– Здравствуйте.

– Ну, как вы? – спросила она.

– Нормально, на сколько это может быть сейчас, – ответил Асов.

На водительском месте сидел плотный, крупный мужчина с короткой стрижкой. Он был одет, невзирая на мороз, в обычную болоньевую куртку.

– Познакомьтесь, – представила его тетя. – Это Александр Емельянович.

Саша пожал протянутую ему руку. Мужчине пришлось развернуться, и Асов увидел лицо славянского типа. Оно было открытым, но не добродушным. Казалось, что он принял неприятное для него решение. Как выяснилось потом, это было из-за того, что, несмотря на несчастье, произошедшее у его гражданской жены, у него уже были планы на «новогодние каникулы», и он их не стал отменять: уедет на время похорон со своими детьми от первого брака на курортный отдых. Оно и понятно, отменить их значило потерять крупную сумму денег, и получить недовольство детей, которые не поймут причины отказа, в силу своей избалованности.

«Так, – заметил Асов, – такие же инициалы были у начальника отца, то есть владельца фирмы. Значит, вот с кем тетя сожительствует, понятно. Что я могу знать об этом человеке? Ах да. Я же ремонтировал его ноутбук, который мне приносил отец. Копался в документации. Я еще тогда сильно удивился, что там есть сметы и калькуляции, которые этот Александр составлял сам, от начала и до конца. Просчитывал все, от гвоздика до поставок. Значит, этот человек в своем деле кое-что умеет, то есть от первой и до последней бумажки. Значит, фирму он создал „своей головой“, как следствие, владеет ею по праву. Так, еще отец рассказывал, что он не может себя контролировать в азартных играх, много проигрывает в казино, следовательно, считает, что достиг успеха в жизни из-за удачи или случая, значит либо бездумно азартен или просто тупо жаден».

Машина проехала к обочине и остановилась. Тетя раскрыла сумочку, и Саша увидел в ней толстую пачку крупных купюр. Она отсчитала несколько штук и спросила:

– Сколько за такси?

– Пятнадцать и пять на бензин. За бензин мы уже отдали, – сказал Асов.

Тетя посмотрела на Александра Емельяновича и обратилась к нему:

– Хватит?

– Еще на дорогу и непредвиденные расходы, может, на бумаги, – ответил тот.

Тетя отсчитала двадцать бумажек и передала их племяннику. Саша же подумал, что в выходной день, когда столько наличности не держишь в кармане, такую сумму найти, наверное, было трудно. Однако нужно учесть, что представления о достатке у него были весьма скромные. Асов неуверенно протянул руку и взял деньги. Это оказалось легче, чем он думал. Саша засунул их, согнув пополам, во внутренний карман пиджака. В то же время он положил деньги с правой стороны, чтобы они были подальше от сердца, повинуясь смутному желанию всегда ограждать себя от их власти. От купюр пахло типографской краской, и на ощупь чувствовалась ее влага, они были новые, не из оборота. И краска как будто марала руки. Ничуть не похудевшая остальная часть пачки банкнот была обратно заброшена тетей в сумочку. В машине повисла тишина. Асов решил нарушить ее, сказав:

– Спасибо.

Тетя не отреагировала. Автомобиль двинулся в похоронную компанию.

Неуютно было находиться в этом комфортном внедорожнике. Саша думал, что на такой машине они бы очень быстро съездили за телом. Тем более что салон был очень просторным, с тремя рядами кресел, при этом задние раскладывались, образуя довольно вместительный кузов. Еще он размышлял, почему с работы отца не предоставит одну из грузовых «Газелей», большой парк которых имелся у этой фирмы, ведь отец непосредственно занимался организацией перевозок и логистикой в целом. Но на этот вопрос Асов ответил себе просто, цинично и с сожалением: «Если бы у нас была нормальная родня, все бы было по-другому». Как бы предвидя ход его рассуждений, тетя произнесла:

– Саша сам хотел ехать, – имея в виду Александра Емельяновича, – но у него горят путевки с визами. Он должен ехать с детьми на каникулы.

Асов молчал. Тетя продолжала:

– У тебя телефон как?

– Я положил десять долларов, – ответил Саша.

– Этого не хватит, ты будешь в роуминге.

– Я сейчас еще положу.

