В очередной раз Юрий застыл на месте и вылупил от удивления глаза. Недалеко от церкви, на траве, замер летун. Но он не просто большой, а огромный и пузатый. Высотой не меньше избы, только гораздо длиннее. Над летуном очень странная штука. Две необычайно длинные доски сложены крестом. И зачем их поставили на эту летающую машину? Задняя часть раскрыта, хотя ни ворот, ни дверей Юрий так и не заметил.

Сверху упал рёв, Юрий тут же задрал голову. В небесах шумят ещё два огромных и пузатых летуна. Точно такие же, что и тот, что замер недалеко от церкви. Неужели, Юрий опустил голову, это и есть те самые вертолёты? Призрачный человек в чудной чёрной одежде что-то там говорил о них.

– Ничего себе! – очередное потрясение Юрий не сумел снести молча.

Да, как Юрий и видел, множество односельчан голубые молнии летунов поразили прямо перед церковью. Однако крови нет вообще. Ни одно тело не разорвано и не поломано. Не видно даже кровавых ран, вообще ни одного даже самого мелкого пореза. Хотя нет, Юрий машинально склонил голову на бок. У Пахома Суслонова разбит нос, кровь заляпала бороду и рубаху. Только очень похоже на то, что Пахом сам долбанулся, когда упал прямо носом в землю.

Дальше больше и чуднее. Странные машины чем-то похожи на коней. Только, в отличие от коней, у каждой к четырём ногам ещё четыре руки. Толстые ступки больше похожи на копыта. Однако, как ни странно, машины аккуратно раскладывают односельчан рядами. Отдельно, прямо на траве рядом с церковью, сложены пять человек. Ещё одна машина весьма ловко обтёрла лицо Силуяничны белой тряпочкой. Нога старухи плотно перевязана. У ещё одного мальчишки, Юрий забыл его имя, лицо накрыто какой-то странной штукой, из которой торчит полупрозрачная трубка. Однако парень жив. Можно заметить, как ритмично вздымается его грудь. В это трудно поверить, но машины оказывают помощь тем, кто в ней нуждается. Точнее, кто умудрился сам разбить нос или поломать ногу.

Грохот с небес усилился. Юрий резко повернул голову. На той стороне площади свободное место. Машины с четырьмя руками отнесли всех людей в стороны. Ещё один пузатый летун, точнее, вертолёт, вот-вот плюхнется на свободный пятачок зелёной травы.

– Иди к вертолёту. Иди к вертолёту.

Стальной холодный голос будто разбудил после долгого сна. Юрий тряхнул головой. Это один из трёх летунов, что по-прежнему с тихим жужжанием висит возле него. Только зачем идти к вертолёту? Однако спросить Юрий так и не решился. Вместо этого он послушно направился к огромному и пузатому летуну. Он сейчас не в том положении, чтобы надоедать машинам вопросами. Не похоже, что эти адские отродья убили всех односельчан, однако это не значит, что этого не случится чуть позже и в другом месте.

Страхи за собственную судьбу и будущее односельчан разом вылетели из головы, когда Юрий подошёл к распахнутой части пузатого летуна. Вместо них в нём проснулось жуткое любопытство. Ещё бы! Юрий никогда не видел, как устроены все эти машины, но то, что в них можно заглянуть, убедился ещё на берегу реки Шушбай.

Во внутрь вертолёта ведёт железная доска. Но не узкая, как обычная деревянная, а необычайно широкая и длинная. Юрий осторожно вступил на неё. Пальцы из подранного лаптя тут же ощутили холодный металл. Оказывается, внутри летуна целая комната. Пусть она не очень широкая, зато длинная. По бокам полати, ну или просто широкие полки. Интересно, для чего? Любопытство – страшная сила, Юрий остановился. Пальцы осторожно пощупали полки и стойки. На вид металл, но на металл совсем не похоже.

– Не останавливайся. Не останавливайся, – холодный стальной голос упорно толкает в спину.

Юрий обернулся. За спиной остался всего один летун. Остальные два куда-то улетели. Впрочем, сбежать всё равно не получится. Да и зачем? Юрий двинулся дальше.

Между полками, или, всё же, полати, достаточно широкий проход. Лапти неуверенно шуршат по железному полу.

– Не останавливайся, – вновь прикрикнул летун.

Но любопытство, то самое коварное любопытство, окончательно захлестнуло Юрия. По крайней мере здесь и сейчас машина его не убьёт. А раз так, то самое время глазеть по сторонам и, прости господи, восхищаться. Юрий распрямил спину и расправил плечи. Раз летун требует идти дальше, то пусть так оно и будет.

Гораздо более уверенными шагами Юрий протопал в глубину вертолёта. Смог бы пройти и дальше, но упёрся в заднюю стену.

– Сядь. Пристегнись, – скомандовал летун.

А, ну да, Юрий улыбнулся. Вдоль задней стены ряд чудных стульев. Они все одного цвета со стеной, почему Юрий не сразу заметил их. Даже на вид стулья очень мягкие и удобные. Ни у кого в деревне нет ничего подобного. О! А это ещё интересней! В стене летуна нашлось окошко. Странное окошко, круглое, и вряд ли его получится открыть. Но, главное, через него видно крыльцо церкви. Юрий тут же опустился на стул возле круглого окна. Задница и спина ощутили очень приятную мягкость, будто на перину сел. Юрий опустил глаза, руки сами собой легли на широкие и мягкие подставки. В груди тёплой водой расплескался восторг. Как ни странно, но сидеть и в самом деле очень даже удобно. Только что значит «пристегнись»?

Надо спросить летуна. Только, Юрий аж подался вперёд, но тут же плюхнулся обратно на мягкий стул, того уже нет. Исчез. Улетел. Зато прямо по проходу шагает одна из тех машин, что Юрий увидел перед церковью. Все четыре руки мягко, можно даже сказать нежно, держат Антонину.

Сестра в себя так и не пришла. Её взгляд как и прежде пустой, а лицо белое, как снег. Только губы что-то шепчут. Юрий прислушался. Очень похоже на «Отче наш». Машина аккуратно опустила Антонину на мягкий стул. Две железные руки придержали сестру за плечи, а две другие вытащили из боков тёмные полосы плотной ткани. Щелчок. Потом ещё один щелчок. И вот уже Антонина будто привязана к мягкому стулу тёмными полосками ткани крест накрест.

Ого, наверно, это и есть то самое «пристегнуться». Юрий пошарил руками рядом с собой. Пальцы нащупали точно такие же полоски плотной ткани. На концах трёх из них что-то вроде железной пряжки, а на четвёртой что-то очень похожее на замок. Юрий глянул на Антонину, точнее, на её живот Понятно, это легко. Щёлк, щёлк и щёлк. И вот уже он сам будто привязан к мягкому стулу. Впрочем, Юрий подёргался и пошевелил руками и ногами, удобно и не мешает. А если… Указательный палец ткнулся в блестящую штучку на замке, все четыре полоски плотной ткани тут же разъединились и отвалились в стороны. Понятно, если что, то и выбраться будет нетрудно. Юрий вновь пристегнулся.

А что теперь? Летуна не видно и не слышно. Антонина всё ещё не в себе и вряд ли станет сама собой в ближайшее время. Юрий откинулся на мягкую спинку, руки легли на удобные подставки. Придётся ждать. Он сделал всё, что от него потребовала машина, а потому не только жив, но и не валяется на траве бесчувственным бревном как все остальные. Это хорошо.

В голову пришли слова отца – сбылась мечта идиота. Юрий грустно улыбнулся. Звучит обидно, но так оно и есть. Он так хотел посмотреть Большой внешний мир. Так хотел. Так! И вот, пожалуйста, Большой внешний мир сам пришёл к нему. И не просто пришёл, а нагрянул, вторгся с криками односельчан и треском голубых молний.

Кстати, это даже хорошо, что ему сперва удалось избежать голубых молний сначала здесь, перед церковью, а потом, на берегу Шушбай, летуны сами не стали в него стрелять. А то, Юрий хлопнул ладонями по мягким подставкам для рук, валяться бы ему вместе с остальными односельчанами сейчас перед церковью без чувств. И вот тогда было бы действительно больно пропустить всё самое интересное. Только сейчас до Юрия окончательно дошло, что на самом деле летуны так никого и не убили. Непонятным образом те голубые молнии только лишь усыпили людей. А посмотреть и в самом деле есть на что.

Чудные машины с четырьмя металлическими руками вновь появились в брюхе вертолёта. Юрий не сразу сообразил, что они делают. А когда понял, то опять удивился. Оказывается, машины принялись заносить односельчан в этот самый вертолёт и аккуратно, чуть ли не с любовью, укладывать на полки. Точнее, Юрий мысленно поправил сам себя, на полати. Точно такими же полосками плотной ткани с железными штуками машины привязывают людей к полатям. Но руки всё равно у всех остаются свободными. Это, Юрий наморщил лоб, для пользы самих односельчан. Всё идёт к тому, что их куда-то повезут.