучил очевидное, но еще не пришедшее Молу в голову. А что если его мать не вернулась за ним, потому что ее поймали эти ведьмы с Датомира? Откуда-то они же узнали, что он здесь? Если бы Оби-Ван не знал Мола так хорошо, то подумал бы, что тот просто принял это к сведению: пожал плечами, сказал, что это вполне возможно.
Почему-то, когда дело касалось других, Мол сначала думал, как лучше, и только потом что-то делал. За них он осознавал свою ответственность, но когда дело касалось его самого, тут он… то ли переоценивал себя, то ли вообще забывал, что может умереть. Конечно же, Мол решил задать интересующий его вопрос самим Сестрам ночи!
Оби-Ван удачно вернулся проверить не сделал ли Мол каких глупостей. Конечно же сделал, это же Мол. Оби-Ван быстро сопоставил одно с другим, кинулся к магистру Винду и напросился с ним, чтобы посмотреть в лицо этому придурку. Они нагнали их уже в ангаре. Мол, и без того жуткий с этими своими татуировками, выглядел еще страшнее из-за ядовито-зеленой дымки в глазах и неестественной походки, будто кто-то другой заставлял его переставлять ноги. Оби-Ван тогда сильно испугался за него. Что это за колдовство? Это надолго? Он отчаянно желал что-то сделать, дотронуться до Мола, позвать, встряхнуть, чтобы он пришел в себя и все что Оби-Ван мог — это тянуться к Молу в Силе, пытаться пробиться сквозь туман. Ему даже показалось, как Мол зовет его оттуда.
Сестрам ночи не позволяли улететь до тех пор, пока они не отдали своего пленника, а позже за свою вылазку Мол получил хорошую взбучку. Но он не сдавался до самого конца, и этим магистр Винду остался доволен.
А может быть, ему было так сложно с Молом, что он хотел оградить Квай-Гона и Оби-Вана от тех же проблем из-за Энакина?
— Я закончил с системой жизнеобеспечения! — позвал его Энакин. — И все же, как вышло, что вас не выгнали из Ордена за отношения?
Вообще-то как раз чуть не выгнали.
После той истории с Сестрами ночи они поняли, что между ними что-то происходит. Они без труда ощущали яркие эмоции друг друга, могли общаться через Силу. Услышав об этом, грандмастер Йода поздравил их с тем, что они образовали Узы Силы. Квинлан, когда узнал, присвистнул и пошутил, что не зря они так часто оставались наедине. Оби-Ван его шутку не понял, но потом до него дошло. Об этом также задумался Мол, и все как-то получилось само собой.
