Литмир - Электронная Библиотека

– Моего дома… а-а, да, сейчас. – Она назвала код домофона, этаж и медленно двинулась к входной двери.

Открывая ее непослушными пальцами, она услышала шум лифта, вышла за порог и через несколько минут увидела Илюшу. С его волос и одежды ручейками стекала вода.

– Что случилось? Ты насквозь промок!

– На улице сильный дождь.

– И замерз! Заходи, я сейчас сварю кофе.

Он вошел. Маша помогла ему снять мокрую отяжелевшую куртку, принесла из ванной сухое полотенце и долго суетилась в поисках подходящих тапок. Когда тапки были найдены, она с восклицанием «Горячий кофе!» устремилась на кухню, велев Илюше идти в комнату. Через пару минут Маша вспомнила о разбросанных повсюду вещах и «забытых» на столах и подоконниках пустых чайных чашках и тоже пошла в комнату. Илюша стоял посередине и с интересом осматривался.

– Извини, я никого не ждала, – пробормотала Маша, стараясь быстро и незаметно навести порядок. Из кухни послышалось шипение, и когда она вернулась туда, кофе уже выплеснулся из турки, погасил огонь и залил половину плиты.

– Ох, черт, черт!

Обжигая пальцы, Маша принялась собирать горячую зернистую жижу, но, казалось, от этого ее становится только больше. Когда Илюша вошел на кухню, он застал Машу, сидящую на корточках и оттирающую пол от пролитого кофе.

– Может быть, лучше чай? – с наигранным весельем спросила она. – Ты голодный? Я не готовила, но можно сделать сэндвичи.

Илюша странно смотрел на нее.

– Я не должен был приходить.

– Можно вызвать такси, у тебя вся одежда насквозь промокла. И волосы. Ты что, гулял под дождем? – у нее вырвался нервный смешок.

– У тебя тоже волосы мокрые.

– У меня? – Маша в недоумении поднесла руку к волосам и будто очнулась от дурного гипнотического сна: с обескураживающей ясностью она вдруг осознала, что на ее тесной маленькой кухне Илюша, а сама она стоит перед ним с умытым лицом, взъерошенными волосами, в байковой пижаме в розовый горошек.

Она покраснела до корней волос и сделала порывистое движение, чтобы выбежать из кухни, но Илюша стоял в дверях, так что ей пришлось остаться на месте. Слезы стыда и унижения заволокли глаза. Она отвернулась, но Илюша шагнул к ней и крепко обнял за плечи.

– Прости меня, – пробормотал он. – Ты гуляла с собакой, такая маленькая, потерянная… Шла по лужам в смешных сапогах в цветочек. Я думал, увижу тебя и успокоюсь… Я не должен был приходить.

Маша повернулась и оказалась в его объятиях.

– Я уезжаю послезавтра.

Она подняла залитое слезами лицо, но, не в силах справиться с собой, снова опустила голову и прижалась к его плечу.

– Ты пахнешь кофе, – сказал он, касаясь губами ее волос.

– Не уходи, – прошептала она. – Останься сегодня и завтра со мной.

Она услышала стук его сердца, почувствовала, что он наклоняет голову, потянулась к нему, встала на цыпочки и поцеловала в губы. От этого поцелуя с привкусом слез в Машиной голове точно взорвался фейерверк. Она больше не могла думать, говорить, почти не могла дышать. Все, что она когда-либо считала важным, неотъемлемым, сокровенным, сосредоточилось для нее в единственном мгновении, в единственном человеке, и произошло это так обыденно, так удивительно просто, словно и не могло случиться по-другому.

***

Солнечный свет просочился сквозь неплотно задернутые шторы и озарил Машино лицо. Она моргнула и перекатилась на другой бок. Теперь теплый луч лежал на ее руке. Прикрыв глаза, девушка чувствовала, как тепло утреннего солнца согревает не только ладонь, но приятной волной растекается по всему телу. Она ощущала этот прилив радости каждой клеточкой, будто по венам текла не кровь, а жидкий солнечный свет.

– Илюша, – прошептала Маша и протянула руку, но ответа не было. Она открыла глаза, с удивлением и испугом огляделась и прислушалась к тишине. Резко сев на постели, слегка покачнулась, – мимолетное головокружение сменилось четким осознанием, что она в квартире одна.

– Илюша? – Маша вскочила с дивана.

В этот момент в прихожей хлопнула входная дверь. Сердце оборвалось. Путаясь в одежде, девушка накинула на себя что-то и выбежала в коридор. Навстречу просеменил Локи. Илюша, снимая куртку, обернулся на звук ее босых ног. Едва взглянув Маше в лицо, он быстро подошел:

– Ну, что ты? Чего испугалась?

– Я проснулась одна… подумала, ты ушел…

– Глупышка, собаки ведь тоже не было. Если я захотел прогуляться и взял с собой Локи, значит, должен вернуться. К тому же я заглянул в твой холодильник. У тебя действительно нет еды.

– Ты голодный! Я сейчас сбегаю в магазин.

– Я кое-что принес – хлеб, яйца, сыр. Могу рассчитывать на завтрак?

Маша счастливо засмеялась и крепче обняла его.

Он провел рукой по ее гибкому податливому телу.

– Нет, – сказал он, целуя ее, – ты такая мягкая и теплая… Лучше сначала я съем тебя.

Далеко за полдень Маша жарила на кухне яичницу, варила кофе и делала бутерброды. В холодильнике нашлись пара помидоров и одна луковица. Но Илюша не проявил к ним интереса. Он сказал, что в жизни не ел такой пресный салат, и очень удивлялся, почему в доме нет соусов и пряных солений, которые годятся как закуска к любому блюду. Маша советовала ему не привередничать и сожалела, что у нее нет борща, иначе он узнал бы, что такое настоящая еда. За отсутствие борща он вознес благодарность небесам и добавил, что варить сладкую свеклу с соленой капустой – дикость, все равно, что варить суп из кимчи с сиропом. Наливая ему кофе, Маша заявила, что сегодня он может не рассчитывать на гастрономические изыски, потому что они поедут за город и, если погода не испортится, устроят пикник в Павловском парке.

Через полчаса в багажнике такси лежал рюкзак с порцией бутербродов, картошкой в мундире, вареными яйцами и большим термосом с чаем – короткий, но бурный спор завершился в пользу чая. «Я не могу пить кофе по сто раз в день, – сказала Маша. – А ты без кофе не останешься. Поверь, он продается там на каждом углу».

На этот раз ехать с Илюшей в такси было чрезвычайно весело. Он шутил, рассказывал забавные истории, и просто был в ударе. Изображая, как его приятель однажды перебрал в караоке, принялся фальшиво напевать, и это было настолько комично, что Маша натянула на лицо шарф, сдерживая хохот, отчего невольно начала хрюкать, и им обоим стало еще смешнее.

Павловский парк встретил их восхитительным буйством осенних красок. Решив не заходить во дворец, они направились в долину реки Славянки и бродили по тенистым аллеям, шурша опавшей листвой, вдыхая прохладный, пропитанный солнечным светом воздух. Маша рассказала, что любит Павловский парк за отсутствие помпезности и имперского шика.

– Наверное, тебе надо было показать Петергоф с его роскошным дворцом и потрясающими фонтанами, но я подумала, что здесь нам будет лучше.

Илюша обнял ее за плечи, и они медленно брели вдоль реки, любуясь живописными пейзажами, поздними цветами и разбросанными по парку уединенными белокаменными павильонами и колоннадами. Завидев конную упряжку, Илюша предложил прокатиться в карете. В Придворцовом районе они наняли экипаж и под неспешное цоканье копыт объехали почти весь парк.

Когда вернулись с прогулки на Парадный плац, Маша решила, что настало время перекусить и повела Илюшу вниз по склону через мост к Круглому озеру. Сойдя с тропинки, они преодолели заросли кустарников и очутились на пологом, скрытом от глаз берегу. Пока Маша расстилала захваченное из дома покрывало и доставала еду, Илюша стоял у воды, заложив руки за спину, и смотрел на тихую озерную гладь, в которой, как в зеркале, отражались яркие краски голубого неба и багряной листвы.

Маша поглядывала на него с невольной тревогой, чутко уловив изменившееся настроение. Еще во время прогулки в карете она заметила, что спутник ее как будто сник и утратил интерес к атмосферным пейзажам Павловского парка. Сначала он перестал шутить и улыбаться, а после и вовсе замолчал. Сейчас, стоя у воды, Илюша казался задумчивым и отстраненным. Маша видела его опущенную голову, поникшие плечи. Так стоял он пару минут, потом сделал несколько шагов вдоль берега и, остановившись, оглянулся на нее.

13
{"b":"774697","o":1}