Интересно, что подавляющее большинство жителей США не выезжают отдыхать за границу, предпочитая дальним перелетам поездки по своей стране. Внешний туризм для американца – это всегда далеко, как правило, «за океаном». На заграничные поездки может просто не хватить короткого отпуска. Поэтому внушительной частью американской экономики является внутренний туризм. Путешествуют американцы в основном на собственных автомобилях. Им нравятся большие машины: разного рода джипы, мини-автобусы, куда загружается семья, собака, куча вещей, включая воду и набор лекарств, – все мало-мальски необходимое. Я думаю, так происходит отчасти потому, что американцы очень привыкли к комфорту. Удобства они ценят превыше всего. И вообще вся Америка «заточена» на удобство для простого человека. Удобство и, конечно, автономность. Загруженный вещами большой собственный автомобиль – апофеоз удобства и автономности. Как на уровне страны в целом американцы живут, не обращая внимания на то, что происходит в мире, так и отдельный житель Соединенных Штатов садится в машину – и все: он там как в коконе. Он не зависит от окружающего мира. Ему ничего не надо, ну разве что остановиться на какой-нибудь стоянке для отдыха. Такие обустроенные стоянки есть практически везде. И чем меньше ты зависишь от окружающего мира, тем надежнее – так считает подавляющее количество американцев. Поэтому и дома они накапливают большие запасы всего: от туалетной бумаги до воды. И если, не дай бог, что-нибудь случится, американец сможет прожить в автономном режиме довольно долго. Это его успокаивает и придает уверенности.
Время обеда в самолете. Стюардесса спрашивает пассажира экономкласса, будет ли он обедать. «Какой у меня выбор?» – спрашивает пассажир. Стюардесса отвечает: «Вы можете сказать “да” или “нет”».
* * *
Два человека выпивают в баре. Один другому говорит: «Вы говорите, что работаете в авиакомпании. Вы механик?» «Нет, – отвечает второй. – Я управляю механизмом, который чистит туалеты от человеческих отходов после посадки». Первый: «Вам, должно быть, много платят за такую работу!» Второй: «Вы смеетесь?! Сущие копейки!» Первый: «Но по крайней мере у вас хороший социальный пакет?» Второй: «Социальный пакет?! Я сам себе покупаю страховку, у нас нет пенсионного плана, и, когда я хочу куда-нибудь слетать, мне приходится покупать билет за полную стоимость». Первый: «Тогда почему вы не увольняетесь?» Второй: «Как? Уйти из авиации?!»
* * *
Один мужчина решил полетать на воздушном шаре и заблудился. Заметив человека на земле, он закричал: «Не могли бы вы мне помочь? Я не знаю, где нахожусь». Человек на земле кричит в ответ: «Да, я могу помочь. Вы находитесь в воздушном шаре на высоте примерно 50 метров и движетесь в сторону запада со скоростью две с половиной мили в час». Путешественник кричит в ответ: «Вы, должно быть, инженер?» Человек на земле спрашивает: «Как вы об этом узнали?» Путешественник: «Все, что вы мне сказали, технически правда, но я совершенно не понимаю, какую пользу могу из этого извлечь для себя в нынешней ситуации. Я все еще не знаю, где нахожусь». Человек на земле: «А вы, наверное, менеджер?» «Да, – отвечает путешественник, – но как вы узнали это?» Человек на земле: «Вы не знаете, где вы и куда движетесь, но при этом ожидаете, что я решу ваши проблемы. На самом деле вы находитесь там же, где и находились до встречи со мной, но теперь убеждаете меня, что я каким-то образом в этом виноват».
Не лезь ко мне!
В одной из своих книг про Америку я много писал о значении личного пространства для американца. Не буду здесь повторяться, но добавлю некоторые моменты. В США существуют довольно жесткие установки по поводу того, что можно, а чего нельзя выносить на публику. Например, не принято обсуждать свои и чужие зарплаты, накопления и прочие доходы. Не очень принято обсуждать чужое здоровье и болезни, как и любые конфиденциальные медицинские вопросы. Если американец услышит какой-то подозрительный шум у соседей, то он никогда не пойдет выяснять, в чем дело, а позвонит или в полицию, или управляющему здания. Причем это не зависит от отношений с соседями – они могут быть замечательными, просто никто не хочет оказаться хоть как-то связанным с чужими проблемами. Помочь он будет готов всегда, но только после того, как полиция или менеджер выяснит, в чем же там дело.
