Встречавшая их Мариула только укоризненно качала головой, ставя на стол висевшие в воздухе яства. Но молчала, ибо голод не тетка. Расположившись вокруг роскошно накрытого стола, они дружно принялись за еду. Заморив червячка, Беатрис подтрунивающе спросила:

— Куда в тебя столько входит, сестренка? Ты же вроде неплохо поела за столом?

Придирчиво оглядев пирожные и выбрав те, что смотрелись повкуснее, Изабель укоризненно пояснила:

— Там все было несоленое и попросту пресное. Уж не знаю, то ли это распоряжение герцогини быть экономнее, то ли повар у них такой жмотистый. На нижнем столе все молчат, боясь слово сказать о подаваемой невкусной пище. Но зато теперь я понимаю, отчего граф Ванский со своими разгульными дружками предпочитают столоваться в городском ресторане. Там кормят куда лучше.

— Вот как? А это, — Беатрис провела рукой над умыкнутыми деликатесами, — вполне даже ничего. Может, продолжим в том же духе? Не сидеть же нам голодом из-за местных заморочек?

— Я думаю во время следующей трапезы высказать герцогине все, что думаю о ее несъедобной пище, — поделилась своими планами Изабель. — Буду нахальной и невоспитанной, мне это очень понравилось. Дома так не поразвлекаешься.

— А мне не нравится быть непушистой мямлей, — воспротивилась своему амплуа Беатрис. — Несправедливо, что тебе досталось лучшее. Так что давай меняться. Завтра я буду нахалкой, а ты — мямлей.

— Актриса из тебя никудышная, ты и мямлей-то была очень даже посредственной, — подначила ее придирчивая сестренка, забыв, что сама же недавно восторгалась игрой Беатрис.

Но та не в долгу осталась:

— Вот и покажешь, как нужно глазки закатывать и в обмороки падать, раз ты такая уж талантливая.

— Тогда придется и именами меняться. Не перепутаешь? — скептически прищурилась Изабель.

— Ты что, серьезно думаешь, будто кто-то из окружающих запомнил, кто из нас кто? — удивилась Беатрис.

— Бьюсь об заклад, что молодой герцог точно помнит. Он с тебя глаз не сводил. С тебя, не с меня! — лукаво подмигнула Изабель.

Беатрис зарумянилась, но недоверчиво сморщила нос.

— Что-то я этого не заметила. Но все равно это ничего не меняет — нас еще никто из посторонних не различал.

— А давай пари? — азартно предложила Изабель. — Спорим, что Анрион тебя от меня отличит?

Сестра озадаченно заморгала и опасливо отказалась:

— Нет уж, знаю я твои споры. Выдумаешь невесть что, и сама же во свое вранье поверишь. В первый раз, что ли?

Изабель приложила кончик белоснежного платочка к сухим глазам и дурашливо зашмыгала носом, имитируя безутешные рыдания.

— Клевета! Кругом наглая бессовестная клевета! Все-то меня забижают, бедняжечку! А все потому, что я слишком скромная! — сделала она неожиданный вывод. — Нужно быть понапористее, чтоб со мной считались.

— Вы посуду обратно уносить будете? — деловито прервала это дуракаваляние Мариула. — Здесь ее помыть негде.

— Да какие мелочи! — Беатрис хотелось еще поговорить о молодом герцоге и, торопясь продолжить разговор, она магией распахнула окно и ничтоже сумнятише отправила взятую посуду по проложенной ранее дорожке.

То, что посудомойка, обнаружив на тщательно убранном столе невесть откуда взявшуюся грязную посуду, впадет в глубокую печаль и примется обвинять всех окружающих в недоброте и коварстве, ей и в голову не пришло.

Желая поговорить об Анрионе, Беатрис принялась возражать против предложенного сестрой пари с одной целью — чтоб та все-таки настояла на своем, и убедила ее, что молодой герцог и впрямь с нее глаз не сводит, но Мариула решительно объявила, прекращая поздние разговоры:

— Все! Спать пора! Сейчас я посмотрю, что делается в умывальне, вы готовитесь ко сну и тихо расходитесь по своим кроватям!

После выплеска магии девушки чувствовали себя несколько уставшими, поэтому возражать не стали. Уже лежа в постели, каждая думала о своем. Изабель — как довести неприятного жениха до такого умопомрачительного состояния, чтоб он отказался от них совершенно добровольно; Беатрис — о том, как неудачно выбран объект для матримониальных планов. Вот если б это был не граф, а младший герцог, она бы и возражать не стала. А так — какой прок в том, что он постоянно на нее смотрит, если ей предназначено выйти замуж за другого?

Единственная надежда — что старшей окажется-таки Изабель и эту неприятную миссию придется выполнять ей. Поняв, что впервые в жизни готова уступить право первородства сестре, озадаченно принахмурилась и нечаянно уснула.

Утро началось рано. Впрочем, рано по местным меркам, а у себя в поместье они бы уже позавтракали и принялись за дела. Разбудившая их затемно Мариула весело скомандовала:

— Вставайте быстрее, нужно исправлять то, что вы натворили вчера!

— Да ничего мы не натворили! — попыталась отбиться Изабель, натягивая подушку на уши.

— Мы были очень аккуратны! — вторила ей из другой спальни Беатрис.

— А вы на стены посмотрите, и на парковые статуи, я уж не говорю о деревьях, попавших под ваше выяснение, кто круче.

Первой решила проверить это спорное утверждение Беатрис. Выбравшись из теплой мягкой постели, она нехотя подошла к окну, распахнула его и так и осталась, недоуменно обозревая черные от копоти стены. Присоединившаяся к ней сестра потрясенно прошептала:

— Это что же такое? Это что ли мы? Но как такое возможно?

— Конечно, вы! — с нездоровым воодушевлением уверила их горничная. — А возможно потому, что здесь нет магической защиты стен, как в вашем родительском доме. Здесь же нет не умеющих справиться со своей магией подрастающих магов. Вот и остались следы ваших боев. Без магии эту грязь не убрать, так что поспешите. Герцогиня здорово расстроится, когда это безобразие увидит. Да и о вас разговоры нехорошие пойдут, не думаю, что ваша матушка им обрадуется.

— Да-да, и обязательно пришлет нам для прояснения мозгов леди Клариссу, — хором закончили сестры. — Все, мы уже готовы и выходим.

И всего через полчаса, по местным меркам невероятно быстро, они уже отчистили пострадавший от их шкодливых ручек фасад, статуи и парк. Единственное, с чем они не справились — со сломанными ветвями.

Огромные ветки, будто выдранные пронесшимся ураганом, засыпали всю дворцовую площадь.

— Однако и разгулялись же мы вчера, — сконфужено признала Беатрис.

— Хорошая игра требует хорошего антуража, — пропыхтела Изабель, пытаясь приладить обратно отломанную ветку огромного дуба. Задача для нее оказалась непосильной, и она бросила ветвь на землю, сумрачно признав: — Не умею я восстанавливать отломанное. Может, у тебя получится?

— Вот еще, — Беатрис здраво смотрела на свои возможности, — даже пробовать не стану. И так ясно, что единственное, что мы сможем — собрать весь этот мусор и аккуратно сложить его где-нибудь в укромном уголке, чтоб в глаза не бросался.

Они вместе подняли ветер и очистили площадь и парк от следов своего возмутительного проступка.

— А теперь нужно подумать и о крысе, — Мариула внимательно вглядывалась в окна второго этажа. — Слышите писк?

— Какая крыса, какой писк? — Изабель не хотела больше ничего делать, почитая свою задачу полностью выполненной.

— Ой, тот толстый мужик, который назвал нас купчихами! — охнула Беатрис. — Совсем из головы выскочило!

— Ну так и преврати его обратно, делов-то! — Изабель с трудом удержалась от вспышки недовольства. Вот что значит безделье — магия копится, превращая своих хозяек во вспыльчивых неадекватных особ. Нужно заняться чем-то более существенным, чем уборка дворцовой площади ранним утром.

— А он в клетке сидит, — ехидно заметила Мариула. — Хотите, чтоб эта клетка у него в животе разместилась?

— В его животе не только клетка поместится, — Изабель зевнула, ее совершенно не волновала такая мелочь, — а и стол, на котором эта клетка стоит.

— Ладно, слетаю, освобожу человечка, — с нарочитой неохотой заявила Беатрис и легко вспорхнула к окну.

Мариула понятливо переглянулась с Изабель.