– Вопрос заключается не в том, когда твой сын это сделал, а в том, почему. Я тысячу раз повторял негодяю, чтобы он не совал нос не в свои дела. Телохранители специально обучены для работы во дворце. Они профессионалы и уже много лет служат короне. А мальчишка не имеет права им приказывать, не говоря уже о том, чтобы увольнять персонал.
Мое лицо приняло непроницаемое выражение еще до того, как я бросил на дядю пренебрежительный взгляд.
– И кто должен решать подобные вопросы? – Я приподнял бровь. – Неужто ты?
– Скотти, – резко осадил меня отец, но дядя уже так близко наклонился ко мне, что запах его парфюма обжег мои ноздри.
«Никогда, – поклялся я, изматывая себя изнутри, – никогда я не стану таким человеком, как он».
И совсем не важно, что мы похожи внешне: если мне нужно стать тряпкой, чтобы не превратиться в копию дяди Оскара, то я с радостью буду слабаком. Я – размазня, люблю семью и не запугиваю родных.
– Я – королевская власть, – высокомерно процедил Оскар. – Я решаю вопросы, связанные с персоналом, а не твой отец, и, конечно, не ты.
Я иронично улыбнулся, хотя сердце сжалось от страха. Все боялись Оскара. У него был пресловутый жуткий темперамент. Когда он шагал по дворцовым коридорам, все сразу робели и начинали шептаться. Но мне надоело дрожать от страха при виде Оскара. Я был кем угодно, но только не трусом.
Поэтому я выпрямился и сказал:
– В завещании дедушки черным по белому написано, что его наследник – мой отец. До тех пор пока парламент не решит, будет ли завещание признано действительным и раз уж еще ничего неясно с наследованием, я буду увольнять охранников, когда захочу. Особенно если они плохо выполняют работу.
Мы уставились друг на друга, зрачки Оскара резко сузились, пока не стали похожи на черные булавочные головки. Он вытянул руку, схватил меня за ворот и притянул к себе так быстро, что мой стул с грохотом опрокинулся.
– Ах ты, паршивец… – прошипел дядя прямо мне в лицо.
– Довольно! – вскрикнул отец, железная хватка тотчас ослабла, и Оскар отпустил мою футболку.
Я поднял стул, плюхнулся на него и даже бодро откинулся на спинку, а потом потер шею и посмотрел на разгневанную физиономию дяди.
– Возьми себя в руки, Оскар, – сурово добавил папа.
– Твой сын должен взять себя в руки, если он понимает, что к чему!
Оскар не говорил, а лаял как собака.
– Ты, Филипп, вместе с Ли избаловал детей. Такого неуважительного поведения наш отец никогда бы не допустил, и я тоже не допущу. Из-за завещания порядок престолонаследия может быть поставлен под сомнение. Я всегда считался преемником короля Новой Шотландии. Ты всего лишь сын его второй жены, мещанской шлюшки! Отец усыновил тебя, но я никогда не позволю тебе править страной и позорить благородную фамилию, – злобно продолжил Оскар, поправляя манжеты с золотыми запонками.
Меня передернуло от жестоких слов, однако лицо отца оставалось абсолютно спокойным, пока он протирал очки.
Ни для кого не секрет, что папа не был родным сыном короля Леопольда Второго. Дед всегда любил устраивать смачные скандалы. После смерти матери Оскара он выбрал себе в жены простолюдинку. Но на этом все не закончилось, женщина оказалась разведена и имела сына Филиппа от первого брака. Еще сто лет тому назад нечто подобное, вероятно, привело бы к войне. По крайней мере, в Великобритании короли бы уже отреклись от престола в связи с такими событиями. Однако упрямый дедушка не только не прислушивался к чужому мнению, но еще был мастером находить лазейки в законе.
Он усыновил мальчика, поэтому мы носили фамилию Блумсбери, однако в тот момент наследником престола Филипп не являлся.
Но ровно год назад дедушка внезапно умер, и разразился скандал, какого прежде не было в Новой Шотландии. Никому ничего не сказав, дед просто внес изменение в завещание и назначил приемного сына наследником. Мы были шокированы резким поворотом событий, но больше всех – дядя Оскар. Его можно понять, хоть он и оказался козлом. Кстати, его дочь Эванджелина росла настоящей оторвой и при каждом удобном случае сбегала из дворца… еще бы, не повезло ей с отцом.
