– Королёва! – от строгого голоса преподавателя я встрепенулась. По правде говоря, Павла Сергеевича я побаивалась. Он не давал спуску студентам, принципиально не заводил любимчиков, а за попытку задобрить подарками на экзамене мог и хладнокровно валить студента раз за разом, пока тот не отчислится.

– Да, Павел Сергеевич!

– Ты сама выполняла свою последнюю работу?

– Конечно, – оскорбилась я. Кажется, он не поверил. И правильно. Ведь я даже не помню, что за последняя работа.

– Есть несколько вопросов по ней. Останься после занятия. Хочу убедиться, что ты действительно понимаешь материал.

– Блин, – прошипела я себе под нос под сочувственным взглядом подруг.

До конца пары я сидела тихо, как мышка, надеясь, что Павел Сергеевич отвлечётся на других нерадивых студентов и забудет про меня. А я улизну под шумок. Однако не тут-то было. Нет, поначалу-то казалось, что всё получилось. Когда прозвенел звонок, он как раз распекал одного из моих одногруппников и, судя по виду, останавливаться не собирался. Я подхватила сумку и, прячась за спинами подруг, двинулась к выходу.

– Королёва! – строгий окрик заставил подпрыгнуть всех студентов без исключения.

– Чёрт… – пробормотала я.

– Тебя подождать? – заботливо уточнила Алла.

– Нет, идите. Кажется, я не скоро освобожусь. Да и что-то я не чувствую себя сегодня способной на подвиги. Наверное, в общагу сразу двину, отсыпаться. Если выживу, – я с опаской покосилась на преподавателя.

Подруги разочарованно кивнули и вышли, а я обречённо подошла к Павлу Сергеевичу, который, не глядя на меня, делал какие-то пометки в журнале.

– Сядь пока! – он кивнул на первую парту.

Я послушно села, завистливо посматривая на выходивших из аудитории студентов. Последней, кинув на меня злорадный взгляд, вышла Петрова.

Как только в аудитории никого не осталось, Павел Сергеевич встал и закрыл дверь. Не прикрыл, а именно закрыл. Я услышала, как щёлкнул замок. Боится, что я сбегу? Или психологически давит? Хотя на него это похоже. Он известный любитель таких вот психологических штучек. Эх, не будь он моим преподавателем, я отплатила бы ему той же монетой! А так придётся спрятать зубки и притвориться милашкой.

– Какой у тебя задумчивый взгляд, Королёва, – заметил Павел Сергеевич. – Прикидываешь, как разделалась бы со мной при других обстоятельствах?

– Ну что вы такое говорите, Павел Сергеевич? – обиженно пропела я серебристым голоском, неприятно удивлённая его проницательностью. Он усмехнулся и встал прямо передо мной. Пришлось поднимать голову и смотреть на него снизу вверх.

– А ты интересная девушка, Ева, – сказал он внезапно.

Я удивилась. Осторожно уточнила:

– Что вы имеете в виду?

– Я наблюдал за тобой. Ты здесь негласный лидер. Твои одногруппники боятся и уважают тебя. – Я уже хотела начать отнекиваться, когда он неожиданно закончил: – Мне это нравится.

– Правда? – Ничего более умного не пришло в голову.

– Правда, – очевидно, он решил, что я ещё недостаточно шокирована, поэтому добавил: – Я такой же.

«Будем держаться вместе?» – едва не ляпнула я ехидно, но удержалась. Шутить с Павлом Сергеевичем определённо не стоило.

– Всегда предпочитал сильных женщин, – продолжил он, не дождавшись от меня ответа. – А тебе был бы полезен такой покровитель, как я.

– В каком смысле? – Что-то не нравится мне, к чему он клонит.

– Хочу пригласить тебя на свидание, – перестал ходить вокруг да около Павел Сергеевич. Я аж подавилась воздухом. Закашлялась. Он терпеливо ждал ответа, так и глядя на меня сверху вниз. Внезапно поза показалась мне двусмысленной. Захотелось встать. На своих высоченных каблуках я была почти с него ростом.

– На свидание? – прохрипела, как только перестала кашлять. – Но как же… правила? Это не запрещено?

– Когда тебя волновали правила? – усмехнулся он. – Или я тебе не нравлюсь?

