Леголас и Гимли шокированными не выглядели, но всё же были удивлены. Обычно Алалия не демонстрировала физическую силу, подавляя лишь духовно, но не в этот раз. На дверь духовно надавить не получится, как ни пытайся, а вот вырвать двери, применив физическую силу…

Арагорн вскинул брови, а после перевёл взгляд на Ивви. Та была единственной, кто не выглядел удивлённой. Она едва не сияла, то и дело бросая взгляды на окружающих – она словно хотела убедиться, что их спутники поражены возможностями всего одной дриады. А уж если и она, Ивви, присоединится… последствия будут совершенно непредсказуемыми.

Не ведая, что за мысли витают за пределами башни, Алалия остановилась посреди круглого зала и насторожено огляделась, не убирая правой руки с рукояти меча. Однако хозяина башни не было видно, да и слышно его тоже не было, зато было слышно кое-что другое.

Зов.

Беззвучно ступая по каменному полу, дриада миновала зал с постаментом в центре и оказалась в некоем рабочем кабинете. Похожее на трон кресло, спинка украшена резьбой, шкаф, забитый книгами, но в данный момент он не стоит внимания.

Стол из тёмного дерева был украшен затейливой резьбой, на столешнице виднелись просто горы бумаг, но ничто из этого не интересовало лесную деву. Она целенаправленно шла к стоящему в самом тёмном углу обитому железом сундуку. Именно из него шёл затихающий Зов – словно тот, кому принадлежит слабый и почти не слышный «голос», уже на грани.

Подойдя ближе, Алалия провела ладонью по сундуку, увидела, какой слой пыли на крышке, и присела на колено. Едва слышно щёлкнул замок, и девушка осторожно откинула крышку сундука. Увидев содержимое, дева сморщила носик и, подцепив кусок кожи, на котором было что-то написано, двумя пальцами, убрала из сундука.

Пергаментные листы были более аккуратно убраны в сторону, как и белый плащ. Руки дриады дрогнули, когда она, убирая плащ, прикоснулась к крышке маленького сундучка на дне. Именно из него девушка слышала Зов, который практически полностью затих.

Это был небольшой ларец, примерно пятьдесят на тридцать сантиметров и высотой тоже сантиметров в тридцать. Ларец был крепкий, обитый сталью, которая по какой-то причине была ледяной. Да и древесина как будто была покрыта инеем.

Стараясь действовать осторожно, но быстро, Алалия вытащила ларец и едва не зашипела, когда руки онемели от холода. Захлопнув сундук, девушка опустила ларец на крышку сундука и подула на пальцы, с удивлением опознавая обморожение. Пальцы горели, но кожа даже не покраснела.

Слыша, как маленькое существо пищит, Алалия, откинув сомнения, открыла ларец. Из него повалил пар, как бывает если на лёд полить горячей воды. Дева затаила дыхание, увидев, что лежит на дне ларца. Глаза помимо воли полыхнули алым, а рисунки Силы налились цветом. Она не могла поверить, что это правда.

В ларце, явно в спешке сунутый в холщовый мешочек, лежал овальный камень. Алый, с желтоватыми прожилками, он был в длину примерно от запястья до локтя. В обхвате же примерно с бедро взрослого мужчины.

Невероятно, – прошептала Алалия, а после, действуя по наитию, коснулась камня. И едва не отдёрнула руку, когда ощутила биение. – Яйцо… дракона.

Яйцо, а точнее детёныш дракона, словно ощутив присутствие лесной девы, слабо запищал, застучал в стенки своей темницы, прося его выпустить.

Тише, маленький, – опомнилась Алалия, осторожно взяв яйцо вместе с мешочком и прижав его к груди. – Сейчас ещё не время, хороший мой. Я понимаю, ты уже засиделся там, но сейчас не лучший момент для появления на свет. Обещаю, я выпущу тебя, не дам в обиду, но потерпи, хорошо?

Выпрямившись, девушка огляделась и, не найдя более ничего интересного, направилась к выходу, попутно успокаивая и баюкая детёныша. В конце концов, она тихонько замурчала колыбельную и детёныш, наконец, затих, слушая голос той, кто пообещал защищать.

Когда Алалия появилась на лестнице, Саруман, наколотый шипы колеса подъёмного механизма, погрузился в воду. Пиппин, увидев свечение от камня, который упал в воду, слез с седла и поднял его из воды. Чёрный, точно ночь, но в глубине виднелись красные всполохи.