– Думаю, тебе сейчас лучше уйти, Оскар. Мой график забит под завязку, и я удивлюсь, если твой – нет, – сказал отец, а меня снова восхитила вежливая сдержанность папы.
Дядя Оскар оскалился и бросил на меня очередной оценивающий взгляд.
– Твой телохранитель будет восстановлен в должности. И если я еще хоть раз увижу фото твоего зада на первой газетной полосе, отправлю тебя в Великобританию. Видит бог, школа-интернат не смогла вдолбить в тебя дисциплину, но ссылка поможет!
И, покосившись на меня, Оскар наконец-то покинул столовую. Когда за ним захлопнулась дверь, мне показалось, что он прихватил с собой половину кислорода. У всех пропал аппетит.
– Это было… – начала Елена.
– …ужасно, но ожидаемо, – сухо закончила Пенелопа.
Елена бросила на сестру сердитый взгляд, прежде чем заключить меня в объятия, которые едва не сломали мне спину. Ее любовь всегда была немного пылкой.
– Не слушай ее, – пробормотала Елена мне на ухо, пока я ласково обнимал ее в ответ.
– Никто не осмеливается так общаться с дядей Оскаром. Даже отец. Только ты. Я горжусь тобой.
– Вообще-то, именно поэтому я хочу, чтобы ты избегал двусмысленных ситуаций, Прескот, – вздохнул папа. – Жизнь у нас напряженная, зачем постоянно идти напролом? Кроме всего прочего, что это за история с телохранителем? – С каждым словом отец говорил все тише: похоже, у него пересохло в горле. Он был прямо как воздушный шар, который сдувается у вас на глазах.
Елена сразу переключилась на отца, заключив его в такие же крепкие объятия, способные переломить кости.
– Все в порядке, дорогая, – выдавил папа, ласково похлопывая дочь по макушке, чтобы она отпустила его.
– А охранник… – фыркнул я, пренебрежительно указывая подбородком на газету, лежащую на столе. – Кто, по-вашему, сделал замечательные фото? Насколько я помню, поблизости никого не было, пока внезапно не прибежал Колдвин и не сказал, что потерял нас из виду.
– То есть он сделал фото и подсунул снимки прессе? – спросил папа.
– Это же смешно, – буркнула Пенелопа.
Я раздраженно пялился на них.
– Только не говорите, что вы удивлены, – возмутился я, наехав на родных сильнее, чем хотел. – Все во дворце работают на дядю Оскара. Вас не смущает, что на фото я один? Нигде нет Эванджелины! Фотографии нашей семьи часто появляются в желтой прессе. На них только мы! И снимки, конечно же, могли быть сделаны лишь телохранителями или дворцовым персоналом.
– Мне тоже не нравится охрана во дворце, – вставила Елена и принялась грызть ногти, покрытые темным лаком. – Секьюрити постоянно крутятся вокруг нас.
– Они просто делают свою работу, вот и все, – возразила Пенелопа, как всегда, прагматично.
– А я считаю, что они шпионят за нами ради дяди Оскара, – не согласилась с сестрой Елена.
– Кроме того, в этом есть смысл, – мрачно заметил я. – Оскару выгодно представить нас перед народом не в лучшем свете. – Я стиснул челюсти, а Пенелопа с папой одновременно закатили глаза.
– Пока не выяснится, кто займет престол, мы должны участвовать в игре, – устало сказал отец. – Это касается и телохранителей.
Я скрестил руки на груди.
– Тогда мне нужен охранник, не работающий на дядю Оскара, – решительно объявил я. – Хочу доверять своему личному телохранителю.
– Желаю удачи! На всей территории Канады ты не сыщешь ни одного человека, который не был бы подкуплен Оскаром, – вмешалась Пенелопа.
Я злобно сверкнул глазами.
– Что-нибудь придумаю.
Пенелопа приподняла бровь.
– Неужели ты знаешь охранное агентство, способное без высочайшего разрешения предоставить тебе секьюрити? Да еще и неподкупного?
– Нет, – признался я, почесывая подбородок. Мне никогда не приходилось иметь дело с чем-то подобным. У меня внезапно появилась куча серьезных проблем, с которыми прежде не доводилось сталкиваться. Но, наверное, так оно и случается, если вдруг нужно научиться нести ответственность.