В английском языке есть понятие privacy – «частное, личное пространство». На русский язык его переводят очень по-разному, но точного эквивалента этому слову в нашем языке все-таки нет. А это очень важное понятие, объясняющее, как живет Америка и чем ее образ жизни отличается от российского, с его гораздо большим коллективизмом и соборностью. Личное пространство для американцев всегда было важно, оно является частью их понимания свободы и независимости. Американцы в целом гораздо больше, чем, скажем, россияне, стараются дистанцироваться от людей. Если вы подходите слишком близко, американец начинает нервничать и воспринимает это как акт агрессии. Не дай бог просто дотронуться до человека – любой физический контакт расценивается как еще большая агрессия, даже если вы просто похлопали человека по плечу без предупреждения. Объятия и поцелуи тоже не особенно популярны. Американцы не берут друг друга за руку или под руку при встрече, не пожимают друг другу руку и уж тем более не обнимаются и не целуются в щеку по-брежневски, троекратно. Такие жесты не воспринимаются ими как выражение дружеской симпатии. Они могут взмахнуть рукой, приветствуя друг друга. Впрочем, если протянуть американцу руку, он, скорее всего, ее пожмет.
Кстати, американских нищих не гоняют, если они не создают общественную угрозу, спокойно сидя на улице, даже в самом центре города. Но они ни в коем случае не должны задерживать и хватать прохожих за рукав или за локоть, прося деньги, потому что это будет воспринято как нападение – и кончится для просящего довольно плохо. Обходя данный запрет, они применяют особую уловку. Подходят, например, к проходящему мимо мужчине и протягивают руку для рукопожатия. Человек, особенно если он воспитан в определенной культуре, тут же добровольно жмет эту руку. И уже после этого, не отпуская руки невольного собеседника, нищий начинает выкладывать свои проблемы. Попробуй теперь докажи, что он насильно заставил тебя пожать руку. Поэтому лучше вообще руки не пожимать, хотя многие мои друзья из России рассказывают, что они отвечают на рукопожатие на улице совершенно автоматически. Такой советский, что ли, инстинкт. Я тоже в прошлом не раз попадался на эту удочку.
Когда необходимо стоять в очереди, американец чувствует себя комфортно, если дистанция до соседа составляет 1,4 метра. Это проверено сотнями исследований. Конечно, бывают в США и более плотные очереди, и толкучка в общественном транспорте, но американец будет воспринимать это как экстремальную, то есть ненормальную, ситуацию. В разных странах, кстати, комфортную дистанцию определяют по-разному. В среднем по Европе, например, она составляет 0,8 метра. Если будете в Америке, попробуйте где-нибудь в очереди или на остановке встать к американцу чуть ближе обычного – и вы увидите, как он отодвинется или начнет вертеть головой, пытаясь понять, где же источник его дискомфорта.
Интересно, что к беременным отношение несколько иное: безо всякого стеснения к ним подходят, начинают говорить о ребенке, кладут руку на живот. Это немного странно и противоречит общей американской концепции не трогать друг друга. Подобное поведение совсем не воспринимается как сексуальное посягательство. Беременных женщин из России, которые оказываются в Америке или специально прилетают сюда рожать детей, такая местная привычка повергает в шок. Особенно на фоне общего контактного пуританства.
Громкие и доверчивые
В 1939 году советский писатель Евгений Петров начал писать роман «Путешествие в страну коммунизма». Он написал всего несколько глав. Роман написан от лица американца. По ходу повествования герой романа сталкивается с другим американцем – предпринимателем по имени мистер Фингльтон: «В этом человеке сосредоточились все американские недостатки и нет ни одного из американских достоинств. При этом недостатки, которые у иных моих соотечественников носят довольно милый и безобидный характер и составляют лишь еле заметную черту, у мистера Фингльтона доведены до крайности, очищены от примеси всего симпатичного и человеческого. Они заложены в его натуре, так сказать, в химически чистом виде. Американцы чрезвычайно общительны. Мистер Фингльтон надоедлив. Американцы знают себе цену. Мистер Фингльтон самонадеян. Американцы любят грубоватую шутку. Мистер Фингльтон обладает остроумием жеребца и в состоянии издавать одно лишь ржание. Американцы иногда чересчур оптимистичны. Мистер Фингльтон просто глуп. Американцы деловиты и уважают деньги немного больше, чем они того заслуживают… Наша обычная американская способность быстро делать деньги доведена мистером Фингльтоном до виртуозности. Она превратила его в своеобразного маньяка, в какой-то автомат для выколачивания денег». Далее автор пишет, что такие люди, как мистер Фингльтон, все чаще задают тон жизни, задают критерии того, как надо жить. То, что вызывало в свое время раздражение у героя романа – соотечественника мистера Фингльтона, – после превращения США в глобальную сверхдержаву стало вызывать определенное раздражение уже у всего мира.