Пиппин.

Тресни моя кора, – выразил своё удивление Древень, смотря на то, что держит в руках юный хоббит.

Перегрин Тук, дай это мне, дружок, – попросил Гэндальф, а увидев, как хоббит медлит, чуть повысил голос: – Быстро!

Лия!

Все тут же посмотрели в сторону лестницы, по которой осторожно спускалась дриада с волосами цвета меди. Она выглядела на удивление благодушной, на её губах была нежная улыбка, а к груди она прижимала холщовый мешочек, содержимое которого было тайной для всех, кроме Алалии.

Леди Алалия, что у вас там?

Девушка посмотрела на Гэндальфа, ухмыльнулась и покачала головой, а после перевела взгляд на Ивви и её глаза радостно вспыхнули. Ивви чувствовала, что сестра счастлива, но не понимала причины.

Лия?

Ивви, ты не поверишь, что я нашла! Этот маг, – небрежный кивок в сторону шипастого колеса, которое стало последним пристанищем Сарумана Белого, – тот ещё хомяк. Чего только нет в его закромах, но это не главное. У него было яйцо.

В смысле?

Драконье яйцо, милая.

Не может быть…

Я тоже так сперва подумала, – звонко засмеялась Алалия, видя, как вспыхнули глаза Ивви. – Смауг не последний дракон, Ивви.

Но как же… он же…

Придётся отправить его в наш лес. Но сперва его нужно будет обогреть.

Сказав это, девушка ловко забралась в седло и чуть подалась вперёд, давая понять Нимроссу, что он может вернуться к Ломэ и Мору. Жеребец понял посыл и подошёл к Ло. Ивви, с трудом дотянувшись, коснулась мешочка и вздрогнула.

Обогреть?

Похоже, этот хомяк, да простят меня эти милые создания, хранил его в ледяном ларце. Я едва пальцы не обморозила, когда доставала и открывала этот треклятый ларец.

Бедняжка. Ты его услышала?

Да.

Поэтому ты так хмурилась, – поняла Ивви и, заметив, что остальные уже двинулись в путь, тронула поводья. – Но его голос наверняка был едва слышим. Как же ты?

Так же, как ты слышишь деревья и растения, милая. Мне кажется, он уже был на грани. Просто чудо, что он продержался так долго.

Как же ты будешь его обогревать?

Придумаю что-нибудь. Кажется, я уже на верном пути, – улыбнулась Алалия и засмеялась, говоря Ниму следовать за остальными.

Ивви улыбнулась и покачала головой. Она видела, как светятся глаза сестры, когда она смотрит на свою ношу. Так смотрят матери на своих детей – кажется, Алалии в самом деле пора замуж. И рожать. Срочно.

Дриада посмотрела на сумку, в которой лежал дар энтов.

Они преодолели горы и остановились на ночлег. Алалия, выслушав пересказ Гэндальфа, кивнула и покосилась на мешок, в котором находилась пакость – палантир – при помощи которой Саруман связывался с Сауроном.

Прихватив мешочек с драконьим яйцом, дриада направилась в сторону скал. Собирая по пути сухие ветки для костерка, Алалия убедилась, что её никто не увидит и принялась разводить огонь. Ветки и трава были сухими, так что занялись быстро.

Лия?

Фух, ты меня напугала, – выдохнула Алалия, посмотрев на сестру. – Ты и Ломэ привела?

А? Ло, я же просила быть с остальными.

Ты его ещё не расседлала?

Нет, не успела. Постой, что это ты задумала? – насторожилась Ивви, заметив, что сестра достала из мешочка овальный камень. – Это оно?

Да, Ив, это оно. Мне нужна твоя помощь.

Всё, что угодно. Ты же знаешь.

Хорошо. Тогда готовь противоожоговую мазь, – чуть нервно улыбнулась девушка и положила яйцо в огонь. Прикусив губу, чтобы сдержать крик боли, Алалия поправила яйцо и отдёрнула руки. Кожа покраснела, на глазах дриады выступили слёзы.

Ты что?!

Ш-ш-ш!

Ты с ума сошла?! – яростно зашептала Ивви, но замолчала, увидев, как скорлупа стала ярче. – Лия, что это значит?