– Нет, эти деньги только на дорогу. Александр Емельянович даст тебе телефон. Он зарегистрирован на фирму. Безлимитный. Ты будешь постоянно на связи, только зарядник переносной мы потеряли, ну от прикуривателя в машине.

– Понял.

Тетя вздохнула, закрыла лицо руками, пытаясь, видимо, инстинктивно снять напряжение, и, уронив руки на колени, начала смотреть на дорогу. Александр Емельянович вел машину агрессивно и резко, рассеянно нарушая правила дорожного движения и не заботясь о других участниках движения. Наконец автомобиль приткнулся в кармане проезжей части, прямо напротив похоронной конторы. Все вышли из него и устремились в сторону конторы. Джип мигнул фарами и закрылся на сигнализацию.

Асов уже приготовился к атмосфере этого места, а тетя нет. Когда она стала ходить по залу, то тихонько заплакала. Однако, видимо, вспомнив, что она «сильная женщина», взяла себя в руки и только продолжила шмыгать носом.

В конторе была лишь вторая агент. Она пояснила, что Светлана уехала на заказ. Кто-то тоже не пережил эту новогоднюю ночь. Выглядела Галя еще более растерянно: она не ожидала увидеть вместо сына с матерью, которые приезжали на троллейбусе, вдруг еще и другие родственники. Она сразу же залебезила перед ними.

– Гроб привезли? – спросил ее Асов.

– Еще нет.

– А катафалк приехал?

– Должен подъехать через пятнадцать минут.

– Это родная сестра погибшего, – представил Саша тетю. – Антонина Анатольевна.

– Галя, – отозвалась агент и начала потерянно ходить по залу между рядами венков. Вдруг она предложила: – Можете пока выбрать венки.

– Мы уже выбрали, – ответил Асов.

– А вы? – поинтересовалась она у тети.

– Нет, – сказала ей женщина.

– Выбирайте, – и Галина махнула рукой на ряды венков. Затем, продемонстрировав свою тупость, добавила: – Выбирайте, какие нравятся.

– Никакие не нравятся, – чуть не плача проговорила тетя и, чтобы скрыть слезы, наклонилась перед ближайшей корзинкой из искусственных цветов. – Эту и ту, – указала она и, обращаясь уже к племяннику, произнесла: – Эту поставь на месте гибели.

– Хорошо, – согласился он.

– Да, у нее есть специальные ножки, чтобы воткнуть ее в землю, – вмешалась агент. Саша осмотрел маленькую корзинку, заполненную ветками темной искусственной елки с фиолетовыми пластмассовыми цветами. Действительно, снизу торчали три ножки из кусков жесткой металлической проволоки.

Александр Емельянович взял корзинку и унес в машину, тетя отсчитала деньги, положив их на стол. Затем молча начала бродить по залу, где они с Сашей остались вдвоем. В гнетущей тишине лицо Асова сделалось еще более суровым. Из-под распахнутой на груди дубленки у него выбились края шарфа. Он принялся поправлять его. Тетя взглянула на племянника. Они посмотрели друг на друга: их мысли в тот момент были одинаковы. Тетя подошла к Саше и стала расправлять его шарф, как бы укутывая его в него. Асов произнес:

– Не волнуйтесь, я его быстро сюда верну. Меня никто не остановит.

Вероятно, тетя подумала, что это будет непосильной ношей для парня, или ей просто вспомнился брат. Возможно, Саша так был похож на своего отца в молодости, что она заплакала. Сдерживая рыдания, тетя ухватила его за отвороты дубленки и несколько раз потянула на себя, как бы силясь что-то сказать или спрятать лицо у него на груди. Но вымолвить что-либо она не смогла. Все, что она позволила себе, это на мгновенье прижаться головой к груди племянника. Потом она разжала свои руки, молча встала перед ним.

– Пойдемте на улицу, подышим свежим воздухом, – предложил ей Асов, и они вышли из конторы. Тетя упрекала себя за то, что так и не попыталась вовремя заметить, как быстро вырос племянник и в какого человека он превратился из вечно комплексующего, стеснительного и добродушного ребенка, каким она его помнила и поэтому отшвырнула от себя. Из этого ребенка общество и служба быстро сделали робота без слабостей, почти не видящего «гражданской» жизни. Он стал сильной личностью, с непоколебимой волей, и это все, что теперь она знала о нем. В его словах тетя ощутила уверенность в том, что все будет именно так, как он пообещал. По сути, они виделись впервые за семь лет.