Как чувствовала, не нужно было покупать квартиру возле энергетического тоннеля.

Демон в полутрансформации огляделся, нашел взглядом полусидящую у окна девушку, пару раз моргнул и почесал когтем подбородок.

– Собирайся, – холодный тон был лишен эмоций.

– Через портал не пойду, – раз вчерашний побег так разозлил мужчину, что тот прислал демона и рискнул навлечь гнев архонта края, не хотелось злить его еще больше, но и рисковать собой желания не было.

Щелкнули пальцы, и портал с хрустом схлопнулся. Минуту стояла тишина. Раздался пронзительный звон, со стола упала ваза, по полу в разные стороны разлетелись мелкие, белые, в голубой горошек, керамические осколки.

– Собирайся, – сложил на груди руки и сдвинул к переносице густые брови.

Один из осколков долетел до ковра и оставил глубокий порез, когда она, опираясь о ворс, хотела дойти до раковины. Холодная сточная вода облегчила острую боль и охладила кожу. Шикнув, Наира положила палец в рот и успокоилась.

Осторожно обеззаразив рану, быстро перевязала палец бинтом.

Спускаться по лестнице, ощущая сзади демоническое создание, хоть и принявшее человеческую ипостась, заставляло сердце гонять кровь по венам быстрее, пульс биться чаще, а ладони холодеть.

Второй мужчина, сидящий за рулем машины, мало чем отличался от другого – такой же внушительной комплекции и явно не человек. По запаху Наира не смогла определить, к какому виду тот относится, но инстинктивно замерла, стараясь лишний раз не привлекать к себе внимание. Закон дикой природы одинаков и в городской среде – слабые – в самом низу трофической цепи.

Едва она очутилась в салоне, машина с визгом сорвалась с места. Спустя минут пятнадцать они уже ехали за городом. Справа и слева от дороги потянулась лесополоса с видневшимися вдалеке засеянными полями, пастбищами. Машина набрала ход, и вскоре пейзаж сменился. Асфальтированная дорога сменилась грунтовой, окруженная с обеих сторон хвойным лесом.

В сердце таежной дремучей глуши обосновался старый охотничий домик из балок, не тронутый ни зверьем, ни туристами. Как только хлопнула задняя дверь автомобиля, взревел мотор, и в сторону полетели ветки и мелкие камни. Дождавшись, когда листья осядут на подстилку, Наира зашла в открытый проем хижины, не успокоенная блеклым светом из пыльных окон.

– Ружье, арбалет или нож? – внутри стоял низкий деревянный стол, испещренный зазубринами от оружия. Облокотившись о деревянный брусок, мужчина сидел на единственном стуле с оставшимися тремя ножками. Голос был спокойный и холодный, вопрос требовал ответа, но рот ее словно онемел, губы пересохли, и в голове смешались образы одна страшней другой. Дремучая тайга жила своей жизнью. Снаружи шуршали стебли под напором легкого ветра, стрекотали цикады, что-то потрескивало, жужжало. Безмолвие сохранялось недолго.

– Убьете меня? – щупальца страха покалыванием прошлись вдоль позвоночника снизу вверх, пока пальцы правой руки перебирали алые бусины золотого браслета.

– Выбирай, – тембр изменился, более низкий, с легкой волнующей хрипотцой.

Остолбенев, словно находилась под гипнозом, девушка судорожно сглотнула слюну и потянулась к арбалету. Рука пару раз дернулась в сторону ружья, будто не решаясь сделать окончательный выбор.

– Ружье, – дрожащие пальцы слегка коснулись дула.

Отступив на шаг, слегка почесала прикрытое подрагивающее в тревоге веко. Заглушая внешние звуки, барабанные перепонки разрывались от стука колотящегося сердца. Носа коснулся приятный аромат парфюма, мимо к выходу бесшумно прошел объект ее страха, так ловко, что не скрипнула ни одна половица. На секунду заслонив солнце, он остановился у крыльца и повернул вправо. На столе одиноко остался лежать арбалет.

Ночью в лесу прошел дождь. В утренние часы погода стояла ветреная, воздух пропитан повышенной влажностью. Когда подошв ее наспех надетых потрепанных пыльно-белых кед коснулась вода, влага пропитала ее стопы и пальцы. Чем дальше они шли, тем меньше ее сковывало напряжение – была идея сбежать еще в самом начале пути, но ориентироваться в дикой местности она не умела. Риск наткнуться на медвежью берлогу, забрести на торфяные низинные болота или умереть от голода мелькнул в сознании, и ноги сами понесли ее вслед за мужчиной. Интуитивно понимала, что смерть, по крайней мере, сегодня, ей не грозит. Шли они долго, иногда останавливались, замирали и снова шли дальше. Под ногами едва слышно хрустела подстилка. Альтаир не оборачивался, шел по ему одному известным тропам, периодически делая зазубрины на крепких стволах деревьев.

Вскоре они остановились у крупной, высокой сосны. Пальцы девушки ощутили характерную сухую шероховатость коры и погладили твердый ствол, словно пытаясь так успокоить себя.

– Смотри, – за редкими зарослями можжевельника в роще притаилась косуля. Они стояли с наветренной стороны, и животное их запах не чуяло, продолжая кормиться травой. Пару минут мужчина нависал над Наирой, пристально глядя глаза в глаза, давя своим ростом и комплекцией.

– Стреляй, – вздрогнув, она отступила на шаг, спешно перехватила ружье покрепче и слабо качнула головой.

В ответ последовала усмешка, верхняя губа его будто презрительно дернулась, и он снова заговорил.

– Последний шанс, стреляй, – он лениво склонил голову набок, ожидая от нее каких-либо действий, и хмыкнул, когда она отступила еще на шаг.

Над головой Наиры, едва успевшей пригнуться, просвистела сталь, сзади в агонии зашлось животное. Поразив косулю в грудь, нож вошел в плоть глубоко, по самую рукоять. Альтаир щелкнул пальцами, и со всех сторон хлынули охотники. Их было трое, но только один подошел к трепыхающейся жертве и без сомнений перерезал ей горло.

Они смотрели друг на друга глаза в глаза. Одни выражали смятение и страх, а другие словно предупреждали – один щелчок пальцев, и тебя ждет подобная участь.

– Закон природы – хищник – жертва. Жертва всегда остается жертвой, как бы ни пыталась казаться иной, – горячие пальцы лаской прошлись по холодной коже ее лица. – Вопрос лишь в том, знает ли каждый свое место.

Теплое дыхание опалило ухо точно огнем, по шее девушки побежали мурашки. Мужская спина мелькнула впереди и исчезла на обратном пути пройденной тропы. Наира вздохнула, и на холодный воздух облачком пара вырвалось ее дыхание.

Вечером во дворе снова появилась машина, и в ее квартиру занесли часть разделанной туши, к которой прилагалась записка. «В субботу в семь».

– Ты меня слушаешь? – последняя порция запеканки исчезла под звон вилки о тарелку, сопровождаясь тихим звуком пережевывания пищи. – Я подал заявку на участие в стажировке в Горной Долине. Начальство намекнуло, что мои шансы велики, вирусологи сейчас в цене.

– В Горной Долине? – голос девушки прозвучал мягко, без признаков удивления, но с нотками недоумения. – И как долго ты там пробудешь?

Игорь, находящийся под сильным впечатлением от открывающихся в его жизни перспектив, слушал ее с тем чувством изумления, которое возникает при виде чего-нибудь странного и неожиданного.

– Наир, ты же понимаешь, это такая возможность, – лихорадочный блеск в глазах выдавал крайнее возбуждение, – нужно проявить себя и постараться закрепиться там.

На плите засвистел чайник, из горлышка повалил пар. Девушка выключила конфорку и присела на стул. Между бровей залегла складка, мысли ее метались из стороны в сторону.

– Распишемся раньше, на работе попрошу уволить без отработки, – прикидывая, как можно быстро завершить все дела, по привычке поглаживала пальцы жениха, – квартира оплачена до конца го…

– Подожди, подожди, – мужские ладони накрыли ее плечи и слегка встряхнули, – стажировка оплачивает расходы только на кандидата, с условием, что он не женат, детей не имеет, в общем, ничем и никем не обременен. Постажируюсь месяца три, получу место в штате, разрешение на переезд в Западный Град, и вот тогда заживем.