Павел Сергеевич был, без сомнения, эффектным мужчиной. Да что там, первое время Карина откровенно на него засматривалась, пока мы в полной мере не испытали на себе его мерзопакостный характер.

Но меня он никогда не привлекал. Ни в начале, ни тем более после.

Я как-то интуитивно чувствовала, что, встречаясь с таким, как он, вскоре перестану быть собой – яркой, наглой, вызывающе свободной. Скорее всего, он быстро отучит меня возражать. Хотя многие, надо признаться, вздохнут с облегчением.

Нет, на одногруппника с подобным характером у меня нашлась бы управа. Но преподаватель…

– Вы мне нравитесь как человек, Павел Сергеевич, – я говорила осторожно, тщательно подбирая слова. – Простите, но отношения с преподавателем для меня табу.

– Даже если они будут очень полезными для тебя?

Я встала во весь свой рост и решительно сказала:

– Да, даже в этом случае.

В конце концов, если Павел Сергеевич будет настаивать, я могу пойти к ректору. Однако он, как ни странно, не стал меня уговаривать. И угрожать не стал, хотя я почему-то этого ожидала.

– Не спеши отказываться окончательно. Может так случиться, что в ближайшее время тебе понадобится сильный союзник вроде меня. Подумай над моими словами.

У него что, помутнение рассудка? Какой союзник? Что вообще за фразы из дешёвого фильма? Хотелось многое ему высказать, но я удержалась.

– Я могу идти, Павел Сергеевич?

Некоторое время он просто на меня смотрел, а потом, к моему огромному облегчению, мотнул головой и коротко сказал:

– Иди!

Я вышла из аудитории шокированная.

Это что сейчас было, а?!

Голова неожиданно закружилась. То ли от нервного перенапряжения, то ли от недосыпа. Я шла, словно в тумане, хватаясь за стены. Как назло рядом никого не было: ни студентов, ни преподавателей.

Наверное, стоило остановиться и переждать приступ, но ноги словно сами собой шагали вперёд. Когда в голове слегка прояснилось, я вдруг обнаружила, что заблудилась. Вот уж не думала, что в родной академии такое вообще возможно.

В какой момент я свернула не туда?

И зачем вообще зашла в этот полутёмный тупичок?

Внезапно раздался скрип и впереди, выпустив полоску тусклого белёсого света, приоткрылась незамеченная мною до этого момента дверца.

Меня потянуло туда словно магнитом.

Чтобы пройти в низкий проём, пришлось согнуться в три погибели.

Едва я перешагнула порог, как странное состояние отпустило меня. В голове моментально прояснилось.

Я встала, как вкопанная, со страхом и изумлением оглядывая странную обстановку.

Тесная круглая комнатушка с неожиданно высоким потолком. Да что там! По правде говоря, я вообще не видела потолка. Вместо него далеко вверху грозовой тучей клубилась тьма.

А тусклый свет, который я видела снаружи, шёл от небольшого полукруглого окна, за которым беспрерывно двигались белёсые облака. Стекла, кстати, тоже не было.

Если бы я не попала сюда только что из коридоров академии, то пребывала бы в полной уверенности, что оказалась в какой-то старинной башне. Об этом говорило отсутствие углов, сырые шершавые стены и каменистый пол.

Из мебели имелся один только стул.

На нём сидела старуха.

Поначалу я приняла её за хорошо сохранившуюся мумию. Застывшее лицо с распахнутыми неподвижными глазами и приоткрытым ртом никак не могло принадлежать живому человеку.

Вот только её руки, вопреки логике, беспрерывно двигались. Да так быстро, что я с трудом могла уловить их движение взглядом.

Пальцы проворно бегали по чёрной нити, заставляя её каким-то образом менять цвет на серебристо-белый!

Но, по правде говоря, это было далеко не самое странное.

Начнём с того, что нить вытягивалась из шевелящейся под потолком тьмы, сама собой скручивалась и наматывалась на кружащуюся в воздухе заострённую катушку (в голове почему-то само собой всплыло слово «веретено»), а от катушки спускалась к рукам жуткой бабуси. Там нить моментально выцветала и уходила в окно. Причём процесс не прерывался ни на секунду.