- Пиши заявку, - бросил я в огонь еще пачку своего прошлого.
Гори оно всё огнём.
Пока лесоповал да стройка, сенокос да пахота всё шло своим чередом и не требовало моего особого вмешательства. Начальные люди колхоза сами знали, что и как делать. А вот как пошли огородные работы с прополкой сорняков – так мужики и взвыли от ««бабьей работы»». Делают её, понимают, что свой же харч растят, но воют и жалуются ежедневно. Огород у нас большой.
Дошло до того, что в наряд на каменоломню в драку – кто туда поедет на тяжёлую работу камни вручную ворочать.
Сел думать. У меня здесь только треть мужиков женатых. Остальным надо не только баб обеспечить для женской работы, но и жен им найти. А народ подобрался не простой. В станицах им невест не нашлось и это для меня разведпризнак. Артелью они нормально работают – там не забалуешь. Мигом коллектив воспитательную работу проведёт. Выговорит с занесением не только в грудную клетку, но и под глаз на вид поставит. А вот как они сами по себе хозяева кто СВОЙ хлеб ест? Не всем дано.
Вот только у меня не хутор и не станица, а завод. На заводе нет крестьян – есть сельхозрабочие. А рабочий в хозяйстве не сам по себе, над ним начальник поставлен, им руководить и за него думать. Только тогда и кормежка семей рабочих – уже моя забота. Хозяина.
Да и не все они после заводской стройки у меня останутся. Артель каменщиков точно уедет домой, если постройкой храма не соблазнить. С плотниками проще – им работы тут будет больше. Да и слабину я у них уже нащупал – хороший инструмент из будущего. А я еще их к бондарным работам не склонял. Тары под соль много нужно будет.
Счастье на лицах я тут только у Сосипатора с Барановым вижу. Даже Шишкин всё чем-то недоволен. Конному двору конца краю еще в стройке не видно, а собачий двор уже отстроен. Даже мордашей собачники в деле проверили. Бизона намедни привезли ими затравленного. Один молодой бизончик, а мяса на всех с лихвой. Даже на засолку осталось. Благо соли немного морячки уже собрали на солончаке, пока испаритель не готов.
Шишкину же табуны надо по разным помещениям разводить, иначе жеребцы жестоко драться начинают за маток. Что поделать? Весна. Кобылы в охоту вошли. А готова только одна конюшня. Огороженные поля все засеяны. Вот и пасут один табун по очереди в степи под усиленной охраной. И людьми, и собаками.
Только мерины и остались у нас в работе. Да осликов Тарабрин подкинул, вместе с очередной порцией молочки с того берега. У себя в колхозе коров держать – опять же баб нет.
Щебенку да бутовый камень на плотину уже монстрой да КамАЗом возим. С дурной ручной загрузкой–разгрузкой шаланды. Но и такая работа у мужиков котируется выше огорода.
Привёз из Америки шестидесятых кучу пороховых проходческих зарядов и буры. Пилы и колуны с тёслами для каменных работ.
Откололи взрывом большие пласты известняка. Врезали в них анкеры. И воровайкой погрузили блоки на шаланду. Матросы за стропальщиков хорошо отработали. Умело.
Веду КамАЗ от Аджимушкая к Казантипу и все про баб думаю. Где их брать?
Вариантов несколько.
Двадцать первый век отпадает. Бабы там, мало того, что цивилизацией разбалованные, так еще по меркам моих мужиков чересчур распущенные и с пониженной социальной ответственностью. И детей рожать не хотят. Да, к тому же, еще и нехристи, поклоняющиеся вместо Богородицы шлюхе Мадонне из американского ««Космополитена»». А то и Леди Гаге, что вообще за гранью добра и зла.
Спасённые с белорусских деревень от карателей крестьяне требуют длительной психологической реабилитации и социальной адаптации к местным условиям. А нужен контингент готовый к немедленной эксплуатации. В том числе и семейной. Отец Онуфрий блуда в своей пастве не потерпит.
Остаются татарские и турецкие полоны. Больше на ум ничего не приходит. А это - с боем. Только вот боевиков у меня раз, два и обчёлся. А мне самому убивать никого нельзя. Да и где такой полон искать в Диком поле? Даже если приблизительно дата набега известна. И чтобы там только бабы были репродуктивного возраста, а не старухи с малолетками. И без мужиков.
Даже одну планёрку руководства колхоза этому вопросу посвятил.
Инженер подкинул идею отбить у немцев эшелон с девчатами, угоняемыми в Германию. Но тут, во-первых, надо заранее в ««Неандертале»» кусок железной дороги построить. А во-вторых, та же петрушка с реабилитацией и социализацией, что и со спасаемыми белорусами.
Вопрос с покупкой крепостных закрыл Сосипатор, озвучив нам цены на пригожих молодых и – главное, - непорченых девок на сороковые годы позапрошлого века. Мне в принципе по деньгам, только где доллары поменять на серебро девятнадцатого века в таком количестве? Дороже таких крепостных девок только рекрутская квитанция, цена которой доходит до 800 рублей. Дешевле сразу семьями покупать. Но тут наши мужики в пролёте.
Потом кайфоломовым поработал Мертваго, озвучив карантинные меры для любого нового контингента. Отмыть в бане, выбрить во всех местах, керосином смазать от вшей и каждую особь в обязательном порядке клизьмовать от глистов. А то, что минимум две недели в карантине продержать без контакта с нашими мужиками – это даже не обсуждалось. У той же холеры инкубационный период десять дней.
Мой вопрос: кто лично бабам будет лобок выстригать и клизму ставить повис в воздухе. Чтобы без бунта с их стороны. А то обиженные бабы да в толпе - страшная сила.
Выходило, что по любому надо сначала концлагерь с санпропускником построить, и только потом на промысел выходить.
И одежду новую заготовить заранее с обувью. Старую - та, что была на них, придётся сжечь. Во избежание…
А от ангара пока только скелет вырисовывается. Нет у нас складских помещений в достатке даже для необходимого здесь и сейчас. Всё снабжение с колёс да из других времён.
Не було у бабы клопоту – скупила порося.
Ян Колбас слушал нас, слушал и всё больше мрачнел лицом. Потом разродился.
- Матросы уйдут. Их лагерь останется. Вот туда и людей с моей вески заселить. Они также могут соль работать. Вот вам и карантин, отделённый от колхоза.
- Всё равно баню там строить придётся, - заключил Мертваго.
- И дустом всех обрабатывать, - хмыкнул Шишкин.
- Ищи сначала, командир, пропавший без вести в войну медсанбат, - посоветовал Жмуров. – Всё там тебе в комплекте будет. И врачи, и фельдшеры с медсёстрами, и санитарки, и даже прачки. А раненые бонусом к нашему народонаселению пойдут, когда вылечим. Остальных всех потом.
- А огород? – спросил я о главной проблеме.
- А на огород пусть женатики свои семьи привозят, – продолжил инженер. - Готов им щитовые дачные домики собирать. Это быстро. Без особого шика - шесть на шесть метров. Две комнаты с верандой застеклённой. Тут грунт крепкий. Вспучиваний почвы от морозов не ожидается. Можно просто на бетонные блоки поставить вместо фундамента. И печку в каждый дом чугунную с плитой – для крымской зимы достаточно. Мыться в наши же бани пусть ходят по субботам. По сравнению с мазанками на Тамани - с земляным полом и под соломой – райское жильё будет. Особенно если по железной кровати подарить.
- Майнай, майнай, - кричал Жмуров, стоя по пояс в воде и размахивая руками.
Юшко за манипуляторами воровайки осторожно опускал готовый шлюз на выбранное инженером место.
Матросы в резиновых штанах от ОЗК, торча в воде, подстраховывали крановщика, слегка ворочая на весу тяжеленую конструкцию.
Наконец шлюз встал на место и от него отцепляли стропальные крючья.
- Стоп машина. Вира помалу, - крикнул Жмуров и тросы с крючьями поплыли вверх.
Тут прямо как на строительстве египетских пирамид. Собрали шлюз на каменоломне в Аджимушкае. Скрепили камни стальными скобами и обвязали трехмиллиметровой проволокой. Привезли издалека и установили по месту.
Шлюз представлял собой три блока плотного известняка. Два коротких на одном длинном. Между короткими хорошо отесанными каменюками деревянный подъемный шверт из дуба – широкая двухдюймовая доска в раме из пятидюймового лафета, пазы обильно смазаны нутряным салом бизона